Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

- Вася имеет в виду орудия,-перевел Билову Юля.- Квачи, кисти...

- Билов!- Глеб высвободился из-за стола.- Я котлету есть не хочу, скушай... Вы ящик путем сделайте, а побелить- побелим.- Глеб успокаивающе махнул рукой и болезненно поморщился.

 Васька встревоженно взглянул на него.

- От лопаты,- заоправдывался Глеб.- Перенапряг вчера... Пройдет временно. Вы ящик-то сколотите, а я сейчас квачи...

 У бани, возле самой помойки, Глеб стирал мочалки. "На четыре квача хватит". Отжал их, как белье, положил рядом с шайкой.

- Ты хоть бы в тень встал...

- Зинаида Анатольевна?!

- Голову напечет... Чего это ты?- Зинка удивленно смотрела на мокрые мочалки.

- Для квачей, вот... мочалки... пользованные.- Глеб ногой ковырнул помойную кучу. Из нее фонтаном брызнули мухи. Зацепил одну мочалку и показал Зинке:- Полно...

- Ты еще в нос мне сунь!- отдернулась Зинка.- Оштукатурили?

 ._ Как велели. Теперь белить...

- Васька меня материл?

- Не-е-е, не особенно. Хорошо отзывается. Положи> говорит, женщина.

 Так уж  и положительная? - Зинка тихонько засмеялась.- Глеб, слушай...- медленно сказала она, ковыряя босоножкой песок.- Что, если... Да нет, ничего!.. И шоркнула по песку ногой, стирая наковырянное.

- Опять за мочалками?- спросила бабка-истопница, когда через час Глеб снова появился у бани.

- Нет, теперь по делу- руку парить.

 Парить руку послал его Васька. В бане Глеб был один. Минуя ненавистное мытье, он сразу сунулся в забитую влажным серым паром парилку. Сырой, почти на ощупь обжигающий пар шел из трубы под потолком. Глеб, насколько мог выдержать, подобрался поближе к шипящей дыре, пристроил плечо поудобнее и замер, обхватив голову ладонями.

 В парилке он продремал с небольшими перерывами три часа. Напоследок решил даже помыться чужим обмылком и постирать трусы. На стирке трусов в мыльную влетела бабка.

- Живой?! Думала, задохся. Вылазь давай. Стирает, главное дело. И там стирал, и здеся!..

- Сейчас я...- Глеб прикрылся шайкой.

- У тебя ведь переодежи-то не было,- сказала бабка, когда он вышел из бани, держа в руках постиранное, и подозрительно посмотрела на него.

- Да я так одел.

- С легким паром!- крикнул Васька весело, потому что и ящик сколотили на полозьях, и известь нашли, и квачи получились- лучше не надо.

- Расческу возьми в джинсах! Глеб засадил расческу в темя, рванул вперед и начал терзать задубелые пряди, не промытые баней. После каждого чеса он рассматривал расческу, забитую волосами, и с удовлетворением приговаривал:

- Массаж им, а которые слабые, так и не надо. Новые нарастут...

- Какие новые, Глебушка?- иронически заметил Васька. Он лежал, заложив руки под голову, готовясь к последней атаке- побелке.- Тебе жить два понедельника осталось...

- Ничего,- обрывая на себе волосы, приговаривал Глеб.- Я еще молодых обживу... На болоте у себя- на даче сяду на пенсии- лук продавать стану, баню построю... Полешек надолбал- и парься. Я трудовую свою как-то читал: у меня стаж почти к пенсии набран- морские-то год за два идут,- только возрасту не хватает временно...

- Ты хоть помылся, Глебушка?- спросил Васька.

- Мыться, Вась, вредно. Умные люди вон чего пишут. Мол, надо только ноги мыть ежедневно и гениталий. А  какой там  у русского человека гениталий?.. Так... Не в этом дело. На пенсию надо идти... пораньше... А чего вы разлеглись-то все? Белить  приступать надо. Сейчас расчешусь временно.

- Мол,- передразнил его Билов. Васька подошел к ящику с гашеной известью, помешал.

- На кой хрен его белить? Так серый, будет белый- ну и что!

- У финнов коровники разноцветные, между прочим, я на выставке видел,- подал голос Юля.

- В отношении?- спросил Глеб, пряча расческу с выломанными зубьями в карман.- Каких цветов?

- Расчесочку забыли вернуть, Глеб Федорович.

- Да она, Вась, уже недействительная. Я тебе с денег новую подарю. Каких цветов-то, Юль?

- Да там разные: розовые, голубые...

- А голубеньким, прямо сказать, неплохо, гм...- задумался Васька и посмотрел в небо.- Неплохо...

- Думай, Ананий, думай!- пророкотал Билов.- "Голубой коровник*- Агата Кристи, не иначе.

- Черт его знает...- Васька почесал бороденку.- Белила-то белые...

- Пацаны неумные,- сказал Глеб.- Чернил вон синих в селыю купи, добавь в известь- любой колер будет временно, Я когда смолоду по строительству халтурил в Ногинске, всегда в побелку или чернила, или синьку для цвгта.

 Васька уставился в ящик с известью:

- Сколько ж сюда надо?

- Да сколько не жалко. И коровничек будет- любо-дорого!

- Черт!- Васька посмотрел на часы.- В магазине-то перерыв.

- Пока дойти- кончится,- сказал Юля.

- Деньги гони, пацан корыстный.

- Червонец остался...

- Вот и гони. Не жмись для животных.

 В ящике цвет побелки получился лазурный, но ког"да начали белить, Васька сморщился:

- Псивый цвет какой-то. Надо вылить- да по-нормальному... Без экспериментов. Тоже- послушался идиотов!

- Да поверь ты на слово,- взмолился Глеб.- Высохнет- не узнаешь.

- Вась, раз Глеб говорит...

- Тебя не спрашивают,- обрезал Васька Билова. Глеб постучал себя по груди:

- Раз человек говорит, врать не станет, давай голубым.

 Васька сплюнул:

- Черт с вами! Давай!

- А ты, Вась, меня послушаться не хотел,- сказал утром Глеб, выходя из интерната.- Где коровничек-то? Коровник за ночь высох и исчез. Слился с небом. Такой же голубой.

- Лепота-а!- пробасил Билов, и Васька впервые его не окоротил.

- Крышу поставим, и уезжать не стыдно. А то- белый,- сказал Глеб, поднимая воротник штормовки. Возле коровника бродила Зинка.

- Кто додумался?

- Глеб,- сказал Васька и зло посмотрел на него.- Голубой, голубой...

- Чего ты, Василий, испугался?- улыбнулась Зинка.- Молодцы! Баран с меня. Чернилами или гуашью?

- Чернилами,- пробормотал Глеб.

- Баран с меня,- повторила Зинка и подняла с земли велосипед.- Михайлов!

- Я,- почему-то испуганно отозвался Юля.

- Я на мосту была у Кареева. Там, значит, такое Дело... Там сварщик, ну, этот, который упал... Умер он...

- Иван Егорыч?!- вскрикнул Юля.

- Плохо-то как...- по-бабьи запричитал Глеб.- Думал: оклемается... Ой-ей!.. Когда ж помер?

- Не спрашивала, позавчера вроде... Ханку меньше жрать надо!.. Михайлов должен объяснительную написать, что пьян он был...

- Он не пьяный был,- пробормотал Юля.- Он так...

- Ну, не знаю.- Зинка досадливо поморщилась.- Кареев говорит, пьяный... А тебе-то не все равно: пьяный, не пьяный... Напиши- и все. Богдышев!- Она поманила Глеба в сторону.- В одиннадцать к коровнику подойдет машина. За сайгаками поедешь, понял?..

- Понял...- непонимающе глядя на нее, пробормотал Глеб.

- Чего смотришь? Не хочешь, что ли? Так и скажи!- Зинка повысила голос.- Мне эти сайгаки сто лет не нужны!..

- Хочу...- Глеб тупо смотрел в землю.

- Ну и все!- Зинка недоуменно взглянула на него и укатила сердитая.

 ...В интернате Егорыча не касались. Будто он и не помер. Васька тренькал на гитаре: хоть он уже и доходит, но Асадова поклялся выдолбить и каждый день хоть двадцать минут, но тренькал. Юля лежал на койке, не двигаясь. Каждый раз, когда доплетались до интерната, он залегал, не раздеваясь и не моясь, минут на сорок, лежал с закрытыми глазами и только потом рассупонивался, мылся, подлечивал руки- мазал, массировал...

 Билов наконец написал письмо матери: мать заваливала его слезными письмами и даже прислала две телеграммы на имя Васи: что с ее сыном, почему не пишет.

- "Не пишет..."- бормотал Билов, заклеивая письмо.- Тут- еле ноги волочишь... Глеб, ты-то хоть не бухти, чего сопишь?..

- Пыжи забыл.- Глеб вывернул на постель мешочек с охотничьим припасом, ковырялся в нем и ворчал:- Надо-то всего ничего, а нет... А без пыжей как? И сделать-то, главное дело, не из чего, картонки нет...- Он сунул руку в рюкзак.- Реликвию раскурочить временно?..- Он вытянул из рюкзака солидную синюю книгу в тисненом переплете, повертел ее в руках, прикинул толщину обложки.- Некрасиво, конечно, но чего ж теперь?..

 Достав из охотничьего хлама специальный дырокол, Глеб заломил переплет, сунул его в машинку и даванул со злостью. Переплет хряпнул.

- Рехнулся?!- Билов потянулся к изуродованной книге. На титуле изящным неторопливым почерком было написано: "Глебу Федоровичу Богдышеву, талантливому теоретику и зятю". Дата и фамилия знаменитого академика.

- На столе в кухне оставил...- переживал Глеб.- В целлофан склал, в суете забыл... Это разве пыж?!- Он вертел в руках синий кружочек из-под дырокола.

- Глеб,- сказал Билов, завороженно  разглядывая надпись,-  ты какое-нибудь открытие сделал?

- Он пулю изобрел.- Васька чуть заметно усмехнулся.

- ...Это не охота с таким пыжом! Ну что это! Тьфу!

- Правда пулю?- не отставал Билов.- Какую?

- ...Пуля как пуля...- бормотал Глеб.- Стрелять... для охоты. Ее украли временно... Дай книгу-то...