Аллергик - Данила Андреевич Трофимов
В основном домой Митя приносил краденое или заимствовал насовсем что-то у собутыльников. Так для моего первого компьютера появились колонки, за матерчатыми накладками которых я прятал сигареты, зажигалку и – для особого случая – презервативы.
Дядька был опасный всё-таки мужик. Сломал бабке моей по пьяни руку, прятал у себя в диване пистолеты, дрался с дедом, с отцом своим, когда тот пытался сделать потише телевизор, орущий на весь дом в пьяные Митины ночи.
Дядьку пытались устроить на нормальную работу. Пристроили кое-как в автосервис. На второй день Митя отказался вставать с постели и сказал: «Я никуда не пойду». Он не зарабатывал, но у него всегда имелись деньги. «За собачью жизнь – цена, меня забетонируют», – заключил Митя в последний день, когда я видел его живым. Ему не исполнилось и двадцати шести.
Ангелина
В голове ватно и мешанно, над головой – оранжево. Жирные точки фонарей гудят, и вместе с ними гудела моя голова.
– Дим, может, послать его?
От метро я шёл молча, а она работала в режиме радио.
– Может, бросить всё-таки? – повторила Саша.
Я смотрел на неё изредка. Её воспаленные алкоголем глаза, скорее всего, не сомкнуться до самого утра, и всё это время она будет задавать мне, себе, кому бы то ни было вопросы, на которые никто, кроме неё, ответить не может.
– Саш, думаю, тебе хватит на сегодня пива, – я попытался отнять у неё бутылку, но не получилось.
– Мне Костя позвонил. Позвонил. Я так боялась этого звонка, сама ему не набирала всю неделю.
– Ты уже говорила это.
Перед отъездом в тур по двадцати городам Костя поссорился с Сашей, она вызвала меня запивать свои боли. И напились.
На улице – ночь. Холодать начало по-осеннему, хотя лето даже на календаре не началось ещё. Оранжевый свет нашёптывал тепло, но обманывал. Холод начал подбираться ко мне, как только почуял, что я трезвею.
– Он сказал, – не унималась Саша, – что его заставила позвонить Нина. Она дала ему свой телефон. Со своего ему звонить не хотелось. Не хотелось. А не денег не было.
– Это ты как поняла?
– Сам сказал. «Вот, у нас тур кончается, скоро увидимся же. Готовишься? Побрила заросли?»
– Он шутит.
– За две минуты успел довести меня. Какой же у него поганый язык! Там люди вокруг, а он… чёрт! Зачем мне нужно говорить, что вчера он спал в одной кровати с ней? «Очень плохо, что между нами постоянно ходил кот, мешал обнимать Нину».
– А вдруг Костя просто хочет, чтобы ты приревновала?
– Сказал, сегодня опять с ней будет спать. Кот не помешает. Квартира другая.
Саша курила. Раньше, когда я сам ещё не бросил, она хвасталась, что курит только на концертах.
– Костя просто устал, – успокаивал я Сашу. – Не знаю, может, у него крыша едет. У них же это последний тур. (После пяти лет безуспешного музыкального рейвования Костя принял решение (читай – перерезать себе горло) группу распустить, и по этому поводу пребывал в чёрной депрессии.)
Саша не слушала меня. Я замолчал.
Мы двигались вдоль дороги. Мимо нас редко проносились машины. Окраина города спала, и только полязгивали поезда, подходящие к недалеко расположенной железнодорожной станции. Подул ветер. С сухого асфальта поднялась туча пыли и пронеслась сквозь нас.
Хрипло и прерывисто завыл гудок. На середине дороги я увидел девушку в белом пуховике с розоватым оттенком. Она стояла, пошатываясь, перед капотом машины. Водитель сумел вовремя затормозить, но, остановившись, продолжал сигналить. Когда гудок стих, водитель сдал немного назад, объехал девушку и поехал дальше.
– Чуть не сбил, – заметил я. – И куда торопилась?
– На смерть, наверное. Что мне с Костей делать? Вот ты, как мужик, скажи мне.
– Как мужик, я бы вообще не хотел это обсуждать. Ну, обижаешься ты по делу. До сих пор не ушла, значит, не так ужасно вам и живется.
– А недавно он говорит: «Может, я на тебе жениться хочу?».
Мы приблизились к девушке. Она уже стояла недалеко от автобусной остановки на краю бордюра. Её трясло. Она – несуразно пухлая и маленькая. Я оглянулся, когда мы прошли мимо неё, и увидел детские глаза. Она плакала и странно смотрела на проезжающие машины.
Саша бросила пустую бутылку из-под пива в урну.
– На чём ты там остановилась? – спросил я у Саши.
– Недавно он встречался со своей бывшей. Причем сказал мне об этом, когда подвозил меня до работы. «Я, кстати, сейчас к Насте, вещи надо передать. Заодно посидим в кафешке, чай попьём».
– Ладно, Санёк. Ну, ты же не дура.
– Костя просто встретиться ходил. Она же – семь лет его жизни! Семь лет.
– Ну да. Семь лет, а ты – два.
Я снова оглянулся на девушку. В её сторону нёсся черный, похожий на катафалк, джип. Девушка наклонилась вперед, но тут же дёрнулась назад. Машина пролетела, едва не задев её. Летящий вслед за катафалком ветер распахнул пуховик девушки.
– Видела девку?
– Какую?
– Мы сейчас мимо остановки шли. Кажется, она хочет под машину прыгнуть.
– Да ладно? – Саша обернулась.
Девушка так же стояла, пошатываясь.
– Давай подойдем, – предложила Саша.
– Может, мне показалось. Глупо получится, если мы придем, а она автобус ждёт.
– Идём.
Мы вернулись на остановку и встали за спиной у девушки.
– Подожди, Саш. Автобус едет, вдруг она сядет сейчас. Может, пьяная, вот её и трясёт. Посмотрим, ладно?
Но в автобус девушка не зашла, и как только двери его закрылись, она повернулась к нам:
– Что, никогда труп не видели? Так будет вам!
Мы подхватили её и посадили на скамейку у остановки. Девушка перестала вырываться, но мы не отпускали её.
– Всё хорошо, – повторял я, – всё нормально. Всё будет хорошо, чего это вы.
– Нет, не будет, – она прятала лицо в истрёпанном вороте пуховика.
Девушка смотрела как будто через нас. На дорогу. Её светлые волосы с тёмными корнями были мокрыми и слиплись. Девушка едва проглатывала воздух и бормотала:
– Я… я-я-я… я… б-б-бе-бе-б… я.
Мы с Сашей переглянулись. Я перестал держать девушку:
– Как вас зовут?
– А… а-а… я… Ангелина.
– А я – Дима. Это вот Саша. Что же вы, с таким именем и на такое хотите подписаться.
– Оставьте… меня.
– Мы так просто вас не бросим.
– Я никому не нужна совсем!
– Как никому? – вмешалась Саша. – Мы вот, здесь, с вами.
Ангелина рванулась к дороге. С трудом мы усадили её обратно.
– Оставьте меня! Так будет лучше! Я не нужна никому такая!
– Если бы никому не нужны были бы, нас бы рядом не стояло, – говорил я, и теперь Ангелину мы с Сашей держали вдвоем. – Мы точно не отстанем от вас, понимаете. Нужна или не нужна – это как хотите, но мы никуда без вас теперь не
