Только не для взрослых - Ида Мартин

– Ничего себе! До чего техника дошла! – раздается вдруг из коридора голос. – Вашу маму и там и тут передают.

Мы одновременно оборачиваемся на старую мультяшную шутку. Артём стоит одетый в дверях и смеется. В руках у него огромная корзина с фруктами, упакованная в прозрачную хрустящую бумагу.

– Девочки, налетайте. – Он ставит ее на комод, но она такая большая, что не умещается на его поверхности и очень громко шелестит. – Подарок от канала.

Лана радостно прыгает вокруг.

– Тише ты, не мешай, – шикает на него Лёха. – Тут нашего друга по телевизору показывают.

Макс приходит Артёму на помощь и переносит корзину под елку.

Я вскакиваю и лечу в коридор.

– Как хорошо, что ты успел! – хриплю я что было сил. – Скорее раздевайся.

Он отстраняется и трогает губами мой лоб.

– У тебя опять температура.

– Ты был такой красивый, Артём!

– И это все? – Бровь вопросительно взлетает.

– И играл потрясающе.

– И-и-и? – Он наклоняет голову, выжидающе глядя исподлобья.

– Ты самый-самый лучший, и я тебя очень люблю!

– Вот. – Он удовлетворенно кивает и целует меня в нос. – Ради этого я и старался.

– Давайте уже, идите! – кричит Лёха. – Если старый год не проводим, он никуда не уйдет, и нам придется снова в нем жить.

– Ладно, – соглашается Артём, словно наступление нового года целиком зависит от него. – Наливай!

– А это что? – Я замечаю под вешалкой нечто большое неопределенной формы, завернутое в подарочную бумагу.

– Еще рано смотреть. – Он закрывает ладонью мне глаза, но я уже догадалась.

– Это мне? Подарок? Серьезно? Лошадка-качалка?

Он убирает руку, и по довольному, сияющему лицу видно, что я угадала.

– Это чтобы ты никогда не взрослела, – шепчет он, смеясь, мне на ухо, и, хотя я знаю, что такое невозможно, обещаю ему, что со мной этого никогда не случится.

Глава 47

Тоня

Я не знаю, что нас ждет впереди. Будет ли это уходящее в небо широкое асфальтированное шоссе, извилистая тропинка, петляющая в густом зеленом лесу, или пыльная жаркая деревенская дорога, ведущая к полю, где живет счастье, но отныне я твердо уверена, что, если крепко-крепко держаться за руки, на этом пути мы никогда не потеряем друг друга.

Никто не безупречен и не идеален, у каждого из нас есть свои недостатки, ошибки, занозы и шрамы. Каждый чего-то боится, сомневается и совершенно беспомощен в одиночку.

Но для того мы и вместе, чтобы успевать вовремя подхватить, вытянуть или повести за собой. А еще чтобы держать и держаться. Спотыкаясь, уставая, натирая ноги, теряя ориентиры, выстоять, чтобы потом снова подставлять свой локоть и шагать вперед.

Любовь и дружба делают нас непобедимыми. И это не пафос. Это твердая уверенность, которую я собираюсь забрать с собой в наступающую взрослость. Это мое кредо и мой флаг.

О чем я прямо и объявила маме, закончив рассказывать о своей операции по спасению Амелина.

Мама лежала на диване в гостиной и на протяжении всего этого времени не переставала улыбаться, отчего мне казалось, что она не воспринимает мои слова всерьез и снова в итоге скажет, что желание сражаться со всем миром и максимализм проходят по мере накопления жизненного опыта.

Но вместо этого, подозвав меня и усадив рядом, она неожиданно серьезно произнесла:

– Не слушай никого. Слушай только себя. Люди часто осуждают других из зависти, собственной несчастной жизни или оттого, что они сами не умеют чувствовать.

Костя хороший мальчик, очень мужественный и смелый. Я, конечно, не знаю всех подробностей, но, почему и за что ты его любишь, понимаю. И он заслуживает любви, как никто другой.

– Спасибо. – Я обняла ее и вдруг расплакалась. – Спасибо! Я и сама это знаю, но то, что ты так сказала и что тоже так думаешь, для меня очень-очень важно.

– Мы все так думаем. – Мама вытерла мне слезы ладонью. – И папа тоже.

Я стою одетая в коридоре и жду, пока Амелин не закончит писать список хороших фильмов для папы. Мы уже собрались уходить, договорившись с ребятами запускать фейерверки, когда папе вдруг пришло в голову посмотреть кино. Мне жарко, но я терплю, потому что он напридумывал для нас кучу разных развлечений и игр с песнями, танцами, шарадами и призами. А теперь ему очень хотелось пойти с нами, чтобы продолжить веселиться, но я сказала, что там только молодежь, и он слегка расстроился.

Мама разговаривает на кухне с подругой по телефону. Она не суеверная и на вопросы о беременности отвечает прямо.

– Если будет все хорошо, рожать в августе. Да, подзабылось немного. Но ничего. Справимся. И со вторым, и с третьим тоже. Нет, не двойня. В августе будет третий, а второго на днях Тоня привела. Да, второй – мальчик, а про августовского ничего не известно.

Мне смешно, как она это подает, и я чувствую, что со мной происходит нечто странное, нестерпимо волнительное и чудесное.

Не дожидаясь Амелина, я бегу по лестнице вниз, вылетаю на улицу и кричу изо всех сил:

– С Новым годом!

– С Новым годом! – отзывается многоголосье из окон и с балконов. – С новым счастьем!

Падаю в ближайший сугроб в палисаднике возле подъезда и раскидываюсь в позе морской звезды, как малолетняя дурочка, переполненная радостью и беспечным упоением.

Надо мной нависают дома и темное, подсвечиваемое отдаленными салютами небо.

Крепкий морозец разгоняет сытость и жар. Пахнет зимой.

Я счастлива. Вот сейчас, в этот момент, счастлива как никогда прежде. И это самый лучший Новый год в моей жизни. А значит, и тот год, который нас всех ждет, тоже будет отличным.

Я закончу школу, поступлю в универ, у нас появится новый член семьи, Амелин поселится в своей квартире, и мы сможем оставаться вдвоем в любое время, когда захотим. Станем разбирать старые кассеты, смотреть кино, есть запеченную картошку, болтать и смеяться сколько влезет.

А летом снова рванем в Капищено или к моей бабушке в Тверь, чтобы она тоже с ним познакомилась. Или можно еще что-нибудь интересное придумать. Например, купить велики и ездить везде, где угодно. Или подбить Якушина отправиться в очередное автомобильное путешествие с кучей опасностей и приключений. А если он не согласится, то Ярослава.

Откуда ни возьмись на меня наваливается уйма планов и желаний, в точности как на днях говорил об этом Амелин.

Кажется, что я хочу всего-всего, о чем только ни подумаю. Жареные на морозе сосиски, новые шорты, танцевать в придорожном