Лишние дети - Дайни Костелоу
Рита рассмеялась:
— Просто ты хочешь, чтобы я написала бестселлер и чтобы мы разбогатели.
— Точно, — улыбнулся Дэвид. — А потом ты продашь Голливуду права на экранизацию, и нам больше никогда не придется работать.
— А Дэлия обрадовалась, когда ты рассказала ей? — спросил Дэвид, когда они пили кофе. — Она счастлива?
— Откуда ты знаешь, что я ей уже сказала? — удивилась Рита, слегка покраснев.
— Ну, с кем же еще, если не с любимой Дэлией, делиться такой радостью.
Дэвид давно привык к тому, что у Дэлии и Риты нет секретов друг от друга. Сначала он немного ревновал, но потом понял, что и у Риты, и у Дэлии никого больше нет на всем белом свете. Они были друг для друга единственной опорой в этом суровом недружелюбном мире. Еще Рита дружила с Дейзи. Эта странная девушка была совсем не похожа на его жену, но объединяло их что-то такое, что никто был не в силах разорвать: общий опыт, сотканный из горечи и забот.
— Дили очень обрадовалась, — призналась Рита. — Ей не терпится стать бабушкой.
— Надо рассказать об этом и моим родителям, — напомнил Дэвид.
— Конечно, — согласилась Рита. — Стоит навестить их в эти выходные… или в следующие. Обрадуем их лично, не станем говорить по телефону.
Родителям Дэвида Рита не особенно нравилась. Эндрю Харрис работал адвокатом и был довольно знаменит в определенных кругах. Его жена Нора очень пеклась об их месте в обществе и потому пришла в ужас, узнав, что Дэвид собрался жениться на Рите. Не такая девушка должна была стать женой их единственного сына.
— Мы же совсем ничего о ней не знаем! — возмущалась она. — Из какой она семьи? Кто ее родители?
— Мне это совершенно не интересно, мама. — ответил Дэвид. — Важно только то, что она станет моей женой и у нас будут лети.
Его мать удивленно уставилась на него, надув губы. Дэвид, которого страшила эта ее манера, резко добавил:
— Мне плевать, из какой она семьи, мама, ведь кто были твои предки, мы тоже не обсуждаем.
Нора, которая происходила из семьи бывших заключенных, оставшихся в Австралии после отбытия наказания, больше не поднимала эту тему, но на будущую невестку смотрела немного с опаской.
Эндрю Харрис оказался более понимающим человеком. Со временем он осознал, какую потрясающую девушку выбрал в жены его сын. У нее было множество качеств, которыми стоило восхищаться: мужество, стойкость, решительность…
Нора оставалась отстраненной и неприветливой, вела себя с Ритой подчеркнуто вежливо.
— Я ей совсем не нравлюсь, — призналась как-то Рита Дэлии.
— Дело не в тебе, — успокоила приемная мать. — Она ревновала бы к любой женщине, которая заполучила бы ее единственного сына.
— Они будут счастливы, когда у нас родится малыш, — уверял ее Дэвид. — Просто я единственный сын и должен оправдать все надежды и мечты своих родителей. Но внуков мама всегда хотела.
В воскресенье Дэвид и Рита отправились в гости к родителям Дэвида. Они сели на паром до Парраматты[13], и, когда проплывали под огромным мостом Харбор-Бридж, Рите вдруг вспомнилось, как они вместе с Дейзи и Рози удивленно любовались им с палубы корабля «Гордость империи». Она вдруг явно услышала голосок Рози: «А он не упадет?» Слезы навернулись Рите на глаза. Невозможно было не заплакать, вспомнив, как жестоко обращался приемный отец с ее сестренкой, как она сбежала и как пыталась выжить на улицах Сиднея. Рози умерла семь лет назад, но Рита не могла забыть, как ее младшая сестра лежала бледная и неподвижная на больничной койке в ту страшную ночь.
— Что с тобой? — спросил Дэвид, увидев, что глаза Риты блестят от слез.
— Все в порядке, — бросила Рита и отвернулась. — Это от ветра.
Дэвид не стал мучить жену вопросами. Он знал, что в такие моменты лучше оставить ее в покое.
Дверь им открыл отец Дэвида.
— Как замечательно, что вы пришли! — воскликнул Эндрю. — Входите скорее. Мама на кухне.
Мгновение спустя появилась Нора. Она сняла фартук и подставила каждому припудренную щеку для поцелуя.
— Хотите выпить перед обедом? — предложил Энрю. — Будешь, Рита?
— А шампанское есть, пап? — небрежно бросил Дэвид.
— Шампанское? — удивился Эндрю. — Кажется, да. А что празднуем?
— То, что вы скоро станете бабушкой и дедушкой, — улыбнулся Дэвид.
— Что?! — воскликнула Нора и посмотрела на Ритин живот. — Правда?
— Правда, — подтвердил Дэвид.
— Поздравляем! Поздравляем! — развеселился Эндрю.
Он пожал руку сыну и расцеловал Риту в обе щеки.
— Какая счастливая новость. Правда, Нора?
— Да. И когда случится это радостное событие?
— В июне, — ответила Рита.
— А как ты себя чувствуешь? — спросила Нора — Тебя не тошнит?
— Нет, слава богу. Немного мутит по утрам, но скоро это пройдет, надеюсь.
— Это хорошо, — кивнула Нора. — Не стесняйся, спрашивай меня о чем угодно. Матери у тебя нет, так что…
— У меня есть Дили, — резко перебила ее Рита.
— Да, конечно. Но она же не твоя мать.
— Она лучше моей матери! — воскликнула Рита. — Она любит меня!
— Уверена, что любит, дорогая, — согласилась Нора, не ожидавшая столь яростного отпора.
— Мама, мы очень благодарны тебе за предложенную помощь, — произнес Дэвид, чтобы сгладить неловкость.
Свекровь Риты редко можно было чем-нибудь смутить. Она была очень властным человеком, но это, похоже, совсем не беспокоило ее мужа. Лишь изредка ему случалось проявить волю и заставить жену замолчать. Дэвид, в свою очередь, никогда с матерью не спорил, но поступал всегда так, как считал нужным.
Чтобы замять разговор, Эндрю принес шампанское.
— А вот и я! — весело сказал он. — Припрятал бутылочку для особого случая, вот он и подвернулся. — Он повернулся к Hope: — Принеси бокалы, детка.
Эндрю налил каждому по бокалу, а потом поднял свой:
— Выпьем за нашего первого внука!
Остаток дня прошел без напряжения, и когда они наконец ехали домой на пароме, Дэвид сжал Ритину руку.
— Неплохо провели время, да? — спросил он.
Рита устало качнула головой:
— Да, все хорошо.
— Все прошло лучше, чем ты ожидала?
Рита прислонилась к любимому и подставила лицо вечернему солнцу.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказала она со вздохом.
Дэвид обнял ее одной рукой и прижал к себе.
— С каждым днем узнаю тебя все лучше.
Той ночью Рита долго не могла заснуть, все думала о том, что сказала Нора. «Дили теперь моя мать», — подумала она. Впервые за много лет Рита вспомнила о своей настоящей маме и о том, как та поступила со своими детьми.
Рита прикоснулась к животу.
