Иван Тургенев - Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

Разговор

Один, перед немым и сумрачным дворцом,Бродил я вечером, исполненный раздумья;Блестящий пир утих; дремало всё кругом —И замер громкий смех веселого безумья.Среди таинственной, великой тишиныБерезы гибкие шептали боязливо —И каменные львы гляделись молчаливоВ стальное зеркало темнеющей волны.

И спящий мир дышал бессмертной красотой.Но глаз не подымал и проходил я мимо;О жизни думал я, об Истине святой,О всем, что на земле навек неразрешимо.Я небо вопрошал… и тяжко было мне —И вся душа моя пресытилась тоскою…А звезды вечные спокойной чередоюТоржественно неслись в туманной вышине.

Июль 1844

В пещере мрачной и сыройОтшельник бледный и худойМолился. Дряхлой головойОн наклонялся до земли;И слезы медленно теклиПо сморщенным его щекам,Текли по трепетным губамНа руки, сжатые крестом.Таилась в голосе глухомПолуживого старикаНепобежденная тоска…Тот голос… много зол и мукСмягчили прежний, гордый звук…И после многих тайных битв,И после многих горьких слезСлова смиренные молитвОн, изнывая, произнес.Бывало, пламенная речьЗвенела, как булатный меч,Гремела, как набат, когдаВо дни покорности, стыдаУпругой меди тяжкий ревВ народе будит ярый гневИ мчатся граждане толпойНа грозный, на последний бой.Теперь же — с бледных губ — едва,Беззвучно падают слова,Как поздней осенью с вершинНагих и трепетных осинНа землю грустной чередойЛожится листьев легкий рой.

И встал старик…   Кончался день;Темнела даль; густела тень;И вот настал волшебный миг,Когда прозрачен, чист и тихВечерний воздух… ночь близка…Заря пылает… облакаБлестят и тают… спит река…И смутный говор мелких волнНевыразимой неги полн —И так торжественны леса,Так бесконечны небеса…

И долго — бледный, как мертвец,Стоял пустынник… наконец,Он вышел медленно на свет.И словно дружеский привет,Знакомый, любящий, родной,В вершине липы молодойВнезапно перелетный шумПромчался… Сумрачен, угрюм,Стоял старик… но так светлоСтруилась речка… так теплоКоснулся мягкий ветерокЕго волос… и так глубокИ звучно тих и золотистБыл пышный лес… и каждый листСверкал так радостно, что вдругВ безумце замер злой недуг —И озарилися слегкаНемые губы старикаПод длинной белой бородойУлыбкой грустной, но живой.

Но вот раздался шум шагов…И быстро вышел из кустовНежданный гость. Он иногдаС отшельником — по вечерам —Сходился в прежние года…Его задумчивым речамОн с детской жадностью внимал…С тех пор он вырос — возмужал —И начал жить… Прошли, как сон,За днями дни — за годом год…Завяла жизнь… И вспомнил онТе встречи — молодость — и вотСтоит он с пасмурным лицомПред изумленным стариком.

И на́звал он себя… УзналЕго пустынник… быстро встал.Дал гостю руку… Та рукаДрожала… Голос старикаПогас… Но странник молодойПоник печально головой,Пожал болезненно плечомИ тихо вздрогнул… и потомВзглянул медлительно кругом.И говорили взоры теО безотрадной пустотеДуши, погибшей, как и все:Во всей, как водится, красе.

Но понемногу в разговорОни вступили… Между темНастала ночь. Высокий борИ спит и шепчет. Чуток — немХолодный мрак…  окруженаТуманом дымчатым луна…Старик — поникнув на ладонь —Сидел угрюмый, без речей…Лишь иногда сверкал огоньИз-под густых его бровей…Казалось, он негодовал…Он так презрительно молчал…И не сходила до концаС его печального лицаУсмешка  злая…   ГоворилПришлец о том, как он любил,И как страдал, и как давноЕму томиться суждено…И как он пал… Такой рассказСлыхали многие не раз —И сожалели… нет — едва ль!Не новость на земле печаль.«Старик, и я, — так кончил онРассказ, — ты видишь, побежден.Как воды малого ручья,Иссякла молодость моя…Меня сгубил бесплодный жарУпорных, мелочных страстей…Беспечности (завидный дар!)Не раз в тоске души моейПросил я… но коварный богПытливый дух во мне зажег —А силы… силы не́ дал он.Твой взор я понял… я смешон;К чему волнуюсь я теперь?За мной навек закрыта дверь.В тот пестрый, равнодушный мирВозврата нет… Так пусть же тамКипит всё тот же наглый пир,Всё тем же молятся богам,И, кровью праведной хмельна,Неправда царствует одна.Что́ мне до них! Большой ценойКупил я право никогдаНе вспоминать о жизни той.Но я люблю — любил всегдаНочного неба мирный блескИ темных волн ленивый плеск,Люблю я вечер золотой,Лесов задумчивый покойИ легкий рой румяных туч,Луны стыдливый, первый луч,И первый ропот соловья,И тишину полей… О! яГотов остаться навсегдаС тобою здесь…»

Старик

   В твои годаЛюбил я накануне битвСлова задумчивых молитв,Любил рассказы стариковО том как били мы врагов;Любил торжественный покойЗаснувшей рати… За лунойУходят звезды… вот — востокАлеет… легкий ветерокИграет клочьями знамен…Как птица спугнутая*, сонСлетел с полей… седой туманКлубится тяжко над рекой.Грохочет глухо барабан —Раздался выстрел вестовой —Проворно строятся полки —В кустах рассыпались стрелки…И сходят медленно с холмовРяды волнистые врагов.Любил я блеск и стук мечей,И лица гордые вождей.И дружный топот лошадей,Когда, волнуясь и гремя,Сверкала конница в дыму,Визжали ядра… Полно! ЯСтарик. Но — помню — как тюрьму,Я ненавидел города;И надышаться в те годаНе мог я воздухом лесов,И был я силен и суров,И горделив — и, сколько мог,Я сердце вольное берег.

Молодой человек

Дивлюсь я, слушая тебя.Как? Неужели ж помнишь тыТревоги молодости?

Старик

    ЯВсё помню.

Молодой человек

  Детские мечты?Восторги пламенные?

Старик

    Да.Ребенок искренний, тогдаЯ был глупей тебя — глупей…Я не шутил душой моей…И всё, над чем смеешься тыТак величаво, те «мечты»В меня вросли так глубоко,Что мне забыть их нелегко.Но ты, бесстрастный человек,Ты успокоился навек.

Молодой человек

Кто? Я спокоен? Боже мой!Я гибну в медленном огне…Да ты смеешься надо мной,Старик!

Старик

  О нет! По грустно мне.Кичливой ревностью горя,Расправив гордо паруса,Давно ль в далекие моряПод неродные небесаПомчался ты? И что ж? о срам!Едва дохнула по волнамГроза — к родимым берегам,Проворен, жалок, одинок,Бежит испуганный челнок.В разгаре юношеских силТы, как старик, и вял и хил…Но боже! разве никогдаНе знал ты жажду мыслей, дел,Тоску глубокого стыда,И не рыдал и не бледнел?Любил ли ты кого-нибудь?Иль никогда немая грудь,Блаженства горького полна,Не трепетала, как струна?

Молодой человек