Царь горы - Александр Борисович Кердан
Лёня с тревогой взирал на всё это изобилие: хватит ли у него денег, чтоб расплатиться. Слава Блинов перехватил его взгляд и благосклонно успокоил:
– Не переживай, Леонид, если не хватит, помогу… Талантам надо помогать… – Он, не дожидаясь официантки, сам ловко разлил водку в рюмки и провозгласил: – Ну, за нового поэта!
Они выпили. Заиграл оркестр. Грузная, похожая на грузинку или армянку певица запела песню про журавлей, которые улетели на юг, оставив на севере одного, с перебитым крылом, журавля.
– Это Бокарев написал. Автор знаменитых «Сталеваров», – с видом знатока пояснил Слава Блинов. – Знаешь, сколько он денег гребёт за эту песню? Просто лопатой.
– Неужели за одну песню – лопатой? – Округлились и заблестели глаза у Лёни.
– А ты думал! Её же во всех кабаках Советского Союза каждый вечер поют, и не по разу.
«И я такую, пожалуй, вполне сочинить могу…» – подумал Лёня. Он хотел расспросить столь опытного и всезнающего капитана Славу Блинова о поэзии, о других местных писателях и, конечно, поговорить о своих будущих публикациях. Напоследок приберёг самый сокровенный вопрос, как можно вступить в Союз писателей.
Но толстая певица во второй раз запела жалобную песню про журавлей, и Слава Блинов пригласил на танец зрелую блондинку, одиноко сидевшую за соседним столиком и давно уже бросавшую в их сторону томные и протяжные взгляды.
Пока они, тесно прижавшись друг к другу и перешёптываясь, топтались на танцевальной площадке, Лёня успел закусить и снова наполнить рюмки. К столику Слава Блинов вернулся вместе с блондинкой, которая назвалась Ларисой и бесцеремонно плюхнулась на пустующий стул. Никакого разговора о поэзии и о Союзе писателей не получилось. Весь остаток вечера Слава Блинов увивался вокруг новой знакомой, смачно рассказывал сальные анекдоты и сам же первым громко хохотал над ними.
– У нас ответсек, Сан Саныч, габаритный мужчина, центнера на полтора потянет, – скалил зубы он. – Так, знаете, Лариса, он никогда не обедает…
– Неужели худеет? – хихикнула Лариса.
– Нет, деньги копит на кабак! Это у него целая церемония… Мы все на обед идём, а он, медленно открывает сейф, кладёт в него рубль, что жена ему на обед выделяет, и сейф – на ключ! А потом с постной рожей конца служебного дня дожидается… Как только восемнадцать часов пропикает, он, как раненый мамонт, расталкивая сослуживцев, несётся к трамвайной остановке и – домой. Там, по его же словам, за один присест сжирает ведро винегрета! А жена его жалеет, мол, оголодал на тяжкой службе! Ха-ха-ха!
– Хи-хи-хи! – жеманно подхохатывала Лариса.
– А с рублями-то что? – спросил Лёня.
Слава Блинов разъяснил:
– В конце месяца Сан Саныч так же церемонно свои сэкономленные «рваные» пересчитывает, а вечером – прямым ходом сюда. Четвертака как раз хватает, чтобы самому посидеть от души, да и девушку красивую угостить… – При этом он недвусмысленно воззрился на Ларису, потупившую жирно подведённые синим карандашом глаза.
– А жена с винегретом? – наивно улыбнулся Лёня.
Слава Блинов и Лариса заливисто рассмеялись.
Снова и снова звучала песня про журавлей, перебиваемая лезгинкой, которую с завидным постоянством заказывали гости «с солнечного Кавказа», сидящие в дальнем конце зала. Слава Блинов и Лариса не пропускали ни одного танца. Лёня ждал их за столиком, проклиная майора Петухова за глупый совет, а себя за сговорчивость.
В конце вечера, рассчитавшись по счёту (денег, по счастью, хватило), он дерзнул всё-таки спросить капитана Славу Блинова:
– Вячеслав Александрович, а когда мы могли бы о стихах поговорить?
Слава Блинов, поглаживая ручку разомлевшей Ларисе, обнадёжил:
– Поговорим ещё. Давай приходи ко мне в гости в это воскресенье. Там и поговорим.
– А как приходить? Одному или с супругой? – застенчиво косясь на Ларису, поинтересовался Лёня.
– Да что там? Приходи с женой… – милостиво разрешил Слава Блинов.
В воскресенье чета Бугровых обедала у четы Блиновых.
Супруга Славы Блинова, внешне чем-то неуловимым похожая на Ларису из ресторана, которую в тот вечер Слава Блинов увёз куда-то на такси, для встречи гостей проявила все свои кулинарные способности. И салаты, и солянка, и курица, запечённая с картофелем, удались на славу. Да и сам Слава Блинов в роли хозяина был просто неотразим. Он читал наизусть стихи местных поэтов, рассказывал разные забавные истории из жизни литературной элиты и о поэтическом даровании Лёни сказал несколько лестных слов, пообещав ему дальнейшее покровительство.
Захваченный его речами и тостами, Лёня не замечал ничего вокруг себя. Когда же поздним вечером они вернулись домой, Тамара вдруг накинулась на него:
– Ну и нахал этот твой Блинов! Ты что, не видел, как он на меня пялился? А ещё под столом всё норовил мне на ногу наступить! Все колготки в затяжках… Чешские, между прочим!
– Да не выдумывай! – осадил жену Лёня и урезонил: – Тебе всюду кавалеры мерещатся… Вячеслав Александрович просто вёл себя, как гостеприимный и душевный человек…
– Ага, будет тебе душевность, когда рога на голове вырастут! – зло прошипела Тамара.
– Сучка не захочет, кобель не вскочит… – привёл свой, казалось бы, убедительный довод Лёня, после которого они вконец разругались и спали в разных комнатах.
А через пару дней, вернувшись с работы, Тамара не без скрытого ликования заявила:
– Ну, что я говорила: кобель этот твой Блинов!
– С чего это ты взяла? – неуверенно спросил Лёня, припомнив поведение капитана Славы Блинова в «Большом Урале».
– А вот с чего! Он встретил меня сегодня у школы и предложил… предложил стать его любовницей.
У Лёни даже дыхание в зобу спёрло.
– А ты? – впился он глазами в жену.
Тамара, гордо уперев руки в бока, отчеканила:
– А я сказала, что мой муж ему морду набьёт!
Лёня вскинулся:
– А я и набью!
– А вот и набей! – поддержала жена.
Лёня пошёл к Славе Блинову бить морду.
По дороге он представлял, как с порога врежет капитану по скуле, как пошлёт его куда подальше, а лучше – вызовет на дуэль… Нет, не вызовет, а просто пойдёт в наряд, дежурным по батальону, получит табельный пистолет и влепит, одну за другой, все девять пуль прямо в сердце начальника отдела культуры и быта… «Тоже мне нашёлся благодетель…» – подогревал себя Лёня.
Но разговор с капитаном Славой Блиновым получился совсем иным – без рукоприкладства и ругани.
– Я для тебя же старался, – спокойно объяснил Слава Блинов. – Мужику, а особенно поэту, надо знать, с кем он живёт! А то ведь, как у Пушкина, может получиться…
– Ну да, – поскрёб затылок Лёня. – Я уж хотел вас на дуэль вызывать…
– Вот! Я жене твоей предложил. А там, даст или не даст – её дело… Зато ты всю правду о жене сразу узнал…
