Собрание сочинений. Том 5. 2001-2005 - Юрий Михайлович Поляков
Однако чтобы начать бизнес, требовался стартовый капитал, и Володя предложил мне взять кредит в банке, который вроде бы еще принадлежал государству, но управляющий уже разъезжал в черном броневике с золоченым бампером, а его часы, по слухам, стоили столько же, сколько пионерский лагерь «Артек». За три года до гибели КПСС его из инструкторов ЦК разжаловали в банковское ничтожество, застав в кабинете пьяным, да еще с полуголой секретаршей, лежащей на полированном двухтумбовом столе. А я в ту пору после выхода моих повестей «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба» и «Апофегей» был широко известен, читаем, даже узнаваем, и Володя сказал: под Полякова деньги найдут. Я, наивный советский чукча, не без самодовольства согласился, тут же подписав кипу каких-то бумаг, и мы выпили за удачу бутылку «Наполеона», отдававшего школьной химией.
Вскоре компаньон приехал ко мне в квартиру на Хорошевке и радостно объявил: бабки перечислены на счет «Библиотеки для чтения». Любитель голых секретарш взял за благорасположение немного – пятнадцать процентов. Я предложил немедленно издать знаменитый роман Михаила Арцыбашева «У последней черты», при советской власти запрещенный за лишнюю эротику и ницшеанство. Но Вова выставил на стол бутылку «Абсолюта», который разил все той же химией. Мы выпили, и он стал убеждать меня, что сумму, полученную в банке, можно сразу удесятерить, вернуть кредит, пока не набежали большие проценты, отметить негоцию в «Метрополе», взять себе новые иномарки (и не с правым, с левым рулем!) и купить, наконец, по вилле в Крыму. А уж потом, будучи обеспеченными людьми, посвятить себя вдумчивому несуетному книгоизданию. С каждой выпитой рюмкой его аргументы становились весомее. «Но как это сделать?!» – недоумевала моя простая душа. «Элементарно! Покупаем за деревянные рубли валюту, доллары, а на них затариваемся дешевым ширпотребом в Южной Корее. У нас здесь, в разутом, раздетом и немытом Отечестве, этот хлам оторвут с руками!» – «Но как?..» – все еще не мог понять я. «Просто! Наш торгпред в Сеуле – мой друг, у него все схвачено. Товар пойдет морем до Мурманска в контейнерах. Там в потребкооперации у меня есть приятель, кристальный мужик. Возьмет оптом по хорошей цене. Ну что, свисток – вбрасывание?» – «А если?..» – «Кто не рискует, тот не пьет “Вдову Клико”!»
И я, глупый советский чукча, подписав еще какие-то бумаги, стал ждать богатства. Иногда, подойдя к окну, я видел внизу свою будущую глянцевую иномарку. Регулярно на связь выходил мой возбужденный компаньон и докладывал, что удалось добыть партию кроссовок по доллару за пару или женские «дольчики» по десять баксов за тюк. Я снова смотрел в окно, и на пустынном Ходынском поле, еще не застроенном домами, мне мерещилась белая крымская вилла, причем теплые бирюзовые волны бились прямо о ее порог.
Вдруг среди ночи позвонил Володя и мертвым голосом сообщил: баржа с нашим товаром попала в Баренцевом море в жестокий шторм и тонет. Если произойдет худшее, придется, чтобы вернуть кредит, продать дачу и даже квартиру с библиотекой. «Чью квартиру с библиотекой?» – похолодел я до костного мозга. «Твою. Не хватит – добавлю!» – успокоил он. «Но почему мою? Это же твоя идея!» – «Идея моя, а кредит на твое имя оформлен. Но ты не волнуйся, я тебя в беде не брошу! – великодушно пообещал мой компаньон. – Что-нибудь придумаем. Еще один кредит возьмем. Народ тебя любит!» Кстати, такой суровый оборот был прописан в договоре, но я же, безмозглый советский чукча, конечно, его не читал. Несколько ночей я не спал и воспаленной тенью бродил по квартире, прощаясь с родными стенами, гладил корешки любимых собраний сочинений, нежно прислушиваясь к журчанию неисправного туалетного бачка, прежде меня бесившего. Встревоженной жене врал, будто режется зуб мудрости. «Наверное, это очень больно?» – «Это просто кошмар, милая!»
Но вот снова вышел на связь Вова и свежим, как рыночная баранина, голосом объявил: баржа удержалась на плаву и дотянула до Мурманска. Это хорошая весть. Теперь – плохая: основная часть товара в контейнерах испорчена морской водой. «Дольчики», оказывается, не были рассчитаны на стирку, а кроссовки – на дождь, потому и стоили так дешево. Оставшееся тряпье по дружбе оптом взял кристальный мужик, он сдержал слово, хотя лежал под капельницей после перестрелки в порту. В общем, объяснил мой верный компаньон, мы едва-едва вышли в ноль, но на погашение кредита хватает. «И квартиру продавать не надо?!» – задохнулся я от робкого счастья. «Нет! Живи спокойно! Даже осталось чуть-чуть на издание какой-нибудь книжонки…»
Крылья удачи сами понесли меня к ближайшей палатке. Я купил водки себе, а для жены модный ликер «Амаретто», напоминавший леденцы, разведенные в валокордине. Мы душевно отпраздновали какую-то подвернувшуюся круглую семейную дату, в честь которой я починил бачок в туалете. Тайну бездны, куда мне довелось заглянуть и едва не рухнуть, она не узнала никогда. В тот день я дал себе клятву – впредь ни за что не влезать ни в какой бизнес, даже если мне посулят златые горы, фонтанирующие «Вдовой Клико».
Вскоре мы с Володей издали самый скандальный русский роман начала XX века «У последней черты», но его никто не покупал, все хватали как ненормальные «Дневник космической проститутки». «Библиотека для чтения» прогорела и закрылась. Лишь спустя много лет, проезжая по Хорошевке мимо своего старого дома, совсем сникшего на фоне новых небоскребов, я вдруг подумал: а ведь и про шторм, и про баржу, и про все остальное я узнавал только от Вовы, который вскоре стал крутым бизнесменом. Проверить, что там на самом деле случилось с корейским ширпотребом, мне даже не пришло в голову. И был ли шторм? Не знаю. Да и знать не хочу. Увы, капитализм тогда разделил всех нас, советских людей, на плотоядных и жвачных. Я оказался из жвачных. Может быть, потому и остался писателем.
2016
Комментарии
«Возвращение блудного мужа»
Повесть
Повесть закончена в начале 2001 года и во многом продолжает «семейную тему» романа «Замыслил я побег…». Впервые опубликована в журнале «Смена», 2001, № 11, с подзаголовком «Альковная повесть». Неоднократно переиздавалась. Под названием «Возвращение блудного мужа» в Издательстве АСТ в 2008 года вышел сборник прозы, куда кроме «БМ» вошли повесть «Подземный художник» и рассказ «Красный телефон».
«Подземный художник»
Повесть
Повесть написана в первой половине 2002 года. Печаталась с продолжениями в газете «Труд-7» с октября по декабрь 2002 года в девяти номерах. Полностью опубликована в 11-м номере журнала «Нева» в том же году. Затем неоднократно переиздавалась, включалась в собрание сочинений и сборники.
«Грибной царь»
Роман
Автор приступил к работе над романом «Грибной царь» в 2001 году, однако отложил работу из-за вступления в должность главного редактора «Литературной газеты», находившейся в ту пору в кризисе и требовавшей каждодневных забот. К рукописи романа он вернулся в конце 2002 года и завершил работу весной 2005-го. В эссе «Геометрия любви» Юрий Поляков так излагает историю написания романа:
«…Грибная тема довольно долго никак не проявлялась в моих писаниях, хотя я с детства был буквально болен “тихой охотой”. Могу с удовлетворением сообщить, что неплохо разбираюсь в грибах. Когда я стал жить в Переделкине, многие обитатели этого писательского поселка поначалу были уверены, что, гуляя по лесу, я собираю исключительно поганки, каковыми они, грибные невежды, считали фиолетовые, допустим, рядовки или еловые, скажем, мокрухи. Мне всегда очень хотелось сочинить что-нибудь грибное в хорошем смысле слова. И отголосок этого хотения легко уловить в моей пьесе “Халам-бунду, или Заложники любви”, идущей ныне во многих театрах. Речь, конечно, о Косте Куропатове, изобретателе чудодейственного порошка “фунговит”, благодаря которому можно раз и навсегда решить проблему пищевого равенства человечества. Но кроме грибных фантазий в моей памяти уже много лет хранилась услышанная из первых уст история женщины, последовательно побывавшей замужем за двумя офицерами, которые
