Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Ларс видел, какой неровной, путаной походкой девочка приближалась к автомобилю, чтобы нанести первый удар, видел, как водитель кинулся на нее, а потом в ужасе отскочил и стал звать на помощь, видел этот смелый, удалой взмах, не знающий сомнений, потому что неосознанный, видел, как брызнуло из-под клюшки, тяжело обрушившейся на лобовое стекло, но лишен был удовольствия увидеть, как все закончилось, как подъехала патрульная машина, как Нина, будучи не в себе, сопротивлялась задержанию, с каким трудом скрутили ее стажеры…
К сожалению, все это останется тайной, о которой можно лишь фантазировать, исходя из рассказов Эммета и Лота, которым девочка «дала прикурить» при последующем задержании.
Запись Лоуренс решил оставить себе. Во-первых, это улика. Во-вторых, инструмент давления. В-третьих, нужно начать собирать информацию о будущей подопечной в отдельную папку. Чтобы все необходимое хранилось в быстром доступе. Немного подумав, Клиффорд создал и запаролил на рабочем столе папку «Дженовезе».
Чувствуя себя сталкером, он перенес в папку файлы со скучной информацией о девочке и ее семье, которая нашлась в базе. Ему понравилось ощущение, возникающее при наполнении папки, и он машинально задумался, что еще можно туда поместить. Порылся на почте, нашел электронную копию заключения травматолога о состоянии Нины, отправил туда же.
Затем отсканировал все бумаги, составленные стажерами на кладбище техники. В мыслях пронеслось, что файлы уже можно сортировать по хронологии задержаний. Показания сторожа и протокол, фиксирующий нарушение, были особенно к месту. Это бомбы замедленного действия, которые рванут, когда Клиффорду будет выгодно.
И тут Лоуренс вспомнил важнейшую вещь, непростительно вылетевшую из головы. Йорскиллсон, рассказывая о хоккейной потасовке с участием Нины, упоминал какой-то репортаж. Напрягая память, Ларс открывал браузер. Репортаж одноклассника для TINA, точно. Офицер перешел на сайт небезызвестного новостного агентства Нью-Хейвена и стал искать статью, не надеясь на успех. Но нашел. Значит, впечатление на акул пера произвести удалось. Еще бы, с таким материалом.
Репортаж был приятно оформлен в формате лонгрида и к большому удовлетворению Ларса начинался с фотографии Нины во всю страницу.
Девочка не догадывалась, что ее снимают. Ей было не до того. Умом и телом она полностью отдалась игре, не распыляя внимание на что-либо за пределами поля. В напряженной позе, припадая к земле, как гепард со всеми мышцами на взводе, она рассекала матовый лед в своей бело-красной форме с номером 45, широко расставив утяжеленные лезвиями ноги и крепко держась за клюшку.
Снимок безупречно передавал энергию, исходящую от юной хоккеистки. Казалось, она вот-вот на огромной скорости вырвется за пределы изображения. Удивительно, насколько талантливо фотограф поймал момент. Эта поза и именно этот взгляд из-под массивного шлема многое говорили о ее характере. Запечатленная в процессе игры Нина была просто великолепна. Глаз не оторвать. Ларс неосознанно залюбовался, в упор не замечая других игроков на заднем плане.
Потом он все-таки начал листать вниз и не сдержал ироничной ухмылки. Статья называлась «Non-kitchen ice»[19] и в безжалостной манере высмеивала стереотип о том, что девушкам не место в спорте.
Автор знал, куда надавить, чтобы репортаж получился на грани скандала и вызвал острую реакцию общественности. Негативную или позитивную, это уже не важно. Главное – задеть. Понятно, почему TINA его опубликовали. Для них не существует предела резонанса – чем смелее, вульгарнее и провокационнее, тем лучше.
Теоретическая часть была написана сильно, хотя не без злорадства. Изучающий ораторское искусство Ларс не заметил в тексте лишних слов и водянистых рассуждений, как и скучной демагогии. В нем вообще не было ничего лишнего. Убеждения автора проступали отчетливым барельефом. Концентрированная мысль смело манипулировала эмоциями читателя, неизбежно склоняя на свою сторону, затягивала, как сгущенный бензин.
Трудно было представить, что в таком стиле может писать всего лишь подросток, едва перешедший в старшую школу. Какие-то сплошь неординарные дети кругом, куда ни посмотри. Мальчик, судя по всему, из тех, кто все обо всем знают и никогда не упускают сенсации. Такого бы как раз информатором в участок… Стоит присмотреться.
Лоуренс отвлекся от этой мысли, опуская взгляд на следующую страницу. Он прокрутил карусель фотографий игровых моментов, снятых общим планом, безуспешно высматривая Нину в толпе разномастных игроков.
Очевидно, эти фотографии были сделаны на тренировке, потому что людей на поле слишком много. Клиффорд никогда не играл в хоккей и вообще избегал командных игр, но знал, что хоккеистов на арене должно быть максимум двенадцать.
На последнем снимке гурьбой стояла сборная юниоров во главе с тренером (еще один мужчина, который проводит с ней больше времени, чем я, – мелькнуло в голове). С трудом Лоуренс отыскал глазами Нину – в отдалении она ничем не отличалась от прочих игроков. Рост, сложение, форма, защита, клюшки, даже позы, все было почти идентичным. Узнать ее удалось по узкой полоске глаз в проеме шлема. Из текста выше следовало, что в команде есть еще одна девочка, но Ларс не опознал ее, сколько ни пытался, и все имена читать не стал.
От фотографии разило командным духом, она напоминала армейскую. Какая-то особенная энергетика связывала воедино лица, улыбающиеся за пластиковыми решетками. Клиффорд, всю жизнь предпочитавший оставаться одиночкой, не мог этого понять. Но почувствовать мог.
Интересно, это фото сделано до или после того, как сокомандники все-таки заступились за нее?
«Вы презираете людей как вид», – заявила ему однажды девочка, которую долгое время считали чужой, не принимали как равную, травили, били, пытаясь изгнать из команды и из спорта вообще. И, несмотря на это, сама она вряд ли кого-то ненавидела. Даже из тех, кого стоило бы. Каждый раз эта мысль вызывала жгучую волну то ли стыда, то ли разочарования в себе.
Лед не для кухни. Ага. А чтобы прикладывать его к синякам, – подумал Клиффорд.
За фотографиями игровых моментов и отдельных сборных следовало продолжение статьи, подкрепляющее теоретическую часть. В качестве аргумента к своим убеждениям автор использовал конкретный случай потасовки на ледовой арене. Учитывая то, как подробно он описал случившееся, напрашивался вывод, что мальчик стал прямым свидетелем драки. Присутствие фотографий с места события говорило о том же.
Снова Лоуренс был не в силах удержать внимание на тексте, небезынтересно повествующем о развитии конфликта, и пролистал новую порцию снимков побоища, высматривая Нину среди сцепившихся между собой ребят. Кое-где ему удалось заметить ее – без шлема опознать было гораздо легче, но зачем она сняла его, оставалось загадкой. Хотя многие другие сделали так же. Ларс вспомнил, как
