Генка и Нинзя - Евгения Петровна Белякова
– И почему же ты раньше не сообщил мне об этом, Крадущийся? – Не опуская лука, спросила Нинка.
– До сих пор я не был уверен – это могло быть обманом, с целью запутать нас. – Генка быстро вспомнил велеречивый стиль, каким общались индейцы в кино. – Но теперь мои глаза видят подтверждение тому, что слышали мои уши. Этот трусливый бледнолицый давно выдал бы местоположение форта, если бы знал.
Нинка опустила лук и ослабила тетиву. Генка тихо выдохнул и аккуратно разжал кулаки. Пальцы сводило судорогой, настолько сильно он сжимал их, сам не замечая.
– Хорошо. Значит, нам нужен их предводитель. Он-то наверняка знает расположение форта.
«Витька! – Чуть не вслух застонал Гена. – Она теперь что, будет за Витькой охотиться и ему глаз выбьет?!».
Скрипнула доска и Нин-зя с Геной резко развернулись ко входу. Славик продолжал смотреть перед собой, будто застыл у столба навсегда.
Но это были всего лишь девчонки.
– Мы всех поймали! – Радостно заверещала Лиза. – Одного во дворе двадцатого, второй прятался аж на…– Тут она увидела Славку. – А он что тут делает?
– Витьку тоже поймали? – быстро спросил Гена.
– Ну да. Его последним. – В сарай протиснулась Аня. – Он аж в магазин забежал, чтобы следы запутать, а я…
Генка уже не слушал похвальбы девчонок. Исподтишка бросил взгляд на Нинку – та выглядела расстроенной.
«Упустила добычу», – догадался Гена. И, чтобы его интерес к Витиной судьбе не показался странным, сказал:
– Вождь, получается, вражеский предводитель погиб, так и не выдав тайну форта.
– Получается, так. – Обычным, повседневным голосом сказала Нинка и бросила лук со стрелой на землю. Шагнула к Славке, провела пальцем по его шее. – Этот тоже отправится к праотцам раньше срока.
Остальные девчонки умолкли, не понимая, о чем толкуют Нина с Геной. А Нин-зя отвязала от столба славкины руки и подтолкнула его к выходу.
– Вали.
Славка неуверенно шагнул вперед. Потом рванулся, отодвинул доску и влез в проем одним движением. Но в самый последний момент обернулся и крикнул дрожащим голосом:
– Психическая!
И умчался.
Нинка пожала плечами. Потом подняла лук с земли и, подойдя к Генке, вручила ему. Улыбнулась широко, радостно и искренне, будто радовалась первой весенней капели, одуванчику или рыбному мальку между пальцами. И сказала:
– Я же говорила, что мы победим.
Генка сидел на балконе в темноте, привалившись спиной к стене и обняв колени, и молчал. Рядом, за стеной, бесновался Витька, в ярости стуча чем-то тяжелым в бетонный пол балкона.
– Психованная дебилка! Тупорылая коза! Кретинка! Точно, псиша! У нее справка есть наверняка! Сбежала из психушки! – И добавил серьезное ругательство, взрослое. – Сука!
Витька выслушал два варианта того, что произошло в сарае. Первый – от Славика, который заикался, плакал и выкрикивал бессмысленные угрозы, почти как Витя сейчас. Предводитель насилу уговорил Славку ничего не рассказывать родителям. Умывал под ледяной водой из колонки, гладил по голове, обещал отомстить. Только мысль о мести, как показалось Витьке, заставила Славика поклясться, что взрослые ничего не узнают.
Потом, шипя угрозы, выслушал версию Генки.
Который пока молчал про погреб, видел – Витька не в том состоянии.
– Я ее землю заставлю жрать! Веришь?
Генка верил. Потому что слышал, как дышит Витька – коротко, таким выдохом «фффф» через нос. Как дышишь от бессильной злости.
Несколько минут спустя Витя внезапно спросил – тихим, тусклым голосом:
– Ген, как думаешь… могла она ему глаз выбить? Взаправду?
Гена ответил быстро. Слишком быстро.
– Нет. По крайней мере, специально. Только если бы рука соскользнула. Я же видел, она его пугает просто. Даже натягивала не сильно.
Гена сам не верил в то, что говорит. Но был вынужден сказать это, потому что иначе Витька бы сорвался и сделал бы с Ниной что-то плохое.
Или потому что иначе сам Генка вынужден был признать свою вину?
(тоненькие жгутики, протянувшиеся по его телу, выросли еще чуть-чуть и защекотали кожу головы изнутри)
Признать, что он должен был остановить ее и чуть было не случилось непоправимое?
– Славка сказал, она в полный натяг держала. – Так же тихо сказал Витя.
– Ему со страху показалось.
Витя помолчал. Потом опять чем-то стукнул.
– Почему эта псиша выигрывает? Ты ходил в подвал? Что там было? Что она делала?
– Ходил, – успокаивающим голосом ответил Гена. – Ходил, сейчас расскажу.
И рассказал Витьке – все, что помнил. А помнил он немного: то, что было страшно. Темноту, влажные звуки, каску немецкую, то, что мышь кусалась и то, как они с Ниной шли обратно, а она держала его за руку и тихонько, счастливо смеялась.
Точнее, последнее, про руку и смех, Гена говорить не стал. Он и сам не помнил про это, пока не начал рассказывать. И сейчас ему это показалось слишком… безумным. И очень личным. Будоражащим и теплым. Чем-то, чем не делятся даже с лучшим другом.
Как будто они с Нинкой целовались, а не убегали из темного, пахнущего разложением погреба со страшным, поедающим крыс существом внутри.
– Так вот в чём дело… – протянул Витя. Генке он поверил безоговорочно. – Значит, жертвует крысу и просит победу, да?
– Да. – Подтвердил Гена.
Витя помолчал. Потом сказал:
– Погоди, я сейчас.
Вернулся через минуту, звякая чем-то. Когда раздались характерные звуки набора диска, Генка понял: Витька стащил из коридора телефонный аппарат. Провод был длинный, позволял дотянуть до балкона. Время было позднее, впритык ко сну, кому он мог звонить?
– Здравствуйте. Простите, что беспокою так поздно. А Нину можно? – Голос Вити был такой, словно он уверен во всем на свете на сто процентов. Масляным, и в то же время очень жестким… как штык в крови. Одним словом, его голос был пионерским. – Это староста ее класса. Нет, ничего не случилось. Просто у нас изменение в расписании на первое сентября, и я вот обзваниваю всех. Да, учеников много, а телефон Нины я не сразу узнал… Скажите, что это Витя. Да-да, староста Витя.
Генка, пораженный, молчал и ждал.
А потом голос Вити переменился.
– Нин-зя. – Очень, очень ровно произнес Витя. – Завтра будет реванш. Мы снова сыграем. Пусть будет со штабом. – Гена пожалел, что не слышит, что говорят на том конце провода. Впрочем, ему отчего-то казалось, что Нина молчит. – Или фортом… С чем хочешь. И да, маленькое изменение. Славик не сможет, но мы все равно сыграем. Пять на четыре. Идёт?
Две секунды спустя Витя повесил трубку.
– И
