Сергей Довлатов - Письма Сергея Довлатова к Владимовым
Через кого бы можно было узнать следующее:
1. На что вы, собственно, живете? Дело в том, что у нас с женой есть 2 тысячи долларов, отложенные на ремонт квартиры, то есть на нечто такое, что можно (и даже желательно) откладывать до бесконечности. Имейте это в виду.
2. Созидается ли «Генерал» и на какой он стадии? Где автор собирается его печатать? Дело в том, что у нас появился странный издатель Левков (издательство «Либерти»)[98], действующий с некоторой широтой и выпустивший десяток книг в ярких обложках и без следов мучительной экономии. Странность же его в том, что он пока никого не обжулил, и это вселяет — одновременно и тревогу, и удовлетворение.
3. Есть ли надежда, что вы будете связаны с каким-то печатным органом, чтобы прогрессивные авторы могли самовыражаться, не подвергаясь?
4. И вообще, в форме ли вы, каково состояние вашего духа?
В Америке наши знаменитости поначалу слегка рехнулись от мнимых заигрываний советской власти. Все, оказывается, получили какие-то тайные знаки любви со стороны Политбюро, и даже Глезер[99] рассказал мне, что его куда-то зовут. Шемякин, как вы знаете, с готовностью разложился, а Неизвестный хотел было тоже разложиться, но вспомнил, что он бывший офицер, и с достоинством прекратил эти ужимки.
А вот вам местный анекдот из жизни. В Нью-Йорке выступал Вознесенский. Сначала читал стихи. Каждый раз говорил: «Здесь упоминается Норман Мейлер, который сидит в этом зале», «Там упомянут Артур Миллер, который сегодня присутствует». И т. д. Потом Вознесенский сказал, что главное сейчас не стихи читать, а рассказывать о событиях в СССР. Мол, задавайте вопросы. Прошло минуты две — никто вопросов не задавал. Затем поднялся симпатичный американский юноша. Вознесенский страшно ожил и затараторил: «Спрашивайте, спрашивайте открыто, что угодно…» Наконец юноша спросил: «Скажите, а где именно сидит Норман Мейлер?» [100]
В заключение, пользуясь бесстыдством эпистолярной формы, хочу сказать, что я вас люблю и уважаю.
Будьте здоровы.
Ваш
С. Довлатов
2019 ноября (1987)
Дорогие Наташа и Георгий Николаевич!
Ваша автобиографическая справка с грехом пополам переведена на английский язык и передана по назначению. Конференция, в которую я Вас втянул[101], как и другие такие же мероприятия, создана для того, чтобы наши люди, живущие в разных странах, могли время от времени бесплатно встречаться. Между прочим, покойный В. П. Некрасов так прямо и высказался на предварительном банкете перед конференцией в Лос-Анджелесе[102]: «Цель этой конференции в том, чтобы я обнял Эмку Коржавина и немножко выпил с Алешковским». Надо сказать, что американцы, устроители той конференции, выслушали все это с некоторым удивлением, наивно полагая, что цель конференции — крах тоталитаризма.
Наташу поздравьте с рецензией в 53-м номере журнала «Комплимент»[103]. О Трифонове давно уже пора было сказать что-то трезвое.
Что касается Ваших высказываний на обложке моей книженции, то Вы и есть мэтр[104]. Надеюсь, Вас это не огорчило?
Странно, что я сам не додумался ввести в сюжет попугая, он, действительно, должен был улететь до похода в сов. миссию, а потом вернуться[105]. Но «Иностранка» вообще довольно нелепое сочинение, оно забыто. Ныне я сочинил идеологическую сатиру[106], действие происходит в Лос-Анджелесе на диссидентском симпозиуме «Новая Россия», масса прототипов, колкостей, беспардонного насмехательства или, как писал Зощенко — «смеха, вранья и веселья».
За «сварной чугун»[107] извините, мы из служащих.
Всех обнимаю, очень рад будущей встрече.
Вагрич Бахчанян[108] — главный шутник эмиграции, сказал про Горбачева: «Гласность вопиющего в пустыне». Здорово.
Ваш
С. Довлатов
21(Декабрь 1987)[109]
Милая Наташа!
Мне кажется, ничего драматического не произошло, хотя, надо сказать, известная сословность в ходе таких конференций, действительно, проявляется. Короче, виновные будут расстреляны. Литература продолжается[110].
Ваш рыцарь Довлатян
227 февр. (1988)
Милая Наташа! Простите, что задержал ответ. Тут как-то все соединилось: и алкогольный рецидив, и неформальные отношения с запомнившейся Вам крупной женщиной Анитой[111], осложнившие мою семейную жизнь, и конфликт на радио, связанный с публикацией моего, я бы сказал, романа в «Панораме»[112]. Все это увенчалось, однако, 60000-м контрактом с издательством «Вайденфельд и Николсон»[113] (помните лорда Вайденфельда, честно дремавшего все пять дней на нашей конференции?)[114] так вот, Бродский что-то ему сказал, Анита задела свои какие-то струны, и в результате контракт на три книжки[115], который даст мне 60 тысяч в течение трех лет. Может, и в самом деле брошу радио-халтуру, на чем давно настаивает бескомпромиссный писатель Владимов.
Наташа! Раз и навсегда простите мне мои убогие шутки насчет того, что за Вас пишет Георгий Николаевич. Это глупо и неостроумно. Видно, я слишком давно не сталкивался с начинающими литераторами (а Вы начинаете просто блестяще) и бормочу невесть чего, не учитывая возможной реакции, простите. Ваши горделивые слова о том, что Владимов редактировал Дудинцева и Залыгина, вызвали мою сдержанную улыбку, поскольку Ваш супруг пишет лучше их обоих, как говаривал в аналогичных случаях Евгений Рейн — в четыре миллиарда раз. Я согласен, что и Дудинцев, и Залыгин, и Рыбаков — это «литература больших идей», но меня давно уже ничего не волнует и не трогает в литературе, кроме ее физического естества, то есть — попросту — кроме слов. Все вышеперечисленные товарищи сочиняют на очень важные темы, но длинно, приблизительно и не смешно. Если им кажется, что они похожи на Толстого, то пусть перечитают «Хозяина и работника» или «Холстомера», который является абсолютной формальной вершиной русской прозы. Дикси.
В доме Гладилиных я застал довольно-таки невероятную обстановку: две жены в одном доме, ребенок и невозмутимый (во всяком случае — внешне) молодежный прозаик, вперивший греховное ебло в телевизионные новости. Говоря без шуток, дико жаль всех троих — и Машу[116], и вторую женщину, которая показалась мне доброй и нелепой, и Толю, которого я вполне уважаю и который несколько раз почти удивил меня своим благородством в литературно-производственных отношениях. Например, Вайль и Генис, в общем-то, высмеяли его в печати, а Толя после этого сделал все возможное, чтобы протащить их на «Либерти» и дать им заработать.
Засим, как выразился бы В. Максимов, я обнимаю Вас (вас обоих) и от души желаю в наступившем году побольше шальных денег. Все остальное мы добудем сами.
Всего доброго, Наташа. Вы — талантливая женщина, а значит, между нами много общего.
Ариведерчи!
С. Довлатов
2323 апреля (1988)
Милая Наташа! Начну с дела. Некая Лариса Шенкер, председатель местного клуба творческой интеллигенции[117], просила меня узнать, могли бы вы (с г. Н., разумеется) приехать в Штаты и на каких условиях? Я Вам советую в ответном письме написать примерно следующее, чтобы я мог показать этот абзац Ларисе Шенкер: «Приехать мы могли бы и даже хотели бы, и выступить г. Н. готов, но нам должны оплатить дорогу и гарантировать какие-то заработки + что-то придумать с жильем. В Нью-Йорке мы можем остановиться у вас, но не во всех же городах у нас есть знакомые…» Что-то в таком духе. А в конце припишите: «И вообще, пусть организаторы нашего приезда обратятся непосредственно к нам».
У нас все более или менее по-прежнему. Дочка[118] со своей рок-группой где-то в Европе. Мы получили от нее открытку, похожую на те, что слал Билл Гортон — Джейку Барнсу в романе «Фиеста»: «В Германии было неплохо, в Голландии тоже ничего, но лучше всего было в Швейцарии»[119]. Ради такой открытки от собственной дочери стоило эмигрировать.
В Нью-Йорке засилье советской интеллигенции. Есть мнение, что Горбачев (так считает один наш знакомый) решил компенсировать вывод войск из Афганистана — вводом сов. интеллигенции в США. Закономерность такая: чем умнее приезжий, тем мрачнее его речи. Но Вы это все и без меня знаете.
Кто-то из ленинградцев рассказал мне такую историю. Якобы Горбачев был на спектакле, скажем, Марка Захарова, позвонил ему ночью и говорит: «Пердуха!» Тот немного растерялся, но подумал: «Может, у партийных жаргон такой, пердуха — в смысле гениально!» В конце концов выяснилось — «пир духа»[120].
