Каменная сладость прощения - Лори Нелсон Спилман

Лори Нельсон Спилман

Каменная сладость прощения

Посвящается Биллу

Простить – значит освободить «заключенного» и обнаружить, что «заключенным» был ты.

Льюис Б. Смедес

Lori Nelson Spielman

SWEET FORGIVENESS

Copyright

© Издание на русском языке. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Издательство Азбука®

Глава 1

Это продолжалось сто шестьдесят три дня. Много лет спустя я заглянула в свой дневник и подсчитала. А теперь она написала книгу. Невероятно! Эта женщина – восходящая звезда. Эксперт в вопросах прощения. До чего нелепо! Я рассматриваю ее фотографию. Все такая же смазливая, с короткой стрижкой и носом кнопкой. Но теперь ее улыбка кажется искренней, в глазах нет былой насмешки. Все же ее образ заставляет мое сердце биться чаще.

Я швыряю газету «Таймс-пикаюн» на кофейный столик, но тут же хватаю ее снова.

ПРИЗНАЙ СВОЮ ВИНУ

Брайан Мосс

Может ли признание залечить старые раны, или иные тайны лучше не раскрывать?

По мнению Фионы Ноулз, тридцатичетырехлетнего адвоката из Ройал-Оук, штат Мичиган, желание загладить прошлые обиды – важный шаг для достижения душевного покоя.

«Признать свою вину непросто, – полагает Ноулз. – Большинство из нас опасаются демонстрировать собственную слабость. Вместо этого мы глубоко прячем в себе чувство вины, надеясь, что никто не узнает нашу подноготную. Признание вины дарит свободу».

Миз Ноулз знает, о чем говорит. Она испытала свою теорию весной 2013 года, отправив тридцать пять писем-извинений. К каждому письму она приложила мешочек с двумя камешками, которые назвала Камни прощения. Фиона Ноулз обращалась к адресатам с двумя простыми просьбами: прощать и просить прощения.

«Я поняла, что люди сильно нуждаются в прощении, что у них есть желание искупить вину, – говорит Ноулз. – Подобно семенам одуванчика, мои Камни прощения подхватил ветер и разнес по свету».

Заслуга это ветра или миз Ноулз, понимающей толк в медиа, но Камни прощения определенно помогают людям. По некоторым оценкам, ныне в обращении находятся около 400 000 таких камней. В четверг, 24 апреля, в книжном магазине «Октавия» состоится встреча с миз Ноулз, которая расскажет о своей новой книге, озаглавленной, надо полагать, «Камни прощения».

Я подскакиваю от сигнала моего сотового, напоминающего, что уже без четверти пять – пора отправляться на работу. У меня дрожат руки, когда я запихиваю газету в сумку. Хватаю ключи и термокружку и выхожу из дому.

* * *

Три часа спустя, после анализа жуткого рейтинга прошлой недели и обсуждения сегодняшней захватывающей темы «Как правильно наносить автозагар», я сижу в своем кабинете-гримерной с бигуди на голове и в пластиковой накидке поверх рабочего платья. Начинается моя самая нелюбимая часть дня. Думаете, после десяти лет работы перед камерой можно к этому привыкнуть? Для того чтобы нанести макияж, мне приходится приходить ненакрашенной, а для меня это то же самое, что примерять купальник в свете софитов перед толпой зрителей. Я уже привыкла извиняться перед Джейд за необходимость лицезреть на моем носу выбоины, известные как расширенные поры, или круги под глазами, с которыми я выгляжу как футболист после матча. Однажды я попыталась вырвать у нее кисточку для нанесения тонального крема, надеясь избавить Джейд от изнурительных попыток замаскировать огромный прыщ на моем подбородке. Как говаривал мой отец, если бы Господь хотел, чтобы лицо женщины оставалось неприкрашенным, Он не создал бы косметику.

Пока Джейд колдует над моим лицом, я перебираю стопку писем и вдруг холодею. У меня обрывается сердце. Письмо лежит в середине стопки, виден лишь его правый верхний угол с большим круглым штемпелем Чикаго. Ну перестань, Джек, довольно уже! Прошло больше года с того момента, как он дал о себе знать. Ну сколько раз повторять ему, что все в порядке, он прощен и я спокойно живу дальше?! Я отодвигаю стопку, выравнивая письма, чтобы штемпель не был виден, и открываю ноутбук.

– «Дорогая Ханна, – читаю я вслух послание из электронной почты, пытаясь прогнать мысли о Джеке Руссо. – Мы с мужем каждое утро смотрим Ваше шоу. Он говорит, что Вы потрясающая, считает Вас второй Кэти Курик».

– Смотрим вверх, миз Курик! – командует Джейд, прокрашивая мои нижние ресницы угольным карандашом.

– Угу… Кэти Курик, только без миллионов долларов и толп фанатов… И прекрасных дочерей, и идеального нового мужа…

– Все еще будет, – произносит Джейд с такой уверенностью, что я готова ей поверить.

Сегодня она особенно симпатична: дреды схвачены в тугой хвост, открывая лицо с большими темными глазами и гладкой шоколадной кожей. На ней ее обычные легинсы и черный халат, из карманов которого торчат кисточки и карандаши различной ширины и толщины.

Джейд берет кисть для подводки, а я продолжаю читать:

– «Лично я считаю, что Кэти переоценивают. Мне больше нравится Хода Котб. Она такая забавная».

– О-о! – восклицает Джейд. – Вот тебе!

Я хихикаю и читаю дальше:

– «Мой муж говорит, Вы в разводе. А я говорю, Вы никогда не были замужем. Кто из нас прав?» – Я кладу руки на клавиатуру. – «Дорогая миссис Никсон, – начинаю печатать я, – спасибо, что смотрите „Шоу Ханны Фарр“. Надеюсь, новый сезон Вам понравится. Кстати, я с Вами согласна… Хода великолепна. Желаю всего наилучшего».

– Эй, ты не ответила на вопрос. – Я пристально смотрю на отражение Джейд в зеркале, она качает головой и берет палетку теней. – Ты же не ответила.

– Не хотела никого обижать.

– Ты всегда так. Слишком мягкая, на мой взгляд.

– Да уж, точно. Даже когда жаловалась на того заносчивого шеф-повара в программе на прошлой неделе – Мейсон Как-Его-Там, – который односложно отвечал на все вопросы. А что делать, раз приходится думать о рейтингах? А теперь еще и эта Клаудия. – Я поворачиваю голову к Джейд. – Я говорила тебе, что Стюарт подумывает сделать ее моей соведущей? Я, наверное, устарела.

– Закрой глаза! – велит она, нанося кисточкой тени мне на веки.

– Эта женщина всего шесть недель в городе, а уже популярнее меня.

– Ничего подобного, – возражает Джейд. – Ты в этом городе уже давно своя. Но это не помешает Клаудии Кэмпбелл попытаться захватить власть. Она не внушает мне доверия.

– Не вижу ничего страшного. Она амбициозна, это верно, но кажется мне вполне симпатичной. Меня больше беспокоит Стюарт. Он только и думает о рейтингах,