Собрание сочинений. Том 5. 2001-2005 - Юрий Михайлович Поляков
«У Юрия Полякова завидная и вместе с тем обидная писательская судьба. Завидная, потому что он принадлежит к числу редких сегодня серьезных и глубоких писателей, которых реально читают. Не слышат о них в связи с очередным премиальным событием, когда авторов выстраивают “во фрунт” в бесконечных “шорт” и “лонг” списках, но именно читают и, что самое главное, читая новую его вещь, не забывают о старых. Обидная потому, что профессиональная критика Полякова старается не замечать или пишет о нем сквозь зубы. Когда-то это было связано с политическими взглядами писателя, осудившего расстрел Белого дома в октябре 1993 года и саркастически писавшего о судорогах ранней российской демократии. Сейчас это стало, на мой взгляд, болезнью критического цеха, по привычке не замечающего автора, которого знают и любят сотни тысяч простых читателей… Поляков пишет принципиально прозрачно. Он сначала додумывает мысли и только потом предъявляет их читателю. С ним можно спорить, но за него не нужно приводить в порядок его собственные мысли. Между тем большинство писателей сегодня предпочитают не думать, а намекать на какие-то мысли и при этом страшно обижаются, если их не понимают. “Я так вижу!” А что видишь? Нет ответа… “Грибной царь” позволяет иначе понять предшествующее творчество Полякова, заставляет по-новому его перечитать. Как справедливо заметил сам писатель в одном из интервью, “хороша не та литература, которую читают, а та, которую перечитывают”». (П. Басинский. «Мистика с разводом», «Российская газета», 2005, № 204.)
«Не первый год Поляков присматривается к ключевой, наверное, фигуре нынешнего времени – молодой, весьма успешный бизнесмен уже был главным героем его повести “Небо падших”… Это одна из первых серьезных попыток проникнуть в мир “новых русских”, понять их психологию и систему ценностей… А ведь тема второго пришествия русского капитализма достойна гораздо более серьезного внимания со стороны литературы: как-никак новый социально-нравственный феномен. Да и традиции классики (достаточно вспомнить имена А. Островского и М. Горького) подсказывают: тут есть к чему присмотреться… Поляков как писатель, обладающий острым социальным чутьем, понял это, повторяю, одним из первых…» (А. Неверов. «О чем плачут богатые», «Труд», 16 ноября 2005.)
В декабре 2005 года в ЦДЛ состоялось обсуждение "Грибного царя”. «Литературный вечер… организовал президент Академии российской литературы Владимир Мирнев. С глубоким анализом романа выступили: Алла Большакова, Владимир Бондаренко, Инна Ростовцева, Владимир Агеносов, Владимир Куницын, Алексей Бархатов, Дмитрий Жуков, Андрей Дементьев, Людмила Турбина, Павел Басинский и другие…» («Слово», № 48.)
Несмотря на громкий читательский успех, «Грибной царь» не был отмечен ни одной литературной премией. В 2006 году он был выдвинут на соискание премии «Большая книга», но даже не вошел в длинный список, повторив таким образом судьбу знаменитого «Козленка в молоке», десятью годами раньше «не замеченного» членами жюри «Русского Букера». Полемизируя впоследствии с модератором «Большой книги» литератором Бутовым, Ю. Поляков писал:
«…Теперь скажу о любимом приеме моих оппонентов – переводить принципиальную критику в личную сферу. Бутов объявляет: «“Книга Юрия Полякова выдвигалась на премию в самом первом сезоне, но не удостоилась благожелательности экспертов, откуда и его давняя нелюбовь к “Большой книге”. А выдвигать каких-либо других писателей “Литературка”, наверное, считает ниже своего достоинства». Деликатные англичане в таких случаях говорят: «Не надо экономить правду!» Бутову хорошо известно, что «ЛГ» никогда никого не выдвигала на ПБК, в том числе и мой роман «Грибной царь». Зачем нам пустые хлопоты? Два года назад я уже объяснился на эту тему с пресс-центром ПБК, обвинившим меня в сведении счетов и подрыве деловой репутации «Большой книги»… Позволю себе цитату из моего ответа: «Репутации ПБК повредить невозможно, как невозможно повредить репутации женщины известного поведения. Кажется, в 2006 году профессор-литературовед В. Агеносов, несмотря на мои возражения, номинировал на ПБК мой роман “Грибной царь”, который не вошел даже в длинный список, о чем я, зная премиальные механизмы, профессора предупреждал заранее. С тех пор “Грибной царь” переиздан более десяти раз, экранизирован, инсценирован, переведен на иностранные языки. Если вы мне назовете хоть один роман, получивший ПБК и имевший потом такую же судьбу, я уйду в монастырь”…» В монастырь, мне, как видите, уходить не пришлось. Но и коллега Бутов продолжает игры на литературном полигоне для своих. Зачем же тогда эти мои замечания? Для власти? Нет, ее, судя по всему, устраивает либеральный перекос в литературной жизни страны. Писал я скорее для истории, чтобы потом, когда «либеральный пролеткульт» грохнется, как всякое ложное построение, никто не смог бы сказать, мол, «народ безмолвствовал».
Спустя десятилетие после выхода в свет место и значение «Грибного царя» в отечественной литературе начала XXI века весьма точно определил философ Александр Щипков: «…Девяностые и нулевые стали временем, когда большая литература оказалась отделена от общества и государства. Образованному читателю было заявлено, что он нуждается не в серьезной словесности, а в “умной беллетристике”, поскольку и креативный менеджер, и бывший интеллигент теперь так заняты в производстве смыслов, что не имеют времени на вдумчивое чтение. Роман идей стал признаком плохого вкуса. Вместо него издательский и культуртрегерский агитпроп предложил необременительную беллетристику с периодическим “интеллектуальным” перемигиванием, свидетельствующим о том, что школьный курс все еще не забыт “образованным” читателем. Его, читателя, холили и трепали по щеке.
Юрию Полякову эта фальшивая умилительная интонация оставалась абсолютно чуждой. Он не пошел по легкому пути “умной беллетристики” – того сорта литературы, которой так жаждали поглупевшие к концу 90-х бывшие интеллигенты. Правда, беллетристический арсенал у Полякова богатый, ему не откажешь в умении закрутить интригу, сложить головоломку из житейских обстоятельств, его криминальным сюжетам позавидовали бы иные детективщики. Но литературность никогда не приносилась им в жертву ремеслу… Не будет преувеличением сказать: блажен тот пишущий муж, который, будучи ловцом сюжетных историй, остается и ловцом человеков. Проза Полякова, как неоднократно отмечали критики, стала энциклопедией “эпохи первоначального и окончательного накопления капитала”. Но разговор об общественном Поляков всегда ведет на равных, предлагая доверительную интонацию. Авторы массовой литературы сделали образ креативного менеджера своим вечнозеленым брендом. А Юрий Поляков описывает нового гегемона совсем по-другому, без притворного сочувствия. Например, герой романа “Грибной царь” – владелец фирмы “Сантехуют” и участник коммерческих войн – все время катится по наклонной. И дело не в одном только хроническом адюльтере, но и в беспринципности. Он – жертва обстоятельств, им же самим и созданных. К тому же типу относится и Башмаков из романа “Замыслил я побег…”, и другие поляковские герои постсоветского периода.
Интереснее всего наблюдать этих героев на психологических изломах. Словно проверяя ножку гриба: червивый или нет? Где здоровая часть, а где темные пятна начинающегося распада? И не только роман “Грибной царь” с его мощной буколической метафорикой, но и остальные романы и повести дают материал для, так сказать, органического исследования души. При этом авторская зоркость подспудно передается читателю и никогда не утомляет последнего. Тому есть несколько причин. Во-первых, и “Грибной царь”, и “Замыслил я побег…”, и “Возвращение блудного мужа” – психологическая проза, наполненная гротеском. Соединение гротеска с психологизмом относится к числу трудных литературных задач, но в случае успеха результат ошеломляет. А Юрий Поляков прекрасно умеет это делать. Во-вторых, привлекает фирменная авторская манера вести повествование на грани анекдота, не срываясь ни в карикатурность, ни в безбрежную стихию карнавальности, где любые вопросы растворяются, но не решаются. Смех у Полякова не имеет ничего общего и с постмодернистской “всеобщей теорией относительности”. Это смех хорошо нацеленный и продуманный. Но – и это важнее всего! – никогда не уничтожающий до конца объект осмеяния, будь то какой-нибудь ресторатор, сантехнический бизнесмен или вытянутый школьным другом к лучшей жизни неудачник».
«Грибной царь» многократно переиздавался, переведен на иностранные языки. Роман, как и большинство предыдущих сочинений Полякова, шагнул с журнально-книжных страниц в кино и театр. В 2011 году «Грибной царь» был поставлен на сцене МХАТа им. Горького, автор и режиссер – Александр Дмитриев, роль Свирельникова сыграл народный артист России Валентин Клементьев. В 2015-м роман был инсценирован также в Оренбургском академическом театре драмы
