Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

- Украли?- Билов протянул ему книгу.

- Ага... Я лет через пять журнал американский по охоте читал: там моя пуля, в журнале...

- Как же это?

- А кто знает... Я с американцами не выпивал, значит, не рассказывал. Может, сами доперли, а может, кто из наших проболтал, каким я говорил... А этот, кто ее запатентовал, небось миллион получил. Такая, главное дело, простая пуля... для охоты...

- А по науке-то ты открыл что-нибудь?- Билов никак не мог успокоиться.

- Открыл...- пробормотал Глеб.- Брату потом подарил. Он докторскую писал по твердому телу.

- Какое "тело"?

- Твердое...

- Ва-а-ась!- послышалось в темноте шипение Глеба.

- Ну-у?- тяжело отозвался Васька.

- Сайгак в кузове... Чего с ним?

 Васька вздернулся.

- Билов! Глеб, пихни его. Подъем. Сайгака обдирать!..

- А?- очумело отозвался Билов и глубже зарылся в постель.

- Не буди, давай я,- дневным голосом сказал Юля и начал одеваться.

- А чего не спишь?- удивился Васька. Юлька мрачно натягивал штаны.

- Сколько сайгаков?- спросил Васька.

- Один. Другие- ребятам: шофер и с фарой кото* рый... светил... Я это... постель смотаю, раз уж машиной...- Глеб смахнул с тумбочки ерунду на пол, кинул туда же сандалии, примял подушку и свернул тюфяк.- В коровнике постелюсь...

 В кузове лежали три сайгака: два с рогами, один- без.

- Козлы,- Глеб показал на рогатых и стукнул по кабине. Машина дернулась. Глеб шлепнулся на куль с постелью.- Три выстрела- мертвобитые.

- Угу,- кивнул Юля. Он молча глядел на сайгаков, мотавших рогатыми головами по доскам кузова.

- Двух сразу, а третьего долго искали...- Глеб закурил.- Эти уж припухли временно...- Сайгаки тряслись, из них выкатывались черные горошины помета.- Подсолить надо получше, чтоб не тронулись... У коровника они скинули на землю сайгака, куль с постелью. Машина укатила, номер ее был тщательно заляпан грязью.

- Его надо за передние ноги повесить,- хлопотал Глеб, оглядываясь в проеме.- Веревки забыл!.. Юля снял с себя ремень.

- Точно!- Глеб полез под свитер за своим.- Манято как теперь?.. Надо ей соболезнование... Помоги-ка... Ага...

- Кареев хочет, чтоб я объяснительную прислал, как он упал...

- Так ведь ты писал... Чего же опять...

- А Васька говорит: пиши... Понимаешь, он же поддатый был...- Юля с надеждой взглянул на Глеба.

- Похмеленный, а не поддатый,- уточнил Глеб.

- Васька говорит, тогда Кареев наряды нам закроет... Егорыча-то нет... какая разница?..

- Есть разница!-твердо сказал Глеб, надрезая шкуру на брюхе.- Один трясет, другой дразнится. То пьяный, а то, можно сказать, трезвый... Чего вратьто, мол!..

- Так ведь не закроет наряды...

- Ну и хрен с ними!- равнодушно сказал Глеб, ковыряясь у сайгака в брюхе.- Тебе не закроют, зато Мане пенсию дадут!.. Не пиши. Бога побойся, как верующие говорят... На, зарой временно...

 Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.

- А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу-пиши.

 у _ Понятно... Во,  в шею!..- Глеб протянул  Юльке на ладони картечину.- И чисто!

- Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю для дома. Или в подарок кому... Сколько Кареев может дать?

- Васька говорит: тыщи полторы.

- Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..

 Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.

 Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.

 Разбудила их мешалка.

- Э-э-это, час-то который?- протирая глаза, спросил Глеб.

- Полвосьмого,- ответил Васька.- Сколько могли- не будили. Мясо где?

- В рюкзаке,- Глеб показал на кирпичи.- А Билова чего нет?

- Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,- Васька потормошил Юлю.- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?

 Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...

- Ты чего? Не успеешь...- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.

- Я не буду писать.

- Не понял,- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.- Мы же вчера говорили...

- Он трезвый был,- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.- И все.

- Не-ет, не все,- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.- Кому вред, если ты напишешь?

- Мане.

- Какой еще Мане?!- заорал Васька.- При чем здесь Маня?!

- Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...

- А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..- Васька обернулся к Глебу:- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!

- И не надо,- проворчал Юля.

- Тебе не надо!- взвился Васька.- У тебя папашка с мамашкой!.. Пол-машины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...

- Действительно,- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.

 Юля обернулся к Глебу:

- Глеб...

 Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.

- Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...

- Ладно! Завязывай!- отрезал Васька.- Пусть Юлька пишет. А получим деньги- вы свои пайки Мане отошлете. Всего делов. Можете и венок выслать... Пожалуйста... Так что пиши, Юль.

- Не буду!

- Не будешь?!- заорал Васька.- Ну и... с тобой! Зину Васька нашел в конторе. Она сидела за машинкой и что-то печатала двумя пальцами.

- Чего тебе?- она раздраженно тыкнула пальцем в клавишу.

- Михайлов писать объяснительную не хочет.

- Почему?- Зинка подняла голову от машинки.

- Маню жалеет, жену сварного... Пенсию не получит...

- Чего-чего?- Зинка сморщилась, подалась вперед.- Вот тоже!.. Тьфу! Ты знаешь, что Рафу будет?.. Ну, Карееву, если Михайлов не напишет? Посадить же могут! Ты хоть сказал ему?..

- Говорил...

- А ты знаешь что, Василий?- Зинка поманила его поближе к столу.- Поезжай-ка сам на мост. Поговори с Кареевым. Понял?- Она взглянула на часы.- Машина сейчас пойдет... Успеешь.

- А вы Глеба попросите напечатать!- уже в дверях сказал Васька.- Он быстро умеет, по-слепому. Васька появился после обеда.

 Билов с Юлей заканчивали белить. Глеб возился в коровнике.

- Порядок,- негромко сказал Васька.

- В отношении?- спросил Глеб.

- Извести хватило?

- Хватило...

- Ас той стороны?

- Как в лучших домах!-отозвался снаружи Билов.- Над воротами только... Поешь шашлычку... Васька обошел коровник. И настроение у него окончательно выпрямилось: хорошо слепили- лучше нового.

- Вот та-а-ак,- довольно протянул он.- Не упадет, Глеб.

- Постоит временно! Теперь только шифером покрыть. Когда шифер будет? в

- Вроде завтра обещали,- ответил Васька.

- Директор!- крикнул Билов.

 "Волга" остановилась у самых ворот. Из-за руля вылез директор, с другой стороны- Зинка.

- Ну что?- негромко спросила она.

- Угууу-у...-довольно промычал директор.-Следила?

 Зинка кивнула. Директор прошелся вдоль стены, пощупал ее...

- По два контрфорса на стену- покрепче будет... А так- нормально. Поехали, Зинаида Анатольевна! Машина прошла несколько метров, остановилась. Зинка вылезла.

- А ты поплачь!- сказала она, подойдя к Ваське. Тот отвернулся.

- Ну, хочется ему, что теперь?! Директор! Кладкито на пару дней- не разговор. Другое, скажи, плохо: кирпича нет!.. Студенты свой не дадут...

 Зинка примолкла и постучала пальцами по влажной стене коровника.

- Придется в печь лезть... В горячую... Кирпичного завода, по сути, не было, одно название. В сарае из горбыля стояла формовочная машина. Из щели в машине выдавливалась серо-зеленая, как пластилин, полоса, специальная сечка рубила ее на куски, и сырые кирпичи ехали на транспортере в барак- сушиться. Метрах в пятидесяти от барака две огромные, в три роста, ямы- печи.

 Позавчера студенты набили обе печи сырым кирпичом и зажгли форсунки. Печи гудели двое суток. Значит, к вечеру студенты их выключат- готов кирпич.

- Они ямы погасят, а мы раскроем,- прикидывал Васька.- Главное: на студентов не нарваться... До шести надо печи раскрыть... Сходишь, Глеб?

- Сходить-то можно... Красть-то больно не с руки... Глеб не ложился, чтоб не проспать.

 Пока он дошел до кирпичного завода, рассвело. Над бурым квадратом печи дрожало упругое марево. Глеб разыскал скребок и со скребком в руках ступил на печь. От кед сразу же завоняло горелой резиной. Глеб, приплясывая, соскоблил засыпку и начисто размел метлой- метла дымилась.