Обратный отсчет - Саманта Бейли
— Ты никогда не говорила мне, что принимала лекарства от тревожности, — удивился Грег.
Он потер лоб, потом нежно погладил ее по спине.
— Послушай, я ведь знаю тебя, я знаю, что ты трудоголик, но я ни разу не видел тебя такой. Ты на грани! Я очень беспокоюсь за тебя.
— Не волнуйся, со мной все в порядке, — сказала Николь, открыв крышку баночки и положив в рот две таблетки…
Теперь ей надо было подняться обратно, и она снова села на ступеньку, прижав к себе Куинн одной рукой, чтобы второй подтягиваться наверх. Это было нелегко, но зато она двигалась! Она так любила их серый трехэтажный дом в Ист-Белвью-плейс — роскошное место, элитная недвижимость. Он совсем не напоминал тот кирпичный двухэтажный домик в Уиннетке, который они с братом пытались привести в порядок после смерти родителей. Там то текла крыша, то взрывался бойлер, то затопляло подвал. Когда Николь вернулась из Кеноши, они продали дом. Николь поселилась в общежитии колледжа, а Бен купил квартирку возле медицинского училища.
Николь прошла через сияющую белизной гостиную, декорированную металлом и стеклом — всюду четкие линии, ничего лишнего, — и увидела, что тюльпаны в хрустальной вазе от «Лалик»[2], за свежестью которых она всегда следила, завяли и обреченно уронили лепестки. Она отменила приход уборщиков, которые обычно следили за чистотой: сейчас любые чужие люди в доме ее пугали.
Грег был на кухне, пил кофе, прижав к уху телефон. Заметив, что Николь смотрит на него, он покраснел и быстро оборвал разговор. В последнее время он всегда так делал, когда она заходила в комнату. Почему?
— С кем ты говорил? — спросила она.
— С ассистенткой, обсуждали портфолио клиента, — ответил муж.
Он рассеянно водил руками по бедрам, обтянутым брюками. Эта привычка нравилась Николь, потому что она делала его чуть менее уверенным в себе и ей было легче от мысли, что она не единственная, у кого есть изъяны.
— Ей надо помогать, она пока только учится.
Но ведь и ей, молодой матери, нужна была помощь. Об этом Николь подумала, но вслух ничего не сказала. Грег оглядел ее, и она тоже вдруг словно увидела себя со стороны: фиолетовые мешки под глазами, немытые волосы, черные штаны для йоги и белая футболка — такой она была уже много дней подряд. Удивительно, как же она создала империю, приносящую миллионы? Сейчас ей не хватало энергии даже на то, чтобы помыться и переодеться.
— Тесса придет сегодня? — спросил Грег.
Николь пожала плечами:
— Не знаю. А что?
— Тебе полезна женская компания. Вообще-то я думаю, что надо нанять тебе помощницу, чтобы у тебя появилось время для себя. Мы могли бы вдвоем пойти в спа-салон, как раньше.
Ей сдавило грудь. Он не понимал, что она просто не может покинуть Куинн ни на секунду. В его глазах она увидела печаль, которой раньше не замечала. Николь вспомнила, как он просиял, когда на первую годовщину свадьбы она устроила сюрприз — купила билеты в Париж. Они никак не могли дождаться, когда доберутся до своего номера в отеле, и тут же сорвали друг с друга одежду, а потом гуляли по мощеным улицам, и он держал ее за руку.
Он сделал ей предложение всего через полгода после первого свидания. Встав перед ней на одно колено в холле офиса «Дыхания», где присутствовали все сотрудники компании, он сказал: «Я не знаю никого, кто шел бы по жизни с такой уверенностью и страстью, как ты. Я хочу разделить свою жизнь с тобой».
Где же теперь эта уверенность?
Когда в Сингапуре открылся четвертый заграничный магазин «Дыхания», Грег заказал столик в ее любимом ресторане «Эверест». И сидел целый час один на сороковом этаже Чикагской товарной биржи, пока она была на онлайн-конференции. Он не сердился и не переживал. Тогда он готов был ждать ее вечно. Теперь она чувствовала, что связь между ними прервалась, и сомневалась, что только из-за нее.
— Ты очень устаешь, Ник. Я думаю, что нам надо нанять няню.
— Нет, никаких нянь! — отрезала она и прижала ладонь ко лбу, потому что в висках начала пульсировать боль. — Не знаешь ли ты, что случилось с моими таблетками? Их не было возле кровати.
— Ты оставила баночку в кладовке рядом со смесью, и я убрал ее в шкафчик с лекарствами.
Николь напрягла память. Неужели она правда забыла там таблетки? Ну, иногда она забывала даже чистить зубы…
Он принес подогретую бутылочку со смесью, и ей на глаза навернулись слезы. Маленькая помощь с его стороны — а ей так этого не хватало… Но ей очень не хотелось выглядеть слабой в его глазах. Ей нужно было справляться самой!
Куинн все еще всхлипывала. Николь дала ей бутылочку, и когда девочка начала есть, стало так тихо и спокойно, что ей опять захотелось плакать от нахлынувшего облегчения. Когда Куинн плакала, каждый ее крик разрывал Николь сердце, ей казалось, что это ее вина.
В кармане штанов для йоги завибрировал телефон. Это Тессе в прошлом году пришла в голову такая прекрасная идея — добавить карманы к штанам весенней коллекции.
Грег забрал Куинн и улыбнулся дочке. Николь приободрилась и порадовалась своей маленькой семье. Все будет хорошо. Приспособиться к новой жизни нелегко, но они вместе пройдут через это, они справятся. Грег всегда ставил на первое место карьеру Николь, потому что знал, как для нее важна компания, и она стала важной для них обоих, стала их общей мечтой об успехе. Вместе они смогут сделать все, что угодно!
Она достала телефон и прочитала сообщение от Тессы — единственного человека, с которым могла сейчас общаться:
«Мне зайти сегодня? Если захочешь, погуляем. Я купила Куинн платье».
Николь ответила:
«Не уверена, что осилю прогулку. Но ты приходи после работы. Пожалуйста».
Она подняла глаза от экрана и увидела, что Грега нет на кухне.
Неожиданно раздалась пронзительная мелодия «Баю-бай, малыш» — колыбельной, напоминавшей ей об Аманде и о том ужасном летнем дне. Она никогда не включала эту музыку для дочки. Николь застыла на месте.
Откуда она взялась? Они с Грегом еще не открывали коробки с подарками к рождению Куинн.
Жуткая музыка кончилась.
— Милый, — крикнула Николь мужу, — ты слышал это?!
— Что именно? — ответил он из гостиной.
Неужели ей почудилось? Руки сильно затряслись. Мелодия, казалось, доносилась сверху.
Чтобы Грег
