Проклятая квартира - Светлана Игоревна Бестужева-Лада
На улицу одновременно вылетели: я, машина преследователей и еще какие-то не слишком новые «Жигули». Водитель «Жигулей», по-видимому, не был новичком и сумел решить очень сложную задачу: не переехать меня и не врезаться в первую машину. Это ему каким-то чудом удалось, хотя «жигуленок» прилично занесло, и он остановился в каких-то сантиметрах от меня.
Успел только заметить, что в «Жигулях» было двое мужиков. Пока они приходили в себя и подыскивали слова в мой адрес, распахнул заднюю дверцу, плюхнул свой сверток на сиденье и крикнул им: «Спасайтесь, бандиты!». Перепрыгнув через багажник, помчался дальше. Не знаю, что они подумали, но через секунду их машины и след простыл. А я рванулся в очередной проходной двор. Теперь главное было — оторваться от этих подонков и вернуться домой. Половина дела была сделана: я слышал, как тот, который бежал за мной, прокричал: «Он сунул своего щенка в машину!» Клюнули…
Я знал, что от моей скорости зависело теперь все, в том числе и жизнь. Несся сломя голову, петлял, вылетал на улицы, снова уходил в проходные дворы. Оставалось совсем немного, чтобы добежать до конца Нескучного сада. А там проскочу через Дворец пионеров на Воробьевы горы, скачусь вниз к Москве-реке и берегом вернусь к себе. Фиг достанут!
Вот тут я, наверное, расслабился, да и от такой гонки звенело в ушах. Не услышал, как машина меня нагнала. И выстрела — первого — тоже. Почувствовал только: мимо головы что-то просвистело. Сразу же грохнул второй выстрел. Как будто железным прутом съездили по левому плечу. Последнее, что запомнилось, — стремительно надвигающиеся фары машины и истошный визг тормозов…
Очнулся от того, что какая-то женщина держала меня за плечи и пыталась приподнять. Она во что бы то ни стало хотела отвезти меня в больницу или вызвать «скорую». Не помню, что ей говорил, но когда снова ненадолго пришел в себя, оказалось, что она привезла меня к себе домой. Не помню ни подъезда, ни лестницы. Мы наверняка поднимались на лифте — не пешком же она меня тащила на девятый этаж!
Вдруг испугался, что эта незнакомка — тоже из Севкиной шайки, и они решили заманить меня в ловушку. Испугался так, что уже ничего не соображал. Эта женщина вертела меня, как куклу: раздела, отвела в ванную, перевязала. Оказывается, меня ранили! А потом дала выпить, кажется, коньяка. И тут в голове прояснилось, все вспомнил. И понял, что не смогу вернуться за Петенькой, как собирался.
— Что с вами? — спросила незнакомка. Понял, что остается одно — довериться ей, попросить о помощи. Я видел: у нее добрые глаза, и почему-то казалось, что она сможет спасти моего сына, спрятать его где-нибудь. А если скажет «нет», тогда надеяться уже не на кого.
Я объяснил ситуацию от начала и до конца, вкратце, без лишних деталей. Она слушала молча, только иногда скептически хмыкала. Но — верила мне, по глазам видел. Вдруг зазвонил телефон — я вздрогнул. Она сняла трубку и заговорила так спокойно и сонно, будто ее оторвали от скучной телепередачи. Объяснила кому-то, что безумно устала, сейчас примет ванну и ляжет спать. У меня оборвалось сердце — не поверила! Но, когда разговор по телефону закончился, она энергично спросила меня:
— Ну, а куда нужно ехать-то и что там делать? И потом — ваша баба Катя выставит меня за дверь. Это в лучшем случае. И вообще может в квартиру не пустить, если изнутри на засов заперлась. И что тогда?
Пришлось объяснить про черный ход. Вера — теперь я уже знал, как ее зовут, опять скептически хмыкнула. Но окончательно понял — поедет. И привезет! От нее исходило ощущение удивительной силы, хотя выглядела отнюдь не спортсменкой, а довольно хрупкой, женственной. И еще — была очень красива. Не как Лариса, но очень…
Мне было велено лежать тихо, к телефону не подходить, дверь открывать только на ее звонок: два длинных, три коротких. Оставила каких-то два номера телефона: на случай чего-либо непредвиденного. И тяжело вздохнула:
— Откуда вы свалились на мою голову? Ох, и рассердится же Павел, если узнает. Сегодня, конечно, уже ничего не будет — врать пока что не разучилась. Паша думает, что я сплю. Но потом…
— А вы ему не рассказывайте, — попробовал я ее утешить.
Вера посмотрела на меня с сожалением, как на недоумка.
— У него такая профессия, что ему все всё рассказывают. Даже если ничего не хотят говорить. Ладно, Бог не выдаст, друг не осудит. Пишите записку вашей бабе Кате. И перестаньте всхлипывать, мужчина!
Я даже не заметил, что плачу. Вера махнула рукой и ушла на кухню. Принесла пару бутербродов и чай. Забрала записку и ушла. Совсем. Только из коридора крикнула: «Пока!» И хлопнула дверью. А потом я, наверное, заснул — сказалась и усталость, и физическая перегрузка, и коньяк. Да и плечо болело нестерпимо, так что через несколько минут отключился.
Ненадолго, как мне показалось, на мгновение. Закрыл глаза — и тут же услышал условный звонок. Вера вернулась! Слава Богу, сейчас здесь будет Петенька, а может, и баба Катя. Тогда уже все не так страшно.
Сильно кружилась голова, да и впотьмах в незнакомой квартире не сразу удалось сориентироваться. Благо в коридоре горел свет. На всякий случай зажал в руке кухонный ножик. Несколько метров до входной двери дались с гораздо большим трудом, чем километры бега всего пару часов назад.
Все-таки справился с замком. Распахнул дверь, надеясь увидеть Веру с Петенькой на руках. Но вместо них в дверном проеме обозначилась фигура широкоплечего мужчины. Лица я не разглядел — не успел. Взмахнул рукой и… потерял сознание. От дикой боли в плече, а скорее от какого-то резкого и странного запаха.
Очнулся снова на диване. Рядом сидел незнакомый мужчина.
— Кто вы? — абсолютно бессмысленно спросил я.
— Павел, — ответил незнакомец.
Я испугался больше, чем Севкиного пистолета. Вера так боялась, что Павел будет сердиться! Он и есть?.. Как же он узнал?.. И что теперь со мной сделает?.. Мне показалось, что Вера вообще ничего не боится, но вот Павел явно имел в ее глазах серьезный авторитет. Чем же все кончится?
Павел поудобнее откинулся на спинку кресла и, глядя мне в глаза, твердо сказал:
— Так. Давайте с самого начала. Прежде всего —
