В доме на холме. Храните тайны у всех на виду - Лори Фрэнкел
Клод представил, как отец карабкается, подобно Годзилле, на крышу башенки, ревом сообщая небесам о медленной, но вдохновляющей трансформации Поппи. И порадовался, что находится в Таиланде.
На следующий день в школе Клод вернулся к сказке. Но не к той, что была сочинена отцом. Познакомив слушателей с другими персонажами, ему жаль было не использовать их.
— У принцессы Стефани было полным-полно подруг. Они все знали, что она принцесса, но никто не знал, что она была и ночной феей, а Стефани не хотела, чтобы они узнали.
— Почему? — Ученики не могли представить, чтобы такое крутое существо, как ночная фея, не желало, чтобы о нем кто-то знал.
— Ей было стыдно, — объяснил Клод.
— Почему?
— Потому что никто из подруг не был ночной феей. Она была единственной.
— И почему это не заставлять ее чувствовать себя особенной?
— Потому что это было странно, — сказал Клод. — И отвратительно. Подругам стало бы противно, если бы они узнали, что Стефани на самом деле ночная фея, поэтому она скрывала это. Но однажды девочки разговаривали после уроков, и вдруг, ни с того ни с сего, у нее выскочили крылья, прямо у всех на глазах. Принцесса была так расстроена, что с плачем убежала прочь. Однако подруги бросились за ней. Они все поняли.
«Подумаешь, большое дело, Стеф, — утешала Золушка. — Со мной постоянно такое случается. Если я опаздываю, мои туфельки, одежда, машина — ПУФФ! — внезапно становятся словно чужие. Я сама себя не узнаю».
«И я, — говорила Ариэль. — Клянусь, да я вообще была рыбой!»
«Правда?» — Стефани была так благодарна подругам, что снова заплакала.
«Ну, наполовину».
«Ох, это вы меня не видели до того, как меня съел волк, — вздохнула маленькая Красная Шапочка. — Вы бы меня возненавидели. Я была такой слабачкой, что вляпалась в неприятности, просто собирая цветы. Размазня!»
«А что с тобой случилось?» — хлюпнула носом Стефани.
«Да съели меня, вот что случилось! Но я выросла. И поняла, что мне нужно быть умной и сильной, и взяла в свои руки контроль».
«Как?»
«Тренировалась. — Красная Шапочка улыбнулась и поиграла бицепсами — Клод продемонстрировал, как именно. Ученики захихикали. — У меня был персональный тренер. Я дам тебе телефон».
Ученики Клода кивали: пока им все нравилось.
— Так что все подруги принцессы Стефани наконец узнали, кто она на самом деле, и все равно продолжали любить ее — все, кроме одной. Ее соседствующая принцесса-соперница была в гневе.
— Но Стефани не виновата! — хором запротестовали ученики.
— Она была не виновата в том, что превращалась в ночную фею, — признал Клод, — но была виновата в том, что лгала.
— Она должна быть хранить секрет! — не сдавались ученики.
Клод покачал головой:
— Принцесса-соперница рассказывала Стефани обо всем, так что не думала, что между ними есть какие-то секреты.
— У каждой принцессы и у каждого человека быть секрет, — возразила Дао.
— Верно. — Клод порылся в памяти, пытаясь понять, видел ли он когда-нибудь учителя, который плакал перед всем классом. — Но одни секреты — это просто секреты, а другие секреты — это ложь.
— У каждый человек есть внутри другой человек, — не согласилась Мия. — То есть соседствующей принцессе-сопернице не обязан рассказывать. То есть это не считаться, потому что секрет Стефани есть на самом деле человеческий ситуация.
— Принцесса Стефани не смогла убедить ее не злиться, — продолжал Клод. — Она пыталась объяснить, извиниться, но соседка-принцесса не поддавалась. Поэтому Стефани пришлось использовать против нее волшебство.
— Превратить ее в лягушка? — предположил один из мальчиков.
— Превратить ее в большой громадный противный чудовищ, который вонять? — подсказал другой.
— Превратить в ночную фею? — предложила Зея.
— Нет-нет-нет! — хотя Клоду подумалось, что эти идеи не так уж плохи. — Стефани взмахнула волшебной палочкой и превратила разгневанную принцессу-соседку в понимающую принцессу-соседку, в такую, которая не была против, не злилась, по-прежнему любила Стефани и будет любить всегда.
Клод глубоко вздохнул. Этот момент показался удачным, чтобы остановиться, и он остановился. Но учеников такой поворот событий явно не убедил.
— Не волшебство, — пожаловалась Зея. То есть заклинания предназначены для колдовского преображения, а не для изменения чьего-то хода мыслей.
— Недостаточно, — пожаловалась Дао. То есть сволочная принцесса-соседка заслуживает другого, настоящего наказания.
— Нет возможно, — пожаловался мальчик, который предлагал превратить ее в лягушку. То есть пусть превращение человека в амфибию и ненастоящее, но все равно более правдоподобное, чем Агги, переставшая злиться на секрет Поппи.
А Клод приободрился. Он осознал, что все эти годы отец стремился не развлекать детей, а совершенствовать их мир. Если создаешь собственных персонажей, они не разочаровывают тебя так, как настоящие люди. Если рассказываешь собственную историю, сам выбираешь концовку. Просто быть собой — это у него никогда не получалось; но если ты себя придумываешь, то получаешь возможность быть именно тем, кем себя знаешь.
Под штанами
В конце долгих рабочих дней Рози и Кей шли в столовую, в тихий уголок, где стоял пластиковый стол и такие же стулья — садовая мебель, закупленная студентами колледжей в каком-то магазине в другом мире, — ели и разговаривали. Рози снедало желание поймать сотовый сигнал или сесть за компьютер и попробовать связаться с Пенном. Ее всегда снедало желание вернуться к ребенку, которого она притащила с собой в джунгли, к ребенку, который, судя по всему, творил чудеса в школе — чудеса, подробностей которых она жаждала так же, как дождевые капли жаждут добраться до моря. У Кей были дочери, и
