Начать жизнь заново - Лана Кинлем
Как же долго…
— Алекс!!! Алекс, где ты?!
Я моментально распахнул глаза, услышав знакомый голос, срывающийся в крике. В нем отчетливо звучала паника и ужас, и моя душа откликнулась таким же безграничным страхом, внезапно окутавшим меня полностью.
Был единственный человек на свете, который когда-либо был мне близок, с которым я умел когда-то давно смеяться и радоваться жизни, который дарил мне надежду. Он умел смеяться так, что все беды казались абсурдом, а его рука на плече давала ощущение покоя.
Человек, которого я старательно избегал и игнорировал вот уже несколько лет. Потому что я свято верил словам своих родителей, я верил в то, что так будет лучше.
И сейчас он полз ко мне, сгибаясь от кашля, закрыв лицо футболкой. Он продирался ко мне сквозь удушающий дым, а его разноцветные глаза горели лютым ужасом.
— Ты спятил?! Господи, что с тобой? Погоди, я вытащу тебя, сейчас, всё будет нормально, держись только, — затараторил он, едва сдерживая рвущий горло кашель.
Он подхватил меня под руки, стараясь вытянуть к выходу, но я успел уцепиться целой рукой за косяк.
— Уходи! Уходи немедленно! Ты же погибнешь! Оставь меня! — закричал я, тут же подавившись дымом.
Я попытался пихнуть его к двери ногами, а потом и рукой. Уже хрипел, но убеждал его уйти, молил спасаться. Боже, только не он! Кто угодно, только не он!
— Ричи! Свали к черту отсюда! Ты мне не нужен!
Мне удалось ударить его по колену, и он упал. Его замутненный взгляд устремился ко мне.
— Плевать. Я не оставлю тебя, слышишь? Мы поклялись, и я никогда не оставлю тебя! — задыхаясь, сквозь зубы проговорил он.
Поднявшись, он подошел ко мне на полусогнутых дрожащих ногах и протянул руку.
— Ну давай же, Ал, братишка. Мы всё сможем. Я помогу, я не брошу тебя. Только пойдем со мной, — шепнул он.
Я его и не слышал, я читал по его губам. И я снова поверил ему, как верил всегда. Мои пальцы дрогнули, потянулись к его руке, а на его губах мелькнула улыбка, когда сверху вдруг послышался скрежет и грохот. Словно в замедленной съемке я видел, как с потолка срывается балка, как летит к нам, лишенная разума и чувств, а оттого беспощадная.
И через мгновение Ричи упал рядом.
— Беги… — сорвалось с его губ, перед тем, как его взгляд остекленел.
Меня сковало словно параличом, и тут время возобновило привычный ход. Медленно из-под головы Ричарда расползалась лужа крови.
— Не-е-е-е-е-т!!! Нет-нет-нет-нет, пожалуйста, нет!
Я упал с ним рядом, потратив остатки кислорода, впустив жар в свои легкие. Из последних сил подвинувшись к нему, я попытался толкнуть, хоть немного сдвинуть к выходу. Но сил уже не было. Я знал, что больше не встану.
— Прости меня, прости, пожалуйста, прости меня…
Я задыхался. Образ Ричи расплывался перед глазами, как бы я не пытался не закрывать глаза. Рука отозвалась ослепляющей болью, но было уже плевать.
Легкие снова обожгло, и сознание утекло от меня, мрак, такой желанный и такой ненавистный, укутал полностью, скрадывая в неведенье последний хриплый вздох. Последней яркой точкой мелькнула мысль, что лучше бы я никогда не знал Ричарда Бейкера, ведь тогда бы он не погиб из-за меня.
По моей вине.
***
— А спустя секунду я сидел в автобусе, понятия не имея, кто ты такой, — протянул я, глядя на темное небо, собирающее в кучу тучи.
— Знаю. Я был рядом. Я и разбудил тебя в городе твоей детской мечты, — эхом отозвался Ричи.
Да, я помнил, что был парень, разбудивший меня.
Мы сидели на пороге моего дома. Точнее на ступеньках того, что когда-то было моим домом. Здесь всё начиналось, здесь и закончилось. Подтянув колени к груди, я обнял их и уперся в них подбородком. Ветер шелестел листвой деревьев, но я не видел их больше. Не видел и соседних домов. Казалось, что остались только мы, едва виднеющаяся дорожка от крыльца в неизвестность и обломки сгоревшего дома за нашими спинами, где оборвались наши жизни.
Я вновь посмотрел на небо. Оно, задумавшись, уронило вниз пару капель.
— Что это за место? — тихо спросил я.
Ричи усмехнулся.
— Это ты мне скажи. Твое сознание породило его.
— Мы умерли?
— Очевидно, — друг пожал плечами, как будто бы этот вопрос был обыденностью.
— Но кто же мы тогда? Кем мы стали? — я посмотрел на него, повернув голову.
— Кто знает.
Мы снова замолчали, думая каждый о своем. Я вспоминал последние два года. Такие насыщенные на события, на взлеты и падения. Я помнил всё с пугающей четкостью. Разве это могло быть неправдой?
— Но ведь всё было таким реальным… — вырвалось у меня.
— Ты верил в эту реальность. Пока ты верил, она была реальна. Она и сейчас реальна, разве не видишь?
Он улыбнулся и, подняв маленький камушек, кинул в меня. Тот ударился в мое плечо, прокатился по руке и весело скатился обратно на ступеньку. У меня вырвался смешок.
— Как же ты… как же ты жил всё это время, зная правду?
Ричи откинулся на локти, запрокинув голову и прикрыв глаза, на его губах так и осталась блуждать легкая улыбка.
— Да нормально. Было странно поначалу, но потом я привык. Я знал, что мы оба умерли в тот день. Знал с тех пор, как открыл глаза в автобусе до Торонто. И еще я знал, что ты не помнишь меня. Ну и что? — склонив голову в бок, он посмотрел на меня. Его глаза лучились привычным теплым светом, озаряющим все вокруг, и мое сердце невольно сжалось. — Ты не помнил, но помнил я. Хотя я до конца не верил, что ты меня забыл, пока сам не убедился. Но я мог помнить и за двоих. Я обещал не оставлять тебя. Обещал быть рядом. Я и был.
Он замолчал ненадолго, снова прикрыв глаза, и я отвернулся. На глаза наворачивались слезы, чувство вины давило на плечи непомерным грузом.
— Я часто думал о том, надолго ли мы здесь. Что мы здесь делаем. Потом понял, что в этой реальности, или чем бы это ни было, нас держишь ты. И я думал, что всё дело в Моргане. Но когда у ублюдка поехала крыша, и его упекли за решетку, внезапно оказалось, что не он главная причина. А потом
