Kniga-Online.club

Евгений Козловский - Грех

Читать бесплатно Евгений Козловский - Грех. Жанр: Русская классическая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Автобус отъезжал от сумятицы аэропорта. Сергей мало-помалу брал себя в руки. Нинкас любопытством, наигранным лишь отчасти, гляделав окно.

-- Добро пожаловать наСвятую Землю, -- вымолвил, наконец, Сергей в блестящую сигарету микрофона. -- Меня звать Агафангелом. Я -- иеромонах, сотрудник Русской православной миссии и буду сопровождать вас во всяком случае сегодня. Вы поселитесь сейчас в гостинице, позавтракаете и едем поклониться Гробу Господню. Потом у вас будет свободное время: можно походить, -улыбнулся, -- по магазинам. А вечером, в (Нинкане разобралакаком) храме состоится полунощное бдение.

Нинкаоторвалавзгляд от проносящейся мимо таинственной, загадочной заграницы ради Сергея: тот сидел наоткидном рядом с водителем и тупо-сосредоточенно пожирал взглядом набегающий асфальт, но удары монаховасердцаперекрывали, казалось, шум мотора, шум шоссе, -- во всяком случае, и злобная тетка, церковная староста, услышалаих внятною

Разумеется, что поселили Нинку как раз с нею. Старостараспаковывалачемодан: доставалаи прилаживалак изголовью дешевую, анилиновыми красками повапленную иконку, рассовывала: консервы -- в стол, колбасу -- в холодильник, вываливаланаподоконник, наЫПравдуы какую-то Ысаратовскуюы, сухари и подчеркнуто, враждебно молчала. Молчалаи Нинка, невнимательно глядя из окнанапанораму легендарного города.

Старостабуркнула, наконец:

-- Знакомый, что ли?

-- Кто? -- удивилась Нинкатак неискренне, что самой сделалось смешно и стыдно.

-- Никто, -- отрезаластароста. -- Ты мне смотри!

Нинкаобернуланадменное личико и нарисовалананем презрительное удивление.

-- Позыркай, позыркай еще. Блудница, прости Господи! -- перекрестилась староста.

Нинкамгновенье думала, чем ответить, и придумала: решилапереодеться.

Старостазлобно гляделанаюную наготу, потом плюнула: громко и смачно.

В дверь постучали.

-- Прикройся, -- приказаластаростаи пошлаотворять, но Нинку снованесло: голая, как была, сталаонав проеме прихожей, напротив дверей, в тот как раз миг, как они приотворились, явив Сергея.

Сергей увидел Нинку, вспыхнул, старостаобернулась, сноваплюнулаи, мослами своими выступающими пользуясь, как тараном, вытесниламонахав коридор:

-- Хотели чего, батюшка?

-- Д-даю узнатью как устроились.

-- Славатебе, Господи, -- перекрестилась староста. -- Сподобил перед смертью рабу Свою недостойнуюю

В монастыре Святого Саввы народу было полным-полно.

Монах как бы невзначай притиснулся к Нинке, вложил в ладонь микроскопический квадрат записки и так же невзначай исчез. Нинкапереждаламинуту-другую, чтоб успокоилась кровь, развернулаосторожненько.

ЫЯ люблю тебя больше жизни. Возвращайся в номер. Сергейы.

Нинказакрылаглаза, ее даже качнулою Странная улыбкатронулагубы, которые разжались вдруг в нечаянном вскрике: жилистая, заскорузлая, сильная старостинарукавыламывалатонкую нинкину, охотясь закомпроматом.

-- Отзынь! -- зашипелаНинка. -- Я тебе щасю к-курва! -- и лягнуластаросту, чем обратиланасебя всеобщее осуждающее внимание, вызвалаусмиряющий, устыжающий шепоток.

Нинкавыбралась наружу, к груди прижимая записку в кулачке, огляделась, нет ли Сергея поблизости, и остановилатаксию

Автору несколько неловко: он сознаёт и банальность -- особенно по нынешним временам -- подобных эпизодов, и почти неразрешимую сложность описать их так, чтобы не технология и парная гимнастикаполучились, аПоэзия и выход в Надмирные Просторы, но не имеет и альтернативы: нелепо рассказывать про любовь (аавтор надеется, что именно про любовь он сейчас и рассказывает), по тем или иным причинам обходя стороною минуты главной ее концентрации, когдаисчезает даже смерть.

В крайнем случае, если засловами не возникнет пронизанный нестерпимым, как самастрасть, жарким африканским солнцем, чуть-чуть лишь смикшированным желтыми солнечными же занавесками, кубический объем, потерявший координаты в пространстве и времени; если не ощутится хруст, свежесть, флердоранжевой белизны простыней; если не передастся равенство более чем искушенной Нинки и зажатого рефлексией и неопытностью, едвали не девственностью Сергея пред одной из самых глубоких Тайн Существования, равенствасначалав ошеломляющей закрытости этих Тайн, апотом -- во все более глубоком, естественном, как дыхание, их постижении; если, лишенные набумаге интонации словаСергея, выкрикнутые напике:

-- Я вижу Бога! вижу Бога! -- вызовут у читателя только неловкость и кривую улыбку -- лучше уж, признав поражение, пропустить эту сцену и сразу выйти нанетрудный для описания, наполненный взаимной нежностью тихий эпизод, экспонирующий наших героев: обнаженных, обнявшихся, уже напитанных радиацией Вечности и ведущих самый, может быть, глупый, самый короткий, но и самый счастливый свой разговор.

-- Еще бы денью ну -- дваю и я бы не выдержал: бросил все и зайцем, пешком, вплавь, как угодно -- полетел бы к тебе. Я больше ни о чемю больше ни о ком думать не мог!

-- А я, видишь, и полетелаю

-- Вижую

-- Пошли в душ?

Струйки воды казались струйками энергии. Нинкас Сергеем, стоя под ними, хохотали, как дети или безумцы, брызгались, целовались, несли высокую чушь, которую лучше не записывать, а, как в школьных вычислениях, держать в уме, ибо набумаге онав любом случае будет выглядеть нелепо, -- потому не услышали, никак не приготовились к очередному повороту сюжета: дверь отворилась резко, как при аресте, проем открыл злобную старосту и человек чуть ли не шесть занею: руководителя группы, мальчикаиз службы безопасности, паломника-иерея, еще какого-то иерея (надо полагать -- из Миссии), гостиничного администратораи даже, кажется, полицейского.

-- Убедились? -- победно обернулась к спутникам староста. -- Я зря не скажу!

В виде, что ли, рифмы к первой послепроложной сцене, подглядим вместе с Нинкою -- и сновачерез зеркало -- нападающие из-под машинки клочья сергеевой бороды, чем и подготовим себя увидеть, как побритый, коротко остриженный, в джинсах и расстегнутой до пупарубахе, стоит он, счастливый, обнимая счастливую Нинку наодном из иерусалимских возвышений и показывает поворотом головы то туда, то сюда:

-- Вон, видишь? вон там, холмик. Это, представь, Голгофа. А вон кусочек зелени -- Гефсиманский сад. Храм стоял, кажется, здесь, аиродов дворецю

-- В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкою, ранним утром четырнадцатого числавесеннего месяцанисанаю -- перебив, завораживающе ритмично декламирует Нинкаиз наиболее популярного китчевого романавека.

-- Ого! -- оборачивается Сергей.

-- А то! -- отвечает она.

И обахохочут.

-- А хочешь наГолгофу? -- спрашивает расстрига, чем несколько Нинку ошарашивает.

-- В каком это смысле?

-- В экскурсионном, в экскурсионном, -- успокаивает тот.

-- В экскурсионном -- хочу.

Не то что б обнявшись -- атмосферахрама, особенно храманаГолгофе, от объятий удерживает -- но все-таки ни наминуту стараясь не терять ощущения телесного контакта, близости, наблюдают Нинкас Сергеем из уголка, от стеночки, как обступиланебольшая, человек из восьми, по говору -- хохляцкая -- делегация выдолбленный в камне священной горы крохотный, полуметровый в глубину, колодец, куданекогдабыло установлено основание Креста. Хохлы подначивают друг друга, эдак шутливо толкаются, похохатывают.

-- Чего это они? -- любопытствует Нинка.

-- Есть такое суеверие, -- поясняет Сергей, -- будто только праведник может сунуть тударуку безнаказанно.

-- Как интересно! -- вспыхивает у Нинки глаз, и, едвахохлы, из которых никто так и не решился наэксперимент, покидают зал, Нинкабросается к колодцу, припадает к земле, сует в него руку навсю глубину.

Сергей, презрительный к суевериям Сергей, не успев удержать подругу, поджимается весь, ожидая ударамолнии или черт там его знает еще чего, -однако, естественно, ничего особенного не происходит, и Нинкаглядит нарасстригу победно и как бы приглашая потягаться с судьбою в свою очередь.

-- Пошли! -- резко срывается Сергей в направлении выхода. -- Чушь собачья! Смешно!..

Бородатый человек лет сорокапяти сидел напротив наших героев застоликом кафе, вынесенным наулицу, и вальяжно, упиваясь собственной мудрой усталостью, травил, распевал соловьем:

-- Не, ребятки! В Иерусалиме жить нельзя. Вообще -- в Израиле. Тут в воздухе разлитане то что бы, знаете, ненависть -- нелюбовь. Даи чисто прагматически: война, взрывыю И-де-о-ло-ги-я! Типичный совок. Недавно русского монахаубили и концы в воду. Есть версия, будто свои. То ли дело Париж! В Штатах не бывал, зря врать не стану, аПариж!.. Монмартрю Монпарнасю А Елисейские поля в Рождество! То есть, конечно, и Париж не фонтан: в смысле для меня, для человекаусталого. В Париже учиться надо. А мое студенчество -- так уж трагически получилось -- пришлось наМоскву. Но вам еще ничего, по возрасту. Впрочем, когдамолод, и Москва -- Париж. Что же касается меня, были б деньги -нигде б не стал теперь жить, кроме Лондона. Самыйю удобныйю самый комфортабельный город в мире. Но, конечно, и самый дорогой. Ковент-гарден в пятницу вечером!.. Пикадилли-серкус!.. А навоскресенье -- в Гринвич: ЫКати Саркы, жонглерыю Увы, увы, увы!.. Такю что же еще? Италия -- это все равно, что Армения, но вот! есть -- налюбителя -- сумрачные страны: Скандинавия, Дания, приморская Германия. Уникальный, знаете, город Гамбургю

Перейти на страницу:

Евгений Козловский читать все книги автора по порядку

Евгений Козловский - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Грех отзывы

Отзывы читателей о книге Грех, автор: Евгений Козловский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*