Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
Надолго! Марине казалось, она и сейчас уже еле может терпеть! Однако она стиснула зубы, вернулась к себе, застелила постель, отволокла к Маше корзинку с Ксюшей. Боль была то сильнее, то легче, то вдруг отпускала совсем, и в такие минуты Марине начинало казаться, что, может, с ней ничего, собственно, и не происходит, может, она все это просто придумала? И она продолжала сомневаться, пока новый приступ боли не разрушал все эти сомнения.
Постепенно Марина даже как-то приспособилась. Денис показал ей точки на пояснице, на которые надо было нажимать изо всех сил кулаком, и тогда боль становилась легче. Не без удивления Марина обнаружила, что стоять и ходить действительно легче, чем сидеть или лежать. Она даже сделала попытку исполнить Денисов совет и вымыть на кухне пол (правда, у нее не очень хорошо вышло, и после Жене пришлось все перемывать). К обеду, однако, боли стали вовсе уж нестерпимы. Марина еще пыталась ходить по дому, постанывая и придерживая поясницу, но чувствовала, что так ее надолго не хватит. Пришло, стало быть, время выполнить и Аленин совет – залезть с книжкой в ванну.
– Эй! – окликнул Марину Денис, когда она стояла уже на пороге ванной. – Только не вздумай там запереться!
– А что? – Она даже вначале не поняла. Ах ну да, в самом деле.
Вокруг все жили обычной жизнью, точно никому из них не было дела до того, что сегодня Маринин день. Кто-то занимался с детьми, кто-то готовил обед и ужин. Валерьян еще со вчера был в Москве и собирался возвратиться лишь к вечеру. Уж он-то, наверное, не отнесся бы к происходящему равнодушно.
Книжку Марина захватила в ванную какую-то неудачную – ни больше ни меньше как «Братьев Карамазовых». Однако не вылезать же теперь и не идти ее менять через весь дом в библиотеку. И Марина тоскливо перелистывала страницы, будучи не в силах сосредоточиться на повествовании и хоть немного отвлечься таким образом от боли. Идиотка, надо было брать «Всадника без головы»!
В дверь постучали.
– Входите! – не очень уверенно отозвалась Марина. Как-то странно было говорить «Входите!», находясь в голом виде. С другой стороны, вряд ли стучащий, кто бы он ни был, ожидал найти ее здесь одетой. Стало быть, его это устраивало. А ей… Ей самой было сейчас как-то все равно.
Вошел Илья, таща с собой табуретку. Он с шумом обрушил ее всеми четырьмя ногами на кафельный пол, брякнулся сверху, закинул ногу на ногу и светским тоном спросил:
– Ну, как дела?
– Хреново, – честно ответила Марина, чье лицо как раз сейчас исказила гримаса боли.
– Ну-ну. Ты, мать, главное, не раскисай. Такое уж сейчас твое дело – терпеть! Без этого, сама понимаешь, женщинами не становятся!
– Илюш, шел бы ты, честное слово, философствовать где-нибудь в другом месте! – Марина сжала покрепче зубы, сдерживая стон. Ну уж нет! При нем она стонать ни за что не будет!
Помолчав, Илья заговорил уже несколько другим тоном:
– Мариш, да я же, собственно, ничего такого не хотел сказать! Ты вообще-то не думай, я ж понимаю, что тебе очень больно!
– В самом деле? И откуда бы в тебе такой дар понимания? Илюш, ты, собственно, зачем пришел?
– Я это… Ну как тебе сказать? Денис велел, чтоб кто-нибудь, кто ничем сейчас не занят, шел к тебе и отвлекал разговорами.
– Потрясающая идея! – Марина бы сейчас рассмеялась, если бы ей не было так больно. – Ну тогда валяй отвлекай!
Илья сконфуженно молчал. Наконец он собрался с силами и начал:
– Рассказать тебе…
– Сказку, пожалуйста! И чтоб обязательно со счастливым концом! – На последних словах Марина вцепилась в край ванны, и зубы ее отчаянно скрипнули.
– Марин, что с тобой, впрочем, что я, дурак, что с тобой – это ясно. – Темные, влажные глаза Ильи жалобно блеснули. – Мариночка, зайка, тебе, может быть, сделать чего-нибудь? Дениса позвать, например?
– Илюшка, – с трудом выговорила Марина. – Будь другом, поднимись ко мне, там в письменном столе, в верхнем ящике, увидишь большой пальмовый лист.
– Пальмовый? – изумился Илья.
– Ну да! Да не перебивай ты, ради бога, а то сейчас ведь опять скрутит, и ничего объяснить не успею. Так вот в этом листе штуковина одна деревянная. Принеси мне ее, пожалуйста, поскорее!
Илья исчез, а на пороге появился Денис.
– Ну, привет! – бодро сказал он входя. – Давай, что ли, посмотрим, что там с тобой?
Боль от осмотра была такая, что Марина едва удерживалась, чтобы не начать биться головой о край ванны. Стоя над ванной, Денис прижал Маринину голову к своему животу, провел рукой по спутанным волосам.
– Потерпи, малыш, совсем немного осталось!
– Правда? – Марине уже даже и не верилось. «Господи, – думала она, – это кем же надо быть, чтоб согласиться вытерпеть такое еще раз?» Марине казалось, что она уже сто лет, не меньше, лежит в этой проклятой ванне, что ей всегда было так больно и никогда уже это не пройдет.
Денис вышел, и его сменила Алена.
– Ну что, я смотрю, тебе не читается? – спросила она, кивнув на мокнущую в раковине книгу.
– Да что-то как-то не то настроение!
– Терпи, Маринка, Денис сказал, что все уже скоро кончится!
– Скоро – это как?
– Ну, часа через два, наверное.
– А… А который сейчас час? – Марина облизнула пересохшие губы.
– Шесть вечера.
– Б-же ты мой! Сколько ж времени я уже так? И кто ж это придумал – так издеваться над человеком?
– Мариш, понимаешь, это нужно пройти, пережить. Подумай о том, что часа через три, ну от силы четыре, тебе станет так хорошо, как никогда еще не было.
– Да, но пока что мне так хреново, как… Тоже как еще никогда!
Вернулся Илья с амулетом. Марина судорожно стиснула деревяшку, прижала ее к груди. Через некоторое время ей показалось, что боль в самом деле стала легче. Марина чуть оттолкнулась от дна, взявшись руками за бортики – ванна в Крольчатнике была огромная, рассчитанная, по крайней мере, на двух человек, – и начала легонько покачиваться на поверхности воды. Амулет лежал в ложбинке между Мариниными грудями, и она чувствовала легкое покалывание от его деревянных краев. Лицо ее с каждой минутой светлело, и скоро Марина уже не чувствовала ничего… Почти ничего, кроме разве что давления в самом низу, и давление это с каждой минутой все нарастало и нарастало.
Алена, сидевшая возле ванны на табуретке, с тревогой наблюдала за всеми этими изменениями. Наконец она не выдержала и легонько тряхнула Марину
