Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань
Наконец Вэньчжи опустил руки и слегка расслабился.
— Останься со мной, и обещаю, мы освободим твою мать, как только одолеем Небесную империю. Твоя семья станет и моей.
Он произнес эти слова так серьезно, словно говорил правду. Еще несколько дней назад они обрадовали бы меня, а сейчас от них начинало тошнить. Но при этом зародилась надежда, что Вэньчжи поверил в мою ложь. А значит, у меня появился шанс.
— Я не отстану от тебя, пока ты не выполнишь обещание, — растягивая каждое слово, сказала я.
Он поднял руку и прижал к моей щеке, а его глаза засияли серебром. Я вдруг вспомнила, как Вэньчжи сжимал меня в объятиях в деревне смертных, как я жаждала его прикосновений и не хотела, чтобы он останавливался. Этого же он ждал от меня и сейчас. Но я знала, что не сумею переступить через себя и поцеловать его. Я не настолько хороша в притворстве.
— Не выпить ли нам чего-нибудь? Чтобы отпраздновать? — предложила я.
— Как пожелаешь.
Он опустил руку и громко позвал служанку, которая спустя несколько секунд вошла в комнату и почтительно поклонилась.
— Принеси вино из цветов османтуса, — вспомнив мой любимый сорт, приказал Вэньчжи.
Вот только сейчас оно мне не подходило. Требовалось что-то покрепче, чтобы скрыть горечь звездных лилий. Я коснулась пальцами прохладной кожи принца, старательно пряча отвращение.
— Сегодня мне хочется чего-нибудь другого. Может, выпьем сливового вина?
Вэньчжи кивнул, и служанка, поклонившись в знак почтения, быстро вышла. Как только двери за ней закрылись, принц сделал шаг ко мне. Намерения явно читались в его глазах. А я спешно обвела взглядом комнату в поисках чего-нибудь — чего угодно, — что бы могло отвлечь Вэньчжи. На низком столике в углу лежал гуцинь — красивый инструмент из красного дерева, покрытого лаком и инкрустированного перламутром.
— Ты играешь? — спросила я.
И лишний раз подумала, как мало о нем знаю.
— Немного.
— Обычно те, кто говорит «немного», подразумевают «много и часто». Так ты умеешь играть на гуцине?
— Немного, — с улыбкой ответил он.
Вэньчжи взял инструмент и сосредоточенно наморщил лоб. Начало мелодии походило на дразнящий, мягкий и сладкий шепот, но дальше ноты звучали то громче, то тише, очаровывая своей гармоничностью. Вэньчжи играл с таким мастерством и страстью, что, несмотря на мое отношение к нему, его музыка тронула меня до глубины души.
Когда последняя нота стихла, я вытерла о юбку ладони, испачканные соком звездных лилий, которые успела выжать в принесенное служанкой вино. Смятые лепестки незаметно опали на пол, а я, взяв фарфоровый кувшин, наполнила чаши вином и протянула одну из них Вэньчжи. Он с улыбкой принял угощение из моих рук, но, поднеся к губам, остановился.
— За грядущие дни, — тут же произнесла я и подняла свою чашу.
Вэньчжи кивком согласился с моим тостом и выпил вино, и на лице его отразилось изумление или, скорее, недоумение. Он удивился вкусу?
— Ты хорошо играешь, — возможно, даже слишком поспешно сказала я в надежде отвлечь его внимание.
— Не так хорошо, как ты играешь на флейте.
Он слышал меня лишь раз, когда я исполняла написанную специально для Ливея песню на его торжестве. Вэньчжи никогда не просил меня сыграть ему — может, именно поэтому? Чтобы выиграть драгоценное время, я вытащила флейту и, склонив голову, вопросительно посмотрела на принца.
— Почту за честь, — тихо сказал он.
Я уже давно не играла. Поэтому быстро исполнила несколько нот, чтобы вновь познакомиться с инструментом, а сама перебирала в голове мелодии. Размеренное и спокойное дыхание полилось в полый нефрит, выдувая успокаивающие и медленные ноты. Я представляла себе водопад во дворе Вечного спокойствия, как струи льются на камни и убаюкивают меня. Сияющую в темном небе луну, которая успокаивает бесчисленное количество смертных, призывая закрыть глаза и погрузиться в сон. Сок звездных лилий, добавленный в вино Вэньчжи и бродящий в его крови, что усыпляет сильнее, чем шесть кувшинов вина.
Внезапно принц обхватил флейту рукой и отвел ее от моего лица. Мой пульс участился, но мне удалось изобразить невинный взгляд. Вырвав свой инструмент из ослабевшей хватки Вэньчжи, я спрятала его обратно в мешочек. А затем поспешно притянула к себе гуцинь и начала наигрывать первую пришедшую в голову мелодию, которая почему-то оказалась яркой и живой. Я давно не играла на этом инструменте, да и раньше не сравнилась бы мастерством с Вэньчжи, но этого хватило, чтобы скрыть его голос от поджидавших снаружи воинов.
Вэньчжи медленно моргнул, словно борясь с усталостью, которая, хотелось надеяться, вскоре сожмет его в своих объятиях.
— Что ты наделала, Синъинь? — невнятно пробормотал он, но в его голосе звучали боль и злость.
— То, что ты заслужил.
Пальцы пробежали по струнам гуциня, извлекая пульсирующие звуки, которые быстро сменились торжествующим крещендо, когда я не смогла сдержать радость оттого, что взяла над ним верх.
Сдавленный вдох вырвался из его горла. Видимо, он пытался позвать стражу, но я заиграла новую мелодию с печальными, навязчивыми и тягучими нотами, которые заглушили бы даже крики.
— Почему? — прохрипел Вэньчжи.
Я презрительно посмотрела на него.
— Ты правда думал, что я смогу простить тебя? Что так легко нарушу свое слово, данное драконам? Что без зазрения совести предам тех, кто мне дорог, ради собственных амбиций? Я не такая, как ты.
Он провел рукой по поясу, но на нем не оказалось оружия. А затем вновь попытался позвать стражу, но голос прозвучал хриплым шепотом.
— Ты ничего не сможешь изменить.
— Возможно, ты прав, — прошипела я, продолжая наигрывать мелодию. — Но мне известно о расставленной тобой ловушке для Небесной армии. И я бы никогда не простила себя, если бы не попыталась тебе помешать.
— Они уже здесь. Ты опоздала. — Он плотно сжал губы и закрыл глаза. — Я знал, что он придет. Из-за тебя или жемчужин. Причины не имели значения. — Его голос звучал уже чуть громче дыхания. — И я подозревал, что ты захочешь ему помочь. Я надеялся, но…
Вэньчжи покачнулся и заморгал, борясь со сном, но его веки все же закрылись, а тело рухнуло на пол.
Я продолжила играть, пока мелодия не закончилась, понимая, что внезапная остановка вызовет подозрения. К тому же жалобная мелодия показалась мне прекрасной прощальной песней для того, что мы потеряли.
Едва затихла последняя нота, как я тут же вскочила на ноги, потому что не знала, сколько времени у меня осталось и когда закончится действие зелья. Схватив меч из коллекции Вэньчжи — с рукоятью из белого нефрита, украшенного
