Ежегодный пир Погребального братства - Матиас Энар
Двухместная палатка марки Decathlon®, модель «экспресс».
Два сверхлегких весенних спальника, рассчитанных на температуру до 3 градусов, той же марки.
Две перьевые подушки, одолженные в «Дебрях науки».
Два полотенца.
Органическое мыло и шампунь на всякий случай.
Косметичка с туалетными принадлежностями.
Аптечка первой помощи с противоядием от укуса змей и мазями от укусов насекомых.
Радиоприемник на батарейках на случай конца света.
Динамик с блютусом (Bluetooth®).
Набор для пикника на двоих с тарелками, столовыми приборами и стаканчиками.
Таблетки для розжига.
Бензиновая зажигалка.
Мешок древесного угля.
Металлический чайник.
Две пластиковые чашки.
Одна чугунная планча.
Сумка-холодильник.
Охлаждающие блоки для сумки-холодильника.
Круглый пластиковый таз для умывания.
Канистра с питьевой водой объемом 20 литров.
Четыре рулона туалетной бумаги.
Рулон алюминиевой фольги.
Моток веревки.
Рулон мешков для мусора.
Фонарь + запасные батарейки.
Компас.
Бинокль.
Карты и схемы.
Раскладная солнечная батарея для зарядки мобильных телефонов.
Швейцарский складной нож.
Походная солонка.
Растворимый кофе.
Кубики сахара.
Масло, уксус, перечница.
Упаковка пива «Кроненбург» (Kronenbourg™, 24 банки).
Две бутылки бордо.
Дождевые накидки — а вдруг!
Фрисби, шары для петанка «Обют» (Obut®) — последние на случай, если встретим в недрах болота ровный сухой участок, что маловероятно. Собралась целая гора всякой всячины, не считая тонн жратвы, которые заготовил Макс: горы чипсов, банки с оливками, банки с рийетом, хлеб, мясо для гриля, — такого запаса хватило бы на долгую осаду. Экипировку запихали в два больших синих кофра, теоретически — водонепроницаемых и способных спасти багаж даже в случае падения за борт. Конечно, мы не съели и половины провизии, полностью расправились только с пивом и чипсами. Мячи для петанка остались лежать в багажнике машины, где им было самое место; дождевые накидки тоже, к счастью, не понадобились. Волшебный прибор компас также не использовался — забавно, но Waze™ и Google Maps® пока еще мало пригодны для путешествий на лодке, хотя GPS годится для ориентировки по карте. Мы, конечно, заблудились в лабиринте каналов и протоков, — заблудились, но не потерялись: тут есть четкое различие. Единственные реальные препятствия, с которыми мы столкнулись, — это колючие заросли, крапива и шлюзы, причем последние не всегда годятся для пропуска лодок без шлюзования, их не обойти. Но ладно, все по порядку.
Выехали мы на двух машинах и поехали каждый к своей лодке. Я надел камуфляж цвета хаки, купленный незадолго до того в благотворительном магазине, военную куртку того же происхождения, на лбу у меня красовалась повязка в стиле Apocalypse Now и «Рэй-Бен» (Ray-Ban™), — фотографии вышли просто позорные, ха-ха, ни дать ни взять слет деревенщины на протоках Луизианы. Люси поехала просто в спортивном костюме. Теперь мне нужно открыть ужасную правду: в гребле я профан. Трудно признаваться, но Люси гребет намного лучше меня.
Когда она сидит на корме и держит руль, то все в порядке и лодка идет прямо; когда я сажусь на то же место — жди беды; мы все время рыскаем по протоку, то заберем вправо — бац! — врезались в берег, то влево — бумс! — наткнулись на дерево, и так далее.
Так что для меня — в смысле демонстрации мужской силы — экспедиция поначалу не задалась. Было восемь утра, небо сияло голубизной, мы отчалили от пристани в направлении Ла-Гаретт, чтобы там встретиться с Линн и Максом, предстоял час пути, я включил через колонку свой плейлист на тему болот, река смотрелась великолепно, очень инстаграммогенично. Посреди лодки торчал синий контейнер с набором жизнеобеспечения и еще чемоданчик с тем, что не влезло в синий контейнер. Я посмотрел на карту, сориентировался по солнцу и сказал: нам туда! — чем сильно позабавил Люси; конечно, туда, а куда еще-то? Я стал грести, и тут выяснилось, что само собой оно как-то не выходит. Короче, после десятиминутной перепалки и двух внеплановых встреч с берегом я был понижен в звании до юнги и вынужден сдать пост рулевого. Жизнь суровая штука, но надо признать, что, когда бразды правления взяла Люси, мы стали двигаться в два раза быстрее и, главное, неизмеримо прямее. Так что я демонстрировал грубую мужскую силу, сидя на носу лодки.
Мы, конечно, могли обойтись и одним судном, лодки тут достаточно просторны, чтобы вместить нас четверых с вещами, но мы с Максом сочли, что лодка на каждую пару смотрится круче, шикарней и, кстати, больше соответствует характеру исследовательских задач; так что новые Нинья и Пинта, как некогда, дружно рассекали волны: мы решили провести эту экспедицию под знаком науки и натуралистов далекого прошлого. Макс решил мне подыграть и захватил великолепный складной мольберт из лакированного дерева, и радостно сообщил нам, что тот побывал с Делакруа в Алжире, этот мольберт видел алжирских женщин! Еще он захватил свою коробку акварели; я искренне надеялся, что приключения все же дадут ему время для зарисовок с натуры, какие оставляли все исследователи.
Главной неожиданностью этого уик-энда, помимо болотных чудес и наслаждения дикой природой совершенно в духе Руссо, стала Линн. Мало того что у нее оказался золотой характер, всегда отличное настроение и необыкновенная энергия, так она еще (вот так сюрприз!) знала Болото как свои пять пальцев: в юности она несколько лет подряд работала лодочницей на прогулочном судне, то есть возила сотни туристов по рукавам[34] и протокам и рассказывала им о ясенях, стрекозах, выдрах и т. д., и т. д., о повседневной жизни Болота, стоя на лодке и управляясь длинным каштановым шестом, который называется «пигулья»; для нашей экспедиции она захватила оба варианта — и пигулью, и багор, прибыв на место встречи; мы с удивлением увидели, что она стоит на корме плоскодонки[35] и ловко ведет свое судно, погружая орудие в тину, как и положено по традиции: именно так люди вели лодки по болотам в течение многих поколений. Макс полулежа устроился на передней банке и уже начал рисовать, — он явно не собирался грести, только в крайнем случае, если выйдет из строя его любимый мотор; но, судя по атлетической фигуре «мотора», которому очень шла косынка, элегантно повязанная на голове в духе израильской рекламы 1950-х годов, поломка могла случиться нескоро.
Итак, мы отправились в путь. Забавно проплывать деревни и видеть дома с тылу, и открывать для себя целую жизнь, невидимую с уличной стороны: какие-то огороды, штабеля дров, сараи,