Три Анны - Ирина Анатольевна Богданова
Домик Василисы Премудрой оказался самым маленьким и низеньким, отличаясь административной архитектурой, которую не мог преодолеть даже незаурядный талант местного проектировщика. Для особо непонятливых на стойке регистрации, стилизованной под русскую печь, красовалась надпись по-английски «Reception». Василисой представилась дородная женщина в высоком кокошнике с подведёнными бровями и ярко накрашенными губами.
– Копия Марфушка-душка, – припечатала тётку Жанна.
Опытным глазом определив категорию подъехавших туристов, Василиса весомо сказала:
– Для мужчин выбора нет – свободен только домик Лешего. А вам, барышни, повезло. Кем предпочитаете стать – Кикиморами болотными или Алёнушками?
Жанна с Аней переглянулись, и Аня нетвёрдо сказала:
– Наверное, Алёнушками.
– Зря, – отрезала Василиса, но тут же сменила гнев на милость, – Алёнушками так Алёнушками. Пожалуйте, гости дорогие.
Грузно поклонившись в пояс, Василиса пошарила рукой в печном зеве и протянула два огромных ключа, размером со столовую ложку – один для Леших, другой для Алёнушек.
– Сергей вас проводит.
Домик Леших, снизу доверху декорированный мхом, располагался сразу за избушкой на курьих ножках, а Алёнушкам пришлось пройти чуть подальше, за меленку, около которой на гранитном валуне притулились две босоногие девахи с длинными зелёными волосами.
Одна из них, с пикантно вздёрнутым носиком, сунула в рот сигарету, щёлкнула зажигалкой и хрипло сказала:
– Новенькие прибыли.
Обе зеленоволосые закатились хохотом, будто увидели что-то смешное, а Сергей пояснил:
– Русалки гуляют. Их изба третья справа. Мы пришли. Пожалуйте, сударыни, в ваш теремок.
Было заметно, что старомодная речь давалась парню с трудом. Он всё время сбивался на современный говор, смущаясь от собственной неуклюжести. Подведя Аню и Жанну к прехорошенькой избушке, крытой дранкой, Сергей взял ключ из Жанниных рук. Огромный замок в форме головы дракона щёлкнул, и дверь без скрипа отворилась, впуская постоялиц в сени, пахнущие берёзовыми вениками и квасом.
– И пришла же кому-то в голову блестящая идея построить такую чудную гостиницу на реке.
Наверное, деньги с постояльцев они лопатой гребут! – восторгалась Жанна, удобно устроившись на мягком диванчике, покрытом лоскутным покрывалом и заваленном пуховыми подушками.
Хотя обстановка домика и была стилизована под русскую старину, всё носило современный и функциональный характер. Из крынки – настольной лампы – растекался мягкий свет, а открыв громадный сундук с фальшивыми запорами, Аня с удивлением обнаружила в нем мини-холодильник и микроволновую печь.
Одно огорчало – отсутствие мобильной связи.
– Вы можете переговорить с городом от Василисы Премудрой. Там установлен спутниковый телефон, – извинился перед гостями Сергей, – а мобильники здесь пока не берут. Обещают к следующему лету.
Навевая дремоту, негромко тикали ходики с кукушкой, и Ане захотелось лечь навзничь на пуховую перину, раскинуть руки и никуда не выходить. После двух дней путешествия всё тело ныло от непривычной усталости.
– Сударыни Алёнушки, баня готова, – раздался в дверь деликатный стук Сергея, и Ане в руки легла стопка полотенец. – Лешие уже попарились, ваша очередь.
Дорожка до баньки лежала через изогнутый дугой мостик с деревянным позолоченным петушком на перилах.
– Какая прелесть! Сфотографируй-ка меня с ним, – заявила Жанна, рукой обнимая птицу.
– У меня нет с собой камеры.
Аня всё время ловила на себе заинтересованный взгляд Сергея, и оттого чувствовала себя неловко, не понимая, чем вызвано его повышенное внимание к её скромной персоне.
– Не буду вам мешать.
В кармане провожатого запиликала рация, и он бегом бросился на вызов, едва успев кивнуть головой в знак вежливости.
Парились долго, словно хотели содрать с себя кожу и без того прополосканную в речной воде.
– Уж больно тут веники хороши, как у нас в Сибири, – похвалила Аня баньку, охаживая Жанну по голой спине, – сейчас бы по снежку покататься.
– На снежок ты меня не уговоришь, – неумолимо возразила Жанна, – я предпочитаю горячий песочек.
Шорох за дверью подсказал, что там кто-то есть. Аню царапнуло нехорошее предчувствие, но раскрыв дверь на щёлку, она никого не обнаружила, заметив лишь, что их одежда исчезла. Вместо неё на плечиках покачивались два шёлковых сарафана, а на полке лежали два девичьих венца, шитых жемчугом.
– Что за фокус?
Подскочившая Жанка, впилась глазами в объявление на стене, и громко прочитала:
«Милостивые гости!
Ваша одежда поступила в обработку на портомойню. Покорно просим примерить наши наряды!»
– Куда поступила наша одежда? – сдавленно прошипела Жанна, топая голой ногой по половику.
– На портомойню. Так прачечная называлась.
– Ну-ну, – фырча от недовольства, Жанна окинула взглядом обновки и указала на красный сарафан с золотыми пуговицами. – Я красный надену, он мне больше к лицу. А ты надевай голубой.
Золотые пуговицы на алом шёлке Жаннину внешность не улучшили, и результат примерки новой одежды оказался плачевным, вызывая в памяти слова «как на корове седло».
Прилаживая к голове венец, Жанна обиженно надувала щёки:
– Придумают всякую глупость. Всё настроение испортили. Правда, Анюта?
Она глянула на подругу в поисках поддержки и замерла, неприлично перекосив рот:
– Вот это да!
Перед ней стояла не заведующая читальным залом районной библиотеки, и не туристка-рафтерша, а форменная дочь купецкая из сказки «Аленький цветочек».
Белоснежная блуза приоткрывала нежную шею с ниткой голубых бус, мягкими складками ластился к телу шёлк сарафана, подчёркивая высокую грудь и полный, стройный стан. Но самое чудное преображение произошло с Аниным лицом, увенчанным скромным синим венцом с жемчужинами по краю. Прикрыв волосы, старинный головной убор подчеркнул чистый лоб с ровными дугами бровей и высветил голубые глаза, которые вдруг засияли тёплым светом.
– На твоём месте с этой минуты я носила бы только сарафаны, – задумчиво произнесла Жанна, обходя Аню со всех сторон, как ребёнок обходит ёлку в поисках подарка. – Если бы мне сказали, что одежда может так менять человека, я бы не поверила!
* * *
Обедала их маленькая компания в огромной избе с выпиленной вязью надписью «Трактир Жар-птица».
В просторном помещении, разделённом русской печью, было шумно, беззаботно и накурено.
– Спасу нет от этого заморского зелья, – посетовал на курильщиков виночерпий в вышитой рубахе и доверительно шепнул, обращаясь к Ане: – Больше всех огневушки-поскакушки накурили, – он усиленно замигал глазами в сторону столика с тремя девушками, обряженными в красные баски и синие юбки с оборками. – Вы от них подальше держитесь, они всю ночь с водяными куролесили. Пришлось охранников, то есть богатырей, вызывать.
Виночерпий выглядел так уморительно, что Андрей с Кириллом не удержались от смеха.
– И вы туда же, – мужчина пометал на стол горшочки с мясом в брусничном соусе и, отдав поясной поклон, удалился восвояси, всем своим видом выказывая осуждение.
– Строптивый, однако, – Жанна положила на пышную булку нарезанного прозрачными ломтиками лосося и зажмурилась от
