Правила игры в человека - Макс Фрай

Уважаемый Господь Всемогущий Бог,

Я решился написать это письмо исключительно ввиду того, что Твой почтовый адрес засиял и вспыхнул у меня перед глазами ровно в тот момент, когда я, измученный трёхдневной бессонницей, прилёг на минутку отдохнуть глазами (Так говорят? Отдохнуть глазами? Я ни в чём сейчас не уверен и растерян и заранее извиняюсь за столь сумбурное письмо, из которого почему-то не получается удалить ни строчки, но тут, возможно, не моя вина, а положено так, ведь Господь, то есть, Ты, Видит Всё). Осмелюсь предположить, что Ты, в Твоей великой милости, ниспослал мне сие удивительное видение как некий символ, пальмовую ветвь или радугу, дабы протянуть мне Руку Помощи и Избавления, хоть я и не знаю, достоин ли и заслужил ли столь великую честь, но Твой Адрес у меня уже есть, поэтому я не мог не воспользоваться таким удивительным шансом – и пишу тебе письмо.

Случай, о котором я хочу рассказать, возможно, покажется Тебе пустяковым или даже глупым и недостойным Твоего внимания, но, осмелюсь предположить, что если бы это было так, то Ты не послал бы мне Твоё чудесное видение, которое, к тому же, пришлось очень вовремя, поскольку мучения, доставляемые мне бессонницей, достигли немыслимых совершенно высот, но я не жалуюсь, Ты не подумай, я вообще не за этим пишу, ведь мучения наши все тоже ниспосланы Тобой, а, значит, чрезвычайно важны и полезны для взращивания и удобрения моей бессмертной души!

Но расскажу по порядку.

Всё произошло, как Ты уже, наверное, догадался, три дня назад, аккурат перед тем, как начались мои мучения – но это и логично! Случай, произошедший со мной, как раз послужил источником раздирающих меня сомнений, промучившись которыми три дня и три ночи, я получил Твоё откровение и самую эту возможность Тебе написать (но вот я снова отвлекаюсь, Господи, прости, я не специально!).

Выйдя утром из дома, я пошёл по привычному своему маршруту на работу, я живу совсем рядом с офисом, всего лишь четыре трамвайные остановки, и почти всегда хожу на работу пешком – это полезно для здоровья и гораздо меньше шансов заразиться, поскольку не приходится трогать общественный транспорт за его общедоступные поручни и сиденья и толпиться в тесноте с другими пассажирами. Так что я шёл привычным маршрутом, приближаясь к первому из четырёх перекрёстков, которые мне по дороге предстояло пересечь, день был ясный, и я увидел эту старушку ещё издалека, и немедленно обрадовался – мне же представилась возможность просто так, прямо с утра, сделать доброе дело, очень редко бывает так! Я даже несколько ускорил шаг, чтобы меня никто не опередил, хотя с нашей – моей и старушкиной – стороны перекрёстка не было других прохожих. Старушка стояла у светофора, опершись на палочку, и (это было сразу очевидно) боялась перейти дорогу одна, потому что для пешеходов горел зелёный свет, а она не трогалась с места, только переминалась медленно с ноги на ногу и слегка раскачивалась из стороны в сторону. Я подходил всё ближе, на ходу поправляя маску, чтобы сидела как можно плотнее, и тут меня как громом поразило: старушка-то была без маски! Стояла на этом чёртовом перекрёстке и подставляла ветру и солнцу своё возмутительно открытое лицо! Я остановился, врасплох застигнутый этой мыслью и открывшимся мне зрелищем, опустил обратно ногу, уже занесённую для следующего шага, который неотвратимо приблизил бы меня к старушке, и даже отступил на несколько шагов назад, но опять остановился и всерьёз задумался, поскольку никак не мог понять, что мне в этой ситуации следует делать.

Я почувствовал, как меня с головой затягивает в трясину ненавистной мне trolley problem – дребезжащая вагонетка снилась мне в диких ночных кошмарах перед экзаменом по философии, изводила меня своими двоящимися, дрожащими, бесконечно петляющими рельсами, реалистичными блестящими телами несчастных, обречённых на гибель, все они почему-то уже заранее были обезглавлены и укоризненно взирали на меня своими нехорошими анатомическими подробностями, а где-то за моей спиной раздавался леденящий душу хохот, и я точно знал, что всё пропало, потому что это смеялся Воланд (иногда это был Волдеморт).

Словом, я стоял в пяти метрах от перекрёстка, смотрел на топчущуюся старушку и не понимал, что мне теперь делать, как мне быть – идти вперёд и спасти старушку, переведя её через дорогу? Или, наоборот, развернуться и уйти прочь, и спасти старушку от заражения и страшной мучительной смерти от ковида, в больнице, где для неё непременно не хватит аппарата ИВЛ? Я, конечно, наверное, скорее всего, не болен, а если и болен, то не заразен, я каждое утро и вечер меряю температуру и регулярно меняю маски, но всё же может быть бессимптомно, тут никогда, никогда нельзя сказать наверняка! И что, если я всё же решусь, переведу старушку через дорогу, она вцепится в рукав моего пальто, чтобы не упасть, а потом этой же рукой непременно потрогает своё неприкрытое лицо, и тогда-то уж точно заразится, наверняка, да ещё и успеет заразить других старушек с неприкрытыми лицами на лавочке возле подъезда, что если – что если таким образом я погублю вообще всех старушек в нашем районе, это же ужас что, они же потом будут преследовать меня в ночных кошмарах, разъезжать на больничных каталках по узким тускло освещённым коридорам, размахивая клюшками и надсадно, сипло дыша своими изъеденными ковидом лёгкими – нет, нет, я не могу!

Я отступил ещё на несколько шагов и даже уже развернулся, чтобы уйти прочь от этого перекрёстка, пойти на работу другой дорогой, но остановился опять, потому что это же, получается, что – я сейчас вот просто так возьму и уйду? Брошу старушку в беде? Оставлю без помощи старого беспомощного человека? И что же тогда будет со мной после смерти? О какой безгрешной душе может идти речь, если я вот прямо сейчас беру грех на душу, не оказав помощи нуждающемуся, а ведь это так просто – подойти, перевести – не задача, не затруднение, а чистая радость помощи и спасения души? Нет, так нельзя!

Я вновь развернулся и решительно зашагал к перекрёстку, мужественно надеясь, что никакого ковида не будет ни у кого, я спокойно и не торопясь прямо сейчас переведу старушку через дорогу, после чего доберусь до офиса, запрусь в туалете и тщательно почищу рукав пальто дезинфицирующим гелем, до