Прикосновение к Николь - Максим Эдуардович Шарапов
Взбив подушки, она уселась в кровати. В Загребе Михаил наконец-то попросил номер ее телефона и продиктовал свой. За вчерашний день Миша стал ближе. Николь чувствовала, что рядом с ней сильный, умный, влюбившийся мужчина, который хочет ее, но не навязывает себя. Это было приятно.
Когда они прощались с Дарио, директор музея внимательно посмотрел на них и неожиданно сказал странную фразу:
– Даже несчастная любовь сродни гениальности, потому что она тоже раздвигает человеческое сознание.
Эта мысль запомнилась. Происходило ли что-то подобное с ней? Она часто влюблялась, испытывала сумасшедшую страсть. Но была ли это любовь, способная изменить восприятие всего мира?
Николь вылезла из постели, подошла к зеркалу и стала внимательно себя разглядывать. Повернулась боком. Потрогала ноги. Недовольно поморщилась. Она уже дней десять не бегала, и телу не хватало привычной нагрузки. Николь открыла шкаф и достала спортивный костюм.
Ночью Михаил летал. Сначала он просто отжимался от пола в какой-то комнате: раз, два, три, ему становилось все легче, четыре, пять, и вот уже тело зависло над паркетом. Господи, этого не может быть! Я лечу! Совсем низко, над полом, но лечу! Потом все в таком же горизонтальном положении он вылетел в окно, сделал круг над какой-то беседкой.
Проснувшись, он еще минут десять медленно возвращался на берег моря, в скромный гостиничный номер с потертым креслом и пожелтевшим от времени кондиционером. Но ощущение свершившегося чуда не исчезло.
В дверь постучали.
– Эй! Ты уже вернулся? – из коридора послышался голос Кати.
Он скинул одеяло и пошел открывать.
– Наконец-то! – она хотела еще что-то высказать, но наглая обнаженность Михаила мгновенно изменила ее настроение.
Михаил взял Катю за руку и втянул в номер. Молча сбросил с ее плеча пляжную сумку, одним движением стащил через голову майку, поцеловал налившиеся желанием упругие соски.
Он брал ее жестко, без лишних ласк, вбрасывая в эту женщину всю накопившуюся за вчерашний день страсть. И потом лежал на постели выдохшийся и опустошенный, пока Катя мылась в душе и вытиралась его полотенцем:
– Ты меня сегодня просто измочалил! Так соскучился за один день?
Он молча смотрел на девушку, которая снова стала совсем чужой.
– Хватит валяться! – Катя потянула его за ногу. – Я хочу купаться и загорать!
– Может, подремлем еще? – Михаил расслабил тело, чтобы его труднее было стаскивать с кровати.
– Еще чего! У моря полежишь.
– А куда мы пойдем?
– На наше место.
– А у нас уже есть свое место?
– Да, вчера появилось. Там девчонки и Робер.
– Кто такой Робер?
– Робер француз, друг Этьена. И поклонник Вали.
– Коренастый крепыш?
– Да! Он ужасно прикольный!
Катившиеся из моря волны хлестали каменистый берег, на котором росли сосны. Их крупные ветки покачивались на ветру, фильтруя солнечный свет. Под одним из таких живых «пляжных зонтиков» валялась на лежаках и надувных матрасах уже знакомая Михаилу компания.
Михаил кивнул девушкам, пожал руку мужчинам. Придвинул поближе два свободных лежака. Пока Катя болтала о чем-то со своими подружками, он смотрел, как волны, микрон за микроном, стачивают берег. Они были только частью большого моря, почти бесконечной воды, но каждая на некоторое время становилась самостоятельной силой, способной влиять на будущий рельеф материка.
Катя улеглась рядом с Михаилом и стала негромко рассказывать про Робера, который вчера неожиданно проявил приятную настойчивость. Француз нашел русских девушек на пляже, угостил всех мороженым и перетащил загорать к своим друзьям. Девушку в зеленом купальнике зовут Аличе, она итальянка и подруга Реми, самого молчаливого из трех парней.
– А где Этьен? – спросил Михаил, не поворачивая головы.
– Не знаю. Может, с Николь развлекается? У них, похоже, роман.
– С чего ты взяла?
– Я видела, как они смотрят друг на друга. И вчера он весь день про нее спрашивал.
Михаил поднялся:
– Пойду в море.
– Подожди! Мы еще не нагрелись! – запротестовала Катя, но Михаил даже не обернулся.
Они плавали недалеко от берега среди визжавших от удовольствия детей и возрастных женщин, медленно раздвигавших перед собой воду. Катя все время задирала Михаила: цепляла за ноги, брызгалась, висла на плечах, как тяжелая гиря. Но когда ему надоела эта возня и он тихонько притопил ее смеющуюся голову, Катя злобно обиделась, закричала, больно царапнула ногтями и оставила на груди яркую красную полосу. В ее лице неожиданно проступило что-то отталкивающее, противное, чего раньше Михаил не замечал. Эта гримаса промелькнула всего на мгновение, но успела что-то изменить в Михаиле. Теперь он точно не останется с Катей, даже если никакого продолжения с Николь не случится.
Накупавшаяся Катерина отправилась греться, а Михаил ухватился руками за подводный камень и остался покачиваться на волнах. Он видел, как девушка поднялась по лестнице, плюхнулась на пластиковый лежак и заговорила о чем-то с Валей, которая сидела на одном матрасе с Робером и почти все время улыбалась. Еще на берегу Михаил заметил, как неожиданно изменилась, похорошела Валентина. Ее движения сделались плавными, интонации нежными, лицо наполнилось женственностью и стало привлекательным. Какой же волшебник этот Робер!
Михаил оттолкнулся от камня, набрал воздуха и нырнул. Он плыл под водой и представлял себя амфибией, способной долго не всплывать на поверхность. Но на семнадцатом гребке кислород в легких почти закончился, и он, вынырнув в атмосферу, оказался за буйками. Перевернулся на спину, тело стало легким, почти как во сне. За последние несколько дней море, небо, сосны на берегу стали другими. Он не понимал, что с ними случилось, но точно знал – они изменились. Николь не купалась вместе с ним, не спала в его постели, не вытиралась его полотенцем, но ворочалась в каждой его клетке, будоражила эмоции и переделывала все вокруг.
Волна плеснула Михаилу в лицо. Он потерял ощущение собственной невесомости и увидел Этьена с Николь, которые проплыли мимо на катамаране.
Еще утром, выходя на пробежку, Николь обнаружила у двери своего номера вазу с букетом ярко-красных роз. – Раз, два, три… – она сбилась и начала заново пересчитывать ароматные бутоны. – … четыре, пять… Пятнадцать! Не выдержал, Миша!
Теплая радость разлилась внутри. Николь занесла вазу в номер и поставила на стол. Достала из темно-зеленых листьев кремовую визитку. На одной стороне карточки от руки были выведены сегодняшнее число, время и название ресторана рядом с ее отелем. На обратной стороне значилось: Этьен Бежар.
Этьен верил в свое мужское обаяние, которое уложило в постель многих красоток, и надеялся, что эта русская
