Правило 24 секунд - Юля Артеева

Юля Артеева

Правило 24 секунд

Моим мелким

Школьное стекло

© Артеева Ю., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1

Маша

– Маня! – раздается над моим ухом пронзительный детский визг.

И следом на меня приземляется пятнадцать килограммов бодрости. Издав болезненный вопль, пытаюсь стащить с себя сестру, но она уже вцепилась в меня, как обезьянка, и орет:

– Вставай! Встава-а-ай! Пора в садик!

– Ася, – рычу преувеличенно кровожадно, – я сейчас тебя покусаю! Ам!

Прикусываю ее круглую щечку, и она хохочет мне в ухо, скатываясь на постель рядом со мной.

– Господи, зачем только я завожу будильник?

– Я твой будильник! – заверяет мелкая и звонко чмокает меня в плечо.

Потом перекатывается на пол и бежит в коридор, откуда я все равно прекрасно ее слышу:

– Мам, Маша встала! Можно мне блинчик? Вася, ты уже кушаешь?

Закрываю лицо ладонями и протяжно стону. Этот ребенок – даже не батарейка, это гоночный болид, ракета, вечный двигатель. Пять лет, а дает жару за всех нас, а нас тут, знаете ли, немало.

Проверяю телефон и с сожалением отмечаю, что будильник зазвенел бы только через девять минут.

– Блаженные девять минут, – бормочу горько и зажмуриваюсь.

С порога снова раздается вопль:

– Маня, ты встаешь?!

– Встаю! – рявкаю, стукнув кулаками по постели.

Но мелкую совсем не беспокоит мой тон, она жизнерадостно сообщает «хорошо» и снова убегает, отбивая босыми пятками задорный ритм по нашей плитке в коридоре.

Сажусь на постели и снова растираю лицо ладонями. Как же тяжело просыпаться рано утром! Если бы можно было выбирать, после учебы, всей долгой и утомительной учебы, я нашла бы такую работу, где не надо подрываться в семь утра.

– Соизволила встать? – раздается насмешливый мальчишеский голос из дверей комнаты.

Убрав руки, смотрю на брата, который стоит в пижаме с Капитаном Америкой и одной ногой чешет другую.

– Вы закончитесь все или нет? – интересуюсь тоскливо.

– Уже закончились. Васек вряд ли у тебя что-то спросит.

Я хмурюсь и строго говорю:

– Егор.

– А че?

– Ниче, – передразниваю, – иди умываться.

– Умылся уже!

– Врешь же! Сейчас проверю! – я делаю вид, что поднимаюсь с кровати, и брат тут же сматывается.

Усмехнувшись, приземляюсь обратно. Просто бродячий цирк, ну как тут жить нормально?

Еще пару минут даю себе на раскачку. Зеваю, потягиваюсь, разминаю шею. В уме перебираю контрольные и самостоятельные, которые мне сегодня предстоят. Всего три, не так уж и много, тем более что я знаю – напишу их без единой ошибки.

Но, снова зевнув, я все равно морщусь. Ненавижу проверку знаний. Я всегда нервничаю и пытаюсь этого не показывать, боюсь насмешек над моими отличными результатами и делаю вид, что меня они не трогают. Просто стресс на стрессе.

Стягиваю витую резинку с запястья и откидываю свои рыжие волосы за плечи. Их я тоже ненавижу. Ну что за дешевый цвет?!

Собираю пучок на макушке и наконец поднимаюсь с постели. Выхожу в коридор и сразу прислушиваюсь, не занята ли ванная.

У нас их две, но мне нужна большая, в которой лежит моя косметичка. Кажется, там свободно. Берусь за ручку двери и бросаю взгляд в кухню. Вижу, как мама поднимает с пола ошметки еды, а Ася кидает ей на спину недоеденный блин. Как Егор закатывает глаза и запихивает в рот дольку яблока. Как Вася, наш самый младший, сосредоточенно смотрит в стену, запуская в кашу свою ладонь.

Ну цыганский табор же! Дайте мне карты таро или позолотите ручку.

Скрываюсь в ванной, пока сестра не заметила мое приближение. И, наконец обретя личное пространство, расслабляюсь. Замок хрупкий, но в уборную мы друг к другу не ломимся, слава Богу, так не делает даже Ася.

Я умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Рыжие волосы, бестолковый вид, вы, должно быть, Уизли? Фыркаю своей же шутке и качаю головой. А что? Разве не так? Нас много, и мы все рыжие, один в один шумная семейка из вселенной Гарри Поттера.

Чищу зубы, одновременно проверяя соцсети. Наш девчачий чатик разрывается сообщениями со вчерашнего вечера. Все ждут новеньких, которые уже успели обрасти слухами так же, как корабль Дейви Джонса моллюсками. О, я обожаю практически все пыльные франшизы, это очевидно, да?

Честно говоря, мне до новеньких дела нет, но необходимо поддерживать статус, потому я активно включаюсь в переписку. Фонтанирую идеями, почему, на мой взгляд, этих пацанов могли взять на учет в милицию, и даже завести на них дело. Или всего на одного из них, в деталях я все еще путаюсь.

Зажав щетку зубами, строчу сообщения, особо не задумываясь над их смыслом. Мне просто нужно присутствовать в обсуждении. Что за парни к нам сегодня придут, мне абсолютно по фиг.

В дверь стучат, а затем мамин голос глухо вопрошает:

– Маш, ты скоро?

Сплевываю пасту в раковину и кричу:

– Не накрасилась даже! Что там?

– Егор не умывался.

– Он сказал, что умылся!

– Он не…

Вспыхнув раздражением, отпираю дверь и выговариваю:

– Не понимаю, в чем проблема, пусть идет в другую ванную!

Мама вздыхает и просительно изгибает брови:

– Солнышко, ты знаешь, он не любит там.

– Блин! – я захлопываю дверь прямо перед ее носом.

Полощу рот, наскоро умываюсь, забираю с собой косметичку, флакон с тоником и ватные диски. Каждое движение сопровождаю раздраженным ворчанием. В этой семье невозможно построить планы или хотя бы элементарно привести себя в порядок!

Распахиваю дверь и рычу:

– Пожалуйста! Все ради вас!

– Спасибо, солнышко, – мама говорит мягко, но я только возвожу глаза к потолку.

Ее солнышко в этом доме – чистая терпила. Все лучшее – детям, верно? А я давно уже таковой не являюсь. Примерно лет двенадцать, как Егор родился.

У себя в комнате быстро крашусь, стараясь игнорировать детские вопли с кухни. Рисую фиолетовые стрелки, чтобы мои зеленые глаза смотрелись ярче, и собираю волосы у лица в высокую «мальвинку». Свободные пряди мягкими густыми волнами ложатся мне на плечи. На самом деле мне нравятся мои волосы, вот если бы только не их дешевый медный цвет…

Я надеваю брюки палаццо, короткий топ, а белую рубашку сверху застегиваю на все пуговицы. Ее после выхода из дома я, конечно, сниму. Но родителям знать об этом необязательно.

– Маня, мы готовы! – орет мелкая.

– Тогда ждите, я еще