Сто тысяч раз прощай - Дэвид Николс
Ник Сейерс из «Ходдер энд Стотон» остается лучшим из возможных редакторов; также хочу поблагодарить Эмбер Берлинсон, Сесиль Аспилан, Люси Хейл, Каролин Мейс, Джейми Ходдер-Вильямса, Аласдара Оливера, Сьюзен Спратт, Джеки Льюис, Элим Морли и четырежды ветерана авторского невроза Эмму Найт.
Наконец, хочу выразить благодарность Бруно Уэнгу за его щедрость, Эммануэль Квизи Кисон, Карен Фишуик – фантастической Джульетте, открывшей мне глаза, и Квизи Ташкиран – за то, что нас познакомила. Еще я многим обязан настроению и звучанию песни «David’s Last Summer» группы Pulp.
И наконец, по традиции любовь и благодарность Ханне Уивер за ее чувство юмора, терпение и поддержку.
Ромео и Джульетта
Уильям Шекспир
(Перевод Б. Пастернака)
ИЗ АКТА I, СЦ. 4
Меркуцио
Все королева Маб. Ее проказы.
Она родоприемница у фей,
А по размерам – с камушек агата
В кольце у мэра. По ночам она
На шестерне пылинок цугом ездит
Вдоль по носам у нас, пока мы спим.
В колесах – спицы из паучьих лапок,
Каретный верх – из крыльев саранчи,
Ремни гужей – из ниток паутины,
И хомуты – из капелек росы.
На кость сверчка накручен хлыст из пены,
Комар на козлах – ростом с червячка,
Из тех, которые от сонной лени
Заводятся в ногтях у мастериц.
Ее возок – пустой лесной орешек.
Ей смастерили этот экипаж
Каретники волшебниц – жук и белка.
Она пересекает по ночам
Мозг любящих, которым снится нежность,
Горбы вельмож, которым снится двор,
Усы судей, которым снятся взятки,
И губы дев, которым снится страсть.
Шалунья Маб их сыпью покрывает
За то, что падки к сладким пирожкам.
Подкатит к переносице сутяги,
И он почует тяжбы аромат.
Щетинкой под ноздрею пощекочет
У пастора, и тот увидит сон
О прибыльности нового прихода.
С разбегу ринется за воротник
Солдату, и ему во сне приснятся
Побоища, испанские ножи,
И чары в два ведра, и барабаны.
В испуге вскакивает он со сна
И крестится, дрожа, и засыпает.
Все это плутни королевы Маб.
Она в конюшнях гривы заплетает
И волосы сбивает колтуном,
Который расплетать небезопасно.
Под нею стонут девушки во сне,
Заранее готовясь к материнству.
Вот эта Маб…
ИЗ АКТА I, СЦ. 5
Ромео
Я ваших рук рукой коснулся грубой.
Чтоб смыть кощунство, я даю обет:
К угоднице спаломничают губы
И зацелуют святотатства след.
Джульетта
Святой отец, пожатье рук законно.
Пожатье рук – естественный привет.
Паломники святыням бьют поклоны.
Прикладываться надобности нет.
Ромео
Однако губы нам даны на что-то?
Джульетта
Святой отец, молитвы воссылать.
Ромео
Так вот молитва: дайте нам работу.
Склоните слух ко мне, святая мать.
Джульетта
Я слух склоню, но двигаться не стану.
Ромео
Не надо наклоняться, сам достану.
(Целует ее.)
Вот с губ моих весь грех теперь и снят.
Джульетта
Зато мои впервые им покрылись.
Ромео
Тогда отдайте мне его назад.
Джульетта
Мой друг, где целоваться вы учились?
Кормилица
Тебя зовет мамаша на два слова.
Джульетта уходит.
Ромео
А кто она?
ИЗ АКТА III, СЦ. 2
Джульетта
Неситесь шибче, огненные кони,
К вечерней цели! Если б Фаэтон
Был вам возницей, вы б давно домчались
И на земле настала б темнота.
О ночь любви, раскинь свой темный полог,
Чтоб укрывающиеся могли
Тайком переглянуться и Ромео
Вошел ко мне неслышим и незрим.
Ведь любящие видят все при свете
Волненьем загорающихся лиц.
Любовь и ночь живут чутьем слепого.
Прабабка в черном, чопорная ночь,
Приди и научи меня забаве,
В которой проигравший в барыше,
А ставка – непорочность двух созданий.
Скрой, как горит стыдом и страхом кровь,
