Избранное - Андрей Гуляшки
Затем он вошел в комнату и надел пальто. Прекрасная фея крепко спала и даже чуть похрапывала.
Сев в машину рядом с лейтенантом, Аввакум спросил:
— Кто из троих бросил букет гвоздик?
— Представьте себе, — сказал лейтенант, — это сделал шофер, который сшиб нашего, шифровальщика. Он бросил на сцену букет красных гвоздик.
Аввакум задумался. Неприятное чувство в душе не оставляло его ни на минуту.
— Немедленно его арестовать, — сказал Аввакум. — Сообщите полковнику Манову, что он может прекратить свою сердечную беседу с Хари и отпустить его с миром. Незаметно оцепите этот дом. Хари придет сюда, но долго наверху не задержится. Как только он выйдет из квартиры, тотчас арестуйте его и наденьте наручники. — Он усмехнулся в темноте и добавил: — Все. — И вышел из машины.
Аввакум медленно шел в направлении улицы Настурции.
В ночной тишине мягко падал густой пушистый снег.
15
Мне были нужны некоторые подробности для этого рассказа, и я спросил у Аввакума:
— А как ты узнал, что убийца — Хари? Как ты разгадал подлинный смысл шифрограммы? И какую роль играла во всей этой истории Прекрасная фея?
И Аввакум рассказал мне следующее:
— Когда я раздумывал в ту ночь, что известно мне и чего не знают полковник и лейтенант, то пришел к заключению, что речь может идти только о Хари и о Прекрасной фее. Тогда я вспомнил о той пуговице, которую Хари потерял в комнате профессора. Хари утверждал, что он потерял пуговицу вчера, и я спросил себя: «Постой-ка, зачем ему надо было подчеркивать, что это было вчера? В моей кинокамере была пленка, и я мог тотчас же проверить, действительно ли это было вчера. Я несколько раз прокрутил фильм. На снимках, которые были сделаны в тот день утром, у Хари еще были все пуговицы. А на последнем снимке одной уже не было. Я взял топорик и пошел на то место, куда была послана пуля. Разрыл в этом месте землю и на глубине примерно десяти сантиметров нашел блестящую заостренную пулю. Затем я вошел в дом профессора и осмотрел стены в его кабинете. Напротив двери, возле окна, я увидел электрическую розетку. Тут же стоял шезлонг, а около шезлонга — маленький столик. В этом уголке профессор иногда отдыхал в летние дни. Но шезлонг стоял как-то необычно по отношению к столику. Очевидно, он был кем-то передвинут, чтобы можно было что-то взять. Ты догадываешься, о чем идет речь? Хари входит в комнату дяди и стреляет ему в грудь, затем оборачивается и стреляет в окно, целясь в какую-то точку вблизи растущей напротив сосны. Потом вырывает тот листок из профессорской тетради с уже расшифрованной радиограммой, но в этот момент агонизирующий человек хватает его за полу. Хари отшатывается в ужасе, и пуговица его пиджака, зацепившись за ручку арифмометра, падает под кресло. То ли Хари не заметил этого в тот момент, то ли заметил, но был слишком напуган и растеряй, чтобы из-за такого пустяка терять время на поиски, да еще под бьющимся в предсмертных конвульсиях телом родного дяди. Все-таки его нельзя считать закоренелым убийцей, верно?
Пуговица падает на пол, храня на себе след пальцев профессора. Хари подбегает к шезлонгу. Там он заранее спрятал портативный магнитофон, на ленту которого предварительно записал типичную для профессора реплику: «Тише, не шумите!» Он включает магнитофон и бегом спускается по лестнице. Когда нас троих повар вернул обратно, Хари, воспользовавшись удобным моментом, снова спрятал магнитофон…
Покончим с Хари. Он был завербован иностранной разведкой в Вене, куда его посылали в связи с какой-то выставкой. Там он играл в карты и проиграл огромную сумму. «Доброжелатели» предложили ему деньги за «мелкие услуги», и он их принял. Но, попав однажды в ловушку, он уже не смог из нее выбраться. Его шпионская деятельность абсолютно лишена какой-либо идейной почвы. Он становится агентом «Гермеса». Летом он получает от него задание ликвидировать профессора, но медлит — то ли в силу своей мягкотелости, то ли потому, что не представляется удобного случая.
Тебя интересует повар. Он к этой истории не имеет никакого касательства. Просто, пользуясь старыми связями с моряками, он иногда понемногу спекулировал иностранной валютой.
Шофер — это главный агент «Гермеса». В сущности, он никакой не шофер, а дорожный инспектор в Смолянском округе. Старый маскирующийся враг народной власти. Это он в темную ночь на двадцать седьмое ноября снимал оборонительный объект «Момчил-2».
Тебе может показаться, что Прекрасная фея — это связующее звено между Хари и шофером? Что она тоже агент «Гермеса»? Ничего подобного. Прекрасная фея, сама того не подозревая, играла роль почтового ящика. Хари и шофер не знают друг друга, но каждый из них знаком с Прекрасной феей: для Хари она — невеста, для шофера — балерина городского театра. Во время спектаклей шофер подносил балерине букеты цветов, куда искусно прятал свои микропленки. Так предложил делать «Гермес», а от Хари требовалось, чтобы он забирал эти букеты у Прекрасной феи якобы для натюрмортов.
И наконец, о радиограмме.
После того как я установил, что убийца профессора — Хари, для меня не представляло никакого труда вспомнить, что он живет на Витошской улице. Аврора — это имя Спящей красавицы. Эту роль в балете исполняет Мария. В своей радиограмме «Гермес» требует, чтобы шофер передал снимки объекта «Момчил-2» Авроре, то есть Спящей красавице, с букетом цветов. Но когда? Естественно, во время первого представления «Спящей красавицы», после получения радиограммы.
Что же тут сложного?
Я тоже думаю, что ничего сложного во всем этом нет.
Куда труднее, например, разгадать чувства Балабаницы или объявить шах таким нахалам, как тот зубной врач, о котором я вспоминал
