Выжить без зеркала. Сборник новелл - Анна Лощилова
Говорила она и стеснительно сияла.
Витя растерянно вздохнул.
– Мне кажется, Вы ничего не понимаете.
– Ну что Вы, – суетилась дама, совершенно не обижаясь на замечание Виктора – она приняла его слова за стеснительность, – я здесь очень давно работаю, с юности, можно так сказать.
– Раздеваете людей?
– Чаще одеваю. Раздеться каждый умеет. Тут много таких, думают, что достаточно раздеться.
– Это не так?
– Вы первый раз на таком мероприятии? – ответила она вопросом на вопрос, и Витенька поспешил мысленно отозваться о ее манерах.
– Я, если честно, не ожидал такого количества людей. Меня пригласили. Они, – движением головы он показал на дверь.
– Ой, так я и подумала, что Вас пригласили, – она снова смущенно притупила взгляд, – Вы из этих? Ну, вроде экскорта?
– Нет, – Витя задумался:
«Может и да»
Но вслух сказал все-таки «нет».
Суетливые костюмеры, визажисты и всевозможного рода ассистенты запустили цепочку знаков, что моделям нужно идти.
– Пора идти, – непонятно для чего шепнула она. В зале стоял цирковой гам, – желаю удачи.
Витя дотронулся до ее руки и благодарно кивнул.
– А знаете, что странно? – также шепотом ответил он, – вы совсем не похожи на мышь.
Через мгновение Витя уже плыл в потоке всех этих моделей-рыб, с выпученными глазами, жадно глотавших воздух – надышаться перед смертью. Он был босой, как и все. Нельзя было свернуть, выйти, убежать. Могучая стая рыб. Если по отдельности они были хрупкие, почти прозрачные, нежные, фиалки-женщины, то вместе это было ярое стадо свирепых хищников, пираний. И Витя ощутил себя их частью, и ему стало хорошо.
Свет неестественно, как рентген, освещал лица. Все были похожи один на другого – в одинаковом белье, с одинаково зализанными волосами, без обуви. Только этот странный потусторонний свет выделял отдельные черточки, трещины и пятна на лицах, телах, клетках.
В центре комнаты, куда всех согнали после просторного гримерного зала, стоял стол. За ним сидели четверо: трое мужчин, один из них был безумно привлекателен и тягуч, другой азиат, а третий терялся, словно это неземное освещение выедало его из момента реальности; и одна женщина. Она сидела, высоко задрав голову к потолку и ритмично мотала ногой, сложенной на другую ногу.
Все расселись по краям. Кому-то достался стул, кто-то хотел сесть на пол, но женщина чувствовала желание предпринимать подобные попытки, и как только очередное тело начинало сползать по стенке вниз, она опускала голову и категорично всматривалась в нарушителя. Тело вставало на место.
Люди начали по одному ходить от одной стены до стола и обратно. Улыбались и хмурились – выставляли лучшие ракурсы. Азиат смотрел и не двигался, женщина не опускала вздернутой головы. Витя тоже прошел среди них.
В какой-то момент все кончилось. Тело Вити ныло и стонало, он одевался и ватным диском убирал с лица пудру. Он не заметил начала всеобщего движения, не увидел конца. Он только хотел оказаться сверху всего этого действа и наблюдать за изгибами кругов и спиралей из человеческих тел. И оказался бы, если бы не боль.
Витя стоял в ожидании лифта, замотанный в свой совсем не зимний плащ, когда увидел дамочку, просидевшую весь кастинг с поднятой к матовому потолку головой. Он тогда подумал, что это, может быть, от того, что она тоже хотела выплыть из своего глубокого кресла под натяжные небеса. Сейчас ее голова была опущена слегка вниз. Может быть, ей тоже больно?
– Может, здесь все болезные? – от этой мысли Витенька вжался воротник сильнее, – вряд ли. Я бы им тогда не нравился так сильно.
А может быть, дело в том, что без страдания нет красоты? Но Витя и до этого порядочно страдал. Он точно знал, как пульсирует сердце, и болят ребра в самом центре. Знал, как кровь приливает к вискам и ноет, бродя в замкнутом кругу. Знал, чем чувство тошноты от пищевого отравления отличается от несдержимого желания блевать, вызванного необъяснимым страхом. И как хочется тереть запястья, от того, что плохо внутри. В голове. В том, что разные люди называет по-разному – в душе?
Идти работать и ублажать текилой и случайными ласковыми касаниями мужиков в стиле «круче чем яйца», не хотелось. Но было нужно. Нужно было поблагодарить Соленого за содействие.
Витя решил не заезжать домой – ушло бы много времени – и сразу поехать в центр.
Соленый был уже на месте. Так случалось редко. Но сегодня Витеньку было трудно удивить. В принципе трудно удивить человека, побывавшего на балу Сатаны. Так он представлял себе это действо, только еще не мог объяснить, где был сам Сатана. И посещает ли он вообще подобные мероприятия.
Соленый радушно, как было ему свойственно, встречал гостей. Было еще рано, хотя на площадь и прилегающие к ней достопримечательности, разбросанные по всевозможным эпохам, архитектурным стилям и культурам, уже уверенно спускались сумерки. Чем светлее на улице, тем больше парочек внутри царства Соленого. Все они разномастные: Красивые молодые женщины с прекрасными юношами, постаревшие элегантные девушки с обрюзгшими, не всегда от возраста, мужчинами. Невероятные, похожие на ангелов, идущие под руку с дурнушками и дураками.
Всех их торжественно и одновременно с этим тепло встречал Соленый. Целовал ручки с массивными кольцами, похлопывал по спинам, облаченным в темно-синие, переливчатые пиджаки.
Заметив входящего Витеньку, он даже захихикал от радости. Очевидно, он был в приподнятом настроении.
– Мой хороший! Как ты рано, – Соленый сильным движением привлек его к себе и звонко чмокнул в щеку, – прихорошился, я смотрю!
– Да, спасибо большое, – освобождаясь произнес Виктор.
– У меня снова новости. Кстати, раз я веду эти твои делишки, мне полагается некоторая доля, – начал было Соленый, но увидев хмурый взгляд Витеньки исподлобья, понял, что шутка не нашла своего слушателя, и осекся, – да шучу я, Витька!
А новости хорошие, чудесные, восхитительные, – последнее слово он отчеканил по слогам, – звонил мне этот человечек, сказал, что ты всех покорил. Долго думать не стали и скоро подпишут с тобой контракт.
– Я не заметил…
– Ну конечно, не заметил. Зато там все заметили, какой ты неземной.
Вите стало ужасно противно от этих слов, по спине пробежала мурашка, и он с ее помощью проследил неровную змеевидную линию позвоночника.
– Ген, я так устал. Можно я сегодня не выйду в смену, домой пойду, – слова его вышли случайными и естественными.
– Разумеется! Беги, мой хороший, отдыхай. Кстати, как твое здоровье?
– Ничего, – И Витя снова поежился.
Поблагодарив Соленого, и получив еще один смачный поцелуй на прощание, он вышел за дверь.
На улице курили два официанта и девочка с бара, Настасья. Было холодно и они постоянно меняли руку, в которой держали сигарету. Свободную интенсивно сжимали и прятали в карманы наспех накинутого пальто.
Настасья окликнула Витю.
– Ну что, скоро увидим тебя звездой? – спросила она с
