Рай рядом - Лидия Яковлевна Лавровская
Заветную папку, как всегда, самолично завез Алине в офис. Вместе с коробкой заграничных конфет… ммм… молодец! Любезничал, выпил чашку её лучшего чая, коробку запретил открывать – опять молодец! Отцу на юбилей пойдёт… Однако дорогому автору нужно ведь редакторское «просвещённое мнение»? Без взгляда со стороны никак нельзя! Хотя сегодня этот алинин взгляд будет… не слишком уж фальшивеньким? Кажется, раньше Василий Васильевич баловал ее более гладкими опусами:
– Ну вот, начиная с первой строчки! Вслушайтесь, пожалуйста: «Конечно, вишня уж сошла»! «Конечно, вишня уж сошла»! Будто скороговорка какая-то, вроде: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку».
Не смогла, ох, не смогла строгая Алина Юрьевна ни выговорить как следует известную скороговорку про Сашу, ни удержаться от смешочка.
– Что за… хулиганские, да, хулиганские ассоциации! – внезапно сузившиеся за очками глаза Белянкина вот, сейчас, так и прожгут их, а там и Алину… – Никак не ожидал от вас услышать такое! Но если не нравится, я направлю… да, направлю мои произведения в другое место! Дайте-ка, я заберу мои., мои…
Ага, попробуйте! Алина захлопывает, тянет к себе бежевую тонкую папочку с решимостью… а, кто там у Толстого в «Войне и мире» выхватывал друг у друга «спорную вещь», портфель с завещанием?! Ох, «язык мой – враг мой, прежде ума рыщет, беду ищет» – недавно узнала окончание поговорки. Уж такой правильной! Да, правила, правила надо соблюдать!! И из них главное у главного редактора газеты «Курортный курьер» Алины Григоровой – никаких конфликтов со спонсорами. Уже пару лет во всех корпусах, на всех этажах санатория Белянкина – свежий номер, а где и подшивки ее «Курьера»! И стихотворные перлы главврача блистают в них не так уж часто, в сущности…
Алина качает головой, всплескивает тонкими руками в дизайнерских серебряных кольцах:
– Боже мой, Василий Васильевич! Где я и где хулиганство! Какие вы, поэты, ранимые, вот уж самая настоящая правда! Ну извините, хотя не пойму, в чем виновата, серьезно. Кстати, пора вам подумать о книге, сборнике вашей поэзии. Давно, очень давно хотела вам сказать! Как вы сами чувствуете? («чуете»…)
И сразу в уютном кабинете-офисе становится теплее на энное число градусов – так засиял Белянкин. Господи, он и в своем начальственном кресле такое дитятко?! Засияли очки, еще шире стала квадратная грудь в дорогом костюме… А широкое лицо с широким носом баснописца Эзопа так и раздалось по бокам от покаянно-праздничной улыбки:
– Да… Что-то я вскипел… Конечно, вы… это, филолог, я в курсе, из учительской семьи, да… вы лучше понимаете! А есть ведь у меня поэма… И довольно большая! Проза есть очень хорошая, очень интересная, писал для себя заметки, но… наберётся на книгу, да! И даже две книги можно опубликовать, да… прозы и поэзии! Разумеется, надо подумать…
– Давайте подумаем вместе, раз вы сегодня нашли время, заглянули ко мне собственной персоной! Чашечку налью еще, да?
А ещё через сколько-то чашечек и часа времени Алина выпроваживает-провожает гостя до двери. Умиротворенного, напоенного сполна чаем с лимоном и лестью. Договорились в общих чертах о совместной работе над книгой, рабочее название – «Избранное». Эх, было бы только, из чего выбирать!
Алина бодро ерошит каштановую модную стрижечку: да нет, Белянкин – неплохой дядька. И в городе пользуется уважением… но вот графоманит, как оказалось, масштабно. Так, может, проза у него и правда интересная, об интересных по крайней мере вещах? Работы, в общем, будет навалом, особенно со стишатами, конечно… «конечно, вишня уж сошла»!! Жесть. Но она не может позволить себе засветиться в книжонке, над которой будут ржать дорогие коллеги, например! Умница Танька, вон её стол слева, первая… Редактуру надо делать качественно, красиво. И не бесплатно ведь!
Еще был приятный моментик в их посиделках с Василием Васильевичем. Позвонила дочка, доложила, что идет делать «домашку» к подруге, с физикой у нее какие-то «непонятки». Седеющие брови Алининого стихотворца-спонсора так и затрепетали, театрально взмыли вверх:
– Удивляюсь, что дочка такая уже большая, физику учит! А вы – просто юная Дюймовочка! Прекрасно помню, да, когда мы с вами знакомились, я принял вас за старшеклассницу! Поверьте на слово!
А Дюймовочке ведь немало… ох, немало лет уже! Даже неохота думать сколько! В общем, неизвестно ещё, кто кому больше лапши на уши повесил.
2
В шаге от офиса на Воробьева вывалился, бессмысленно улыбаясь, массивный, седоватый… а, главврач «Кавказской здравницы», виршеплёт этот! Увидев его, сфокусировал взгляд, что-то бормотнул, затопал по коридору. Сама Алина выглянула из-за двери, в джинсах, в серой, крупной вязки кофте из тех, что именуют старушечьими. А на ней и такое чудо-юдо выглядит мило и молодёжно! Да, неравнодушен он к этой нежноголосой красоточке, командирше очень даже толковой. Лет десять назад здесь, помнится, восседала дама больших габаритов и силы голоса, вот у кого надо было чаями угощаться, старичок! Очень она к Воробьёву благоволила и, главное, по возрасту подходила… И, как известно, окончательно угробила «Черноморские вести», дурища. А вот Алинкин еженедельный «Курьер» держится на плаву, и достойно держится!
Воробьев, одной рукой чуть приобняв Алину, проходит к своему местечку у столика с электрическим самоваром:
– Так прочитала мою рецензию на книгу Географического общества, послал по электронке? Ну и?
– Замечательная, как всегда! Но пойдёт где-то в следующем месяце, не привязана ведь к конкретной дате. Устраивайтесь, Олег Сергеевич! Вон ваша кружка, печенье берите… А я на минутку займусь компьютером, хорошо? Кое-что сейчас надо быстро сделать.
Но Воробьев достает из рюкзака книгу, мол, первое издание у него уже имеется. В этом, третьем, полиграфия выше всех похвал, просто отменная, и фото шикарные… Презент!
Алина умница, в книгах разбирается. Видно, что рада:
– О, от такого библиофила такая роскошь! Не жалко? Спасибо…
Действительно, библиофил в третьем поколении, к книгам больше трепета, чем даже когда-то к дочери. Которая, понятно, выросла, вышла замуж за итальянца, исчезла с горизонта напрочь… А девчонкой с подачи матери подкалывала его за «книгоманию» в открытую! «На макулатуру денег не жалко, а мне на новую курточку жалко?!» Ну и фиг с ней, с её мамашей, освободился от всяких «уз» давно! Но вот если бы такая барышня, как Алина…
Размечтался! Вот то помалкивай да пиши в её обожаемый «Курьер». А еще в официозную «Курортную газету», в край, в столицу отправляй статейки за копеечный гонорар, на работу похаживай, за братом-инвалидом присматривай… Все уже расписано прочно, выверенно и не тобой… Кем?! Почему так тускло повернулась, развернулась второй своей половиной жизнь? Но счастье,
