Донбасский декамерон - Олег Витальевич Измайлов
Но вот какая интересная вещь – к пятидесятым годам прошлого века, а уж в шестидесятые и подавно, в Донбассе количество добытого и нажитого начинает переходить в качество. Поздний СССР становится свидетелем появления в Донбассе самобытных деятелей культуры во всех сферах – от литературы и музыки до спорта и балета. Донбассовцы Гриценко, Быков, Кобзон, Булгакова, Хвыля, Богатиков, Соловьяненко становятся величинами всесоюзного масштаба.
Да, в Донбасс все еще едут подзаработать, и мы видим, как в Донецком оперном, например, пять лет поет Юрий Гуляев, в Донецкой филармонии блистают Тамара Миансарова и Валерий Ободзинской, а в Луганской – шесть лет работает Валерий Леонтьев. Видимо, тогда же сложилась старая, теперь уже подзабытая донецкая шутка: «Выйду замуж за шахтера, пока хороший человек не подвернется».
В то же время с конца шестидесятых начался процесс своеобразной донбасской «культурной революции». В 1969 году рождается самый известный в СССР и социалистических окрестностях джазовый фестиваль «ДоДж», донецкий «Шахтер» врывается в круг сильнейших команд советского футбола, четырежды становится обладателем Кубка СССР, бронзовым и серебряным призером всесоюзного первенства, а луганская «Заря» в 1972 году становится первым чемпионом СССР не из столичного города.
Донецкие спортсмены Астахова, Чукарин, Матэ, Ягубкин, Бубка становятся чемпионами мира и Олимпиад, легендами мирового спорта. Солист Донецкого оперного театра Вадим Писарев признается лучшим танцовщиком не только СССР, но и всего мира, организует престижнейший международный фестиваль «Звезды балета», так же как и самый титулованный легкоатлет мира Сергей Бубка проводит турнир «Звезды шеста». Донбасс начинает строить шикарные стадионы мирового уровня, гостиницы, здания оригинальных и вместе с тем уникальных проектов.
* * *
– А можно теперь я? – спросила Донна. – Я про обещанную Одессу. Ох уж эти черноморские города, ох уж эти черноморцы!
При этих словах Панас взглянул на Донну пристально, слегка дернув головой.
– Панас, включайте вашу шарманку, – воскликнула Донна и начала читать.
История о том, как в перестройку прорвало одесскую плотину
Тридцать лет назад в Одессе что-то взорвалось на Молдаванке. В СССР показали сразу два фильма, действие которых происходит в этом квартале Южной Пальмиры, известном стараниями писателя Исаака Бабеля, казненного органами советского правосудия в 1940 году.
Знаменитый советский плутовской роман «Двенадцать стульев» был опубликован 90 лет тому назад, пережил множество экранизаций где угодно, но только не на родине.
Это сегодня любой мало-мальски читающий на русском языке человек знает, кто такой Беня Крик и при чем тут Одесса и папаша Мендель Крик, который «думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде». Но так было не всегда. Долгое время и «Одесские рассказы» Бабеля, и сам автор прозябали в тени более удачливых представителей одесского литературного легиона – Катаева, Ильфа с Петровым, Олеши и примкнувшего к ним Паустовского. Именно последний вернул Бабеля читателям. Правда, до 80‑х годов все равно главной его удачей считалась героическая «Конармия». Так что не будет большим преувеличением сказать, что «Одесские рассказы» родили фильмы, которые в свою очередь продвинули их в сознании советских читателей.
Первым выстрелил фильм, снятый на Одесской киностудии, «Искусство жить в Одессе» популярнейшего Георгия Юнгвальд-Хилькевича. Почти все предыдущие его шедевры были мюзиклами, в той или иной степени музыкальной заполненности экранного времени. В бабелевской истории восхождения Бени Крика на вершину воровского мира Одессы, изложенной режиссером, песни, притом совершенно «блатняцкого» типа, конечно, присутствовали. Их исполнил один из близких друзей Владимира Высоцкого – Владимир Мальцев. Все остальное музыкальное содержание фильма – работа Александра Градского, который тогда был, кажется, на пике своей известности. Но, чутко прислушивающийся к темам, над которыми работал, Юнгвальд-Хилькевич из чисто одесской истории решил-таки сделать обычную экранизацию.
Звезд в фильме было хоть отбавляй, один Олег Табаков со Светланой Крючковой чего стоили. А Алексей Петренко в роли Фроима Грача, а Ширвиндт – Тартаковский? Понятно, что фильм неминуемо ждал успех. И да, в кинотеатрах по всему СССР люди встали в кассы за билетами, как за хлебом. Но вот сказать, что выходили из кинозала полностью довольными, нельзя. И дело, конечно, не в режиссере – тот все-таки был маэстро в своем деле, и не в игре – как уже было сказано, собран был весь цвет советского кинематографа. Дело в одесском акценте и одесском колорите. Чтобы в полной мере оценить его тонкости, недостаточно знать лексику Бабеля и одесскую манеру разговаривать. Режиссер, кстати, намекнул на это в самом названии фильма. Искусство жить в Одессе – это еще и искусство выживать и добро наживать одновременно. В общем, смысловых слоев в фильме было накручено столько, что неподготовленный зритель не мог все уразуметь с первого раза.
Спасала игра актеров, но все-таки недосказанность оставалась. И она была выражена одним из кинокритиков того времени: «В фильме об Одессе оказалось слишком много Одессы».
Вообще, есть некоторые литературные шедевры, которые трудно, если возможно вообще, адекватно перенести на экран. Например, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова или «Петр Первый» Алексея Толстого. К этому ряду относятся и «Одесские рассказы». Иногда кажется, что искренность их слога и чистоту «понтов» можно понять и почувствовать только в самой Одессе, читая книжку, «сидя на стене второго еврейского кладбища и отгораживаясь от солнца ладонями».
Второй «бабелевский» фильм, выпущенный в прокат все в том же 1989 году, показался зрителям более странным. Хотя у него были все шансы на успех. Во-первых, название. «Биндюжник и король» – это красиво. Но опять-таки прямой отсыл к Бабелю, что требует непременного прочтения первоисточника. Но книга – это книга, она даже в эпоху массового книгочейства в советские времена все равно была несколько элитарна. А кино – жанр абсолютно плебейский, это современная апология римского цирка со зверями и христианами на арене. В кино никакая тема, особенно легкая, беллетристическая, не может быть углублена чрезмерно.
Во-вторых, конечно, фигура режиссера. Да, фильм «Биндюжник и король» снял Владимир Алеников, автор бесподобной дилогии про Петрова и Васечкина. И он показал мастерство. Но решился, в отличие от Юнгвальда-Хилькевича, на мюзикл. А это уже не совсем вроде как и кино.
Стихи и музыка писались специально к постановке, но людьми не киношными, и это не могло не сказаться специфическим образом на многих сценах в фильме. Например, в тех, где играет одну из двух главных ролей Армен Джигарханян, несколькими годами ранее блистательно исполнивший куплеты Тристана в музыкальной
