Авдотья Панаева - Степная барышня
Молодой человек очень обрадовался, узнав, что его угнетенная спутница стоит в одной с ним гостинице. Она пригласила его к себе в номер выпить чашку кофе. Их встретила девушка, маленькая, вся в веснушках; несмотря на дурноту, она имела большое сходство с своей госпожой, которая объявила, что это единственная ее прислуга и нянюшка ее малюток, которых тотчас привели в комнату. Красивая полька с нежностью расцеловала детей и, посадив их на колени к гостю, велела его обнять и благодарить за мать, которую он защитил. После этой трогательной сцены мать приказала Юзе, то есть нянюшке, увести детей, и затем панна Розалия, как назвала ее Юзя, сняла шляпку и мантилью и предстала молодому человеку во всем блеске своей красоты. Прощаясь с панной Розалией, он обещал быть ее покровителем. Скоро общество умной и красивой польки сделалось ему необходимо. Она передала ему подробную повесть о жизни своей и страданиях и так была доверчива. что даже давала ему читать письма, которые ей писали родственники покойного мужа; но, к несчастью, молодой человек не только не умел читать, но даже ни слова не понимал по-польски, что, впрочем, ему не мешало сочинять для нее бумаги по процессу, которые она с ним переводила на польский язык.
Молодой человек был встревожен в одно утро: он получил анонимное письмо, где его предостерегали насчет панны Розалии; но, вспомнив, что у нее есть враги, он пренебрег низким их мщением, тем более что преследования свирепого господина снова начались; панна Розалия иначе не выезжала из дома, как только по вечерам в карете, в сопровождении молодого человека, который был вооружен карманным пистолетом.
Ночные прогулки в тенистых аллеях садов с восторженной панной Розалией очень действовали на молодого человека; только роль покровителя удерживала в границах его страсть. Анонимные письма продолжали его предостерегать.
Однажды молодой человек нашел панну Розалию в величайшем расстройстве. При виде его она в слезах бросилась к нему на грудь и на все его вопросы отвечала одними рыданиями.
Шум в передней и мужской голос, говоривший с Юзей, заставил прийти в себя панну Розалию; она вскрикнула:
– - Это опять он пришел меня оскорблять!
И она упала без чувств на руки молодому человеку, который бережно положил ее на диван, а сам кинулся загородить дорогу свирепому господину, появившемуся в дверях.
– - Я родственник панны Розалии и желаю с ней говорить по делу,-- с горячностью сказал свирепый господин молодому человеку, не пускавшему его в комнату.
– - Извольте идти вон, сударь, или я позову лакеев, чтобы вас выгнали отсюда! -- закричал вне себя от бешенства молодой человек.
– - Вы кто? Муж панны Розалии, что ли? -- грозно крикнул свирепый господин и поднял палку.
Молодой человек отшатнулся,-- в эту минуту панна Розалия кинулась между ссорящимися, и удар достался ей. Молодой человек как лев ринулся было на свирепого господина, но панна Розалия обхватила его ноги и, целуя, говорила с рыданием:
– - Я вас не пущу, пан! Я не хочу, чтоб вы погибли за меня!
Свирепый господин убежал; такое самоотвержение и нежность в красивой женщине привели молодого человека к тому, что он готов был идти за панну Розалию в огонь и воду. Он успокоил ее, как мог, и решился ей сказать об анонимных письмах. Панна Розалия страшно побледнела, губы ее задрожали и глаза так страшно заблестели, что молодой человек испугался. Как мог, он успокоил ее уверением, что ничему не поверит, что бы ему ни писали и ни говорили о ней. Уходя, он решился с особенною нежностью поцеловать ручку у панны Розалии, которая сама его проводила до дверей, нежно ему шепнув:
– - Не оставляйте меня!
Не успел молодой человек сделать двух шагов по коридору, как раздался пронзительный крик в номере панны Розалии. Он поспешно вернулся, боясь, не случилось ли чего опять с бедной женщиной. Отворив дверь, он остолбенел. Панна Розалия своей величавой и красивой рукой била по щекам Юзю, которая защищалась и страшно кричала. Заметив свидетеля, панна Розалия зажала рот Юзе, толкнула ее в комнату и заперла дверь на ключ. Сделав все это, она кинулась к молодому человеку и, рыдая, стала рассказывать, что Юзя была в заговоре с ее родственником и что она автор анонимных писем.
Молодой человек -- находясь под влиянием некоторой робости и почтения к атлетической силе панны Розалии -- молчал. Тогда панна Розалия воскликнула:
– - Боже мой, пан! Я беззащитная, слабая женщина, они меня погубят в ваших глазах! Нет, лучше смерть!
И панна Розалия схватила столовый нож, лежавший на тарелке; молодой человек, к счастью, успел выхватить его и принять в объятия панну Розалию, с которой сделался истерический припадок, виденный в первый раз молодым человеком.
С этого дня панна Розалия слегла в постель, явился доктор и какая-то пожилая полька. Юзя исчезла. В бреду больная более ни о чем не говорила, как о своем покровителе, которого называла самыми нежными именами. Пиявки, лед и лекарство привели панну Розалию в память; она сейчас же потребовала к себе молодого человека, который не выходил из ее номера, хотя не был допускаем доктором к больной.
Молодой человек оправдывал поступок панны Розалии с Юзей энергической натурой полек, и как страсть была сильна в нем, то он очень снисходительно забыл все.
Выздоровление совершилось быстро, благодаря попечению искусного врача и необыкновенной натуре больной. Молодой человек не переставал получать анонимные письма и не мог удержаться, чтоб не читать их; тем более что они заранее уведомляли его, о чем панна Розалия будет говорить с ним и что сделает. Одно письмо его испугало. Вот его содержание:
"Последний раз я пишу к вам, потому что завтра ваша участь будет решена. Чтоб удостоверить вас в справедливости моих предостережений, я вам скажу заранее все, что вам будет говорить панна Розалия. Вы ее найдете спящею на диване, который стоит у дверей в соседний номер. Не садитесь на диван и избегайте ласк панны Розалии. Все готово, чтоб вас погубить. Если вы заметите шорох за занавеской, то не бегите в переднюю, там будут стоять свидетели, а прямо бросьтесь в спальню, там есть дверь в коридор".
Молодой человек решился тотчас же показать письмо панне Розалии, чтоб с общего совета наказать скверную Юзю.
Когда он вошел в номер к панне Розалии, то невольно приостановился: она спала на диване у дверей. В комнате горела одна свеча и та была с абажуром. Молодой человек решился уйти, но панна Розалия проснулась и остановила его нежным голосом:
– - Пан, это вы? А я заснула и видела очаровательный сон. Сядьте здесь! -- прибавила она, указывая на диван.
Молодого человека стала бить лихорадка; он не решался сесть на диван; но панна Розалия, оттолкнув кресла, усадила его возле себя и, глядя на него с нежностью, спросила:
– - Что это, пан, какие у вас холодные руки?
При этом она прижала руку молодого человека к своему сердцу.
Молодой человек вскочил; ему послышался шорох за занавеской. Он неожиданно рванул ее -- и увидел, что дверь раскрыта. Панна Розалия вскрикнула, но молодой человек был уже в спальне и потом в коридоре, по которому бежал как сумасшедший. Прибежав в свой номер, он почти без чувств упал на диван и не скоро опомнился. Анонимные письма не лгали; Юзя на другой день объяснила ему все. Эта Юзя была родная сестра панны Розалии, которая обращалась с ней грубо и дерзко. Юзя из мщения, а вернее, из зависти испортила план своей сестры и спасла молодого человека. Сильная досада овладела им, когда он узнал, что мнимый преследователь мнимой вдовы был с ней заодно и что дети были взяты напрокат. Панна Розалия была фигурантка польского театра, исключенная за рассеянность в туалете. Свирепый господин потерпел тоже неудачу и тоже но рассеянности: он передернул карту, его побили и лишили средств продолжать карьеру. Взаимное несчастье соединило их. Узнав о приезде молодого человека с деньгами, они приняли похвальное намерение обобрать его: панна Розалия должна была разыграть несчастную жертву страсти, а свирепый господин злобного ее родственника. Предполагалось, что этот родственник, будто бы из желания погубить панну Розалию, явится к ней в критическую минуту со свидетелями и потребует от молодого человека денег, чтоб не опозорить несчастную. План был хорош, но конец не удался, хотя молодой человек все-таки недосчитался не одной тысячи злотых,-- он и сам не замечал, как платил по счетам панны Розалии магазинщикам, как давал ей деньги на процесс, не говоря уже о мелких тратах.
Эта история, с большим жаром рассказанная моим приятелем, вовсе не произвела на меня желаемого действия. Я догадался, что герой забавного похождения был сам рассказчик: так вот вследствие какого разочарования видит он во всех женщинах грязные расчеты и обман… Я устыдился, что хоть на минуту поддался глупым его подозрениям насчет Феклуши, и ломал голову, как бы мне половчее и не упоминая прошедшего высказать ей свое раскаяние, разумеется взвалив всю вину на приятеля.
