Рустам Ибрагимбеков - День рождения

Ибрагимбеков Рустам

День рождения

Рустам Ибрагимбеков

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

10 сентября 1969 года сыну Багадура Маниева исполнилось пять лет. Время было неудобное, срочно надо было закончить квартиру клиента, ремонтом которой Багадур, кроме субботы и воскресенья, мог заниматься только по вечерам (на работе тоже был аврал, уже на месяц задержали сдачу новой школы в Баладжарах), но Багадуру очень хотелось как следует отпраздновать день рождения сына. "Все-таки пятилетие бывает один раз в пять лет, - объяснил он жене, - надо все сделать так, чтобы было не хуже, чем у людей. Позову ребят со старого двора, пусть посмотрят, как мы живем, а то сколько лет я уже получил квартиру, а кроме Эльдара и Толстого Гасана никто из ребят ее не видел. А сейчас как раз удобный случай. На свадьбе не получилось, соберу их в день рождения Рафика. Деньги будут, я уже договорился с клиентом".

Жена к затее Багадура отнеслась с прохладцей. Во-первых, она не очень верила в то, что друзья детства Багадура придут "а день рождения их сына - на свадьбу не пришли, а уж на день рождения и подавно их не соберешь, во-вторых, она имела свои виды на деньги, которые Багадур собирался попросить у клиента в счет окончательного расчета за ремонт. Ей казалось неправильным тратить их на никому не нужный день рождения, в то время как тому же ребенку надо было купить на зиму пальто, теплые ботинки и много других мелочей - за лето малыш так вытянулся, что почти ничего из одежды на него не лезло. Но деньгами в доме распоряжался Багадур, и поэтому она только раз высказала ему свое возражение, а потом молчала с недовольным выражением лица.

Багадур по утрам, перед уходом на работу, и поздно вечером, возвращаясь с квартиры клиента, пересчитывал гостей, которых, по его мнению, необходимо было пригласить - получалось не менее двадцати человек, и прикидывал, сколько на это уйдет денег - около двухсот рублей.

Родителей, живущих с ними в третьей, маленькой комнате, он в свои планы не посвящал. Только раз намекнул матери, что, может быть, скоро соберет у себя ребят с их старого двора, и мать очень этому обрадовалась. Она скучала по двору, в котором они прожили всю жизнь до переезда в новую квартиру.

Квартиру Багадур получил за полгода до того, как его забрали в армию. Вернее, получил ее отец: начиная с пятьдесят четвертого года, когда Багадуру по метрикам было тринадцать лет (а на самом деле шестнадцать), он писал во все инстанции заявления с подробным описанием тяжелых жилищных условий своей многодетной семьи (кроме Багадура у отца были еще три дочери: одна, Соня, от первой жены и две, Сева и Сима, - от второй, матери Багадура) и в конце концов своего добился. Но шла время, отец постарел и давно не работал, Багадур бросил школу, вырос, поменял несколько мест работы, начал неплохо зарабатывать и к моменту получения квартиры стал по праву главным человеком в семье, И считалось, что квартиру получил он, хотя по ордеру квартиросъемщиком числился отец.

С отцом Багадур не ладил. Неизвестно, каким отец был до войны. Багадур этого помнить не мог, поскольку был тридцать восьмого года рождения (по паспорту сорок первого), но из плена в сорок пятом году отец вернулся с очень вредным характером.

По рассказам матери, отец до войны был прокурором в Казахе, и в Баку они перебрались перед самой войной. Позднее Багадур своими глазами видел кое-какие сохранившиеся у отца документы, но поверить в то, что тот был когда-то прокурором, так и не смог - очень уж жалким вернулся отец с войны.

Но года два он не работал, писал заявления. Мать плакала, просила его не напоминать о себе, но отец упорно продолжал писать, еле здоровался с соседями и делал вид, что у него все в порядке.

Потом он устроился проводником поезда, и жить стало легче. Но не долго: уволили за интриги. Опять он два года не работал, целыми днями сидел дома у включенной настольной лампы и все писал и писал...

Мать как пошла санитаркой в роддом вскоре после начала войны, так там и работала. Отец к ней часто придирался, шипел, вытаращив глаза, трясся от злости и поколачивал в свободное от писанины время. Она тихо плакала и скрывала все от детей. Тогда их было двое: Багадур и сводная его сестра Сонька, тридцать седьмого года рождения.

С ней он дружил. Она была не жадной. Со стороны своей покойной матери она приходилась родственницей знаменитому писателю, которого все в городе знали. В неделю раз она ходила туда, к родной тетке своей матери, та ее кормила и еще с собой давала подарки. Кое-что перепадало и Багадуру. Сонька совсем была не жадной.

Войну Багадур помнил смутно, помнил длинные очереди за хлебом и керосином, вкусные засохшие полоски хлеба на остро заточенном ноже, случай с часами матери, свадебным подарком -отца, которые он стащил со стола и долго носил на своем худом 'бедре, у самого паха, а бедная мать искала их, не переставая плакать, и допрашивала всех мальчишек во дворе, пока наконец месяца через два случайно не обнаружила их на нем, когда он спал. Помнил другой случай, с дождевыми червями, которых они ели все вместе, всем двором, а отравился только он один, помнил красные флажки на карте у Спиваков, соседей со второго этажа, сын которых Мося лежал в то время в госпитале после ранения, а потом всю жизнь носил железный негнущийся жилет, похожий на броню немецких рыцарей в кинокартине "Александр Невский". (Флажки означали города, занятые нашими войсками, и за каждый новый город тетя Рива Спивак давала Багадуру ложку варенья.) И еще Багадур помнил день победы. На балкончике перед дверью сапожника Зарифьяна, которая выходила прямо на улицу, постелили ковер и говорили речи, а Зарифьяну приказали, чтобы он пока ходил к себе через двор. Все кричали "ура" и плакали от радости. Это было в сорок пятом году. Багадур тогда учился в первом классе.

С учебой у него ,и у Соньки ничего не получилось. Он, пару раз оставшись на второй год, бросил школу с шестого класса. Сонька кончила восемь и даже поступила потом в нефтяной техникум, но тоже бросила. (В пятьдесят седьмом она совсем ушла из дома, родила ребенка и устроилась работать учетчицей в портовой таможне.)

Нельзя сказать, что Багадур не доучился из-за плохих условий жизни. На старой квартире (по рассказам матери, их поселили туда временно, пока в райисполкоме подыскивали им другую жилплощадь, более подходящую для должности отца) у них были две комнаты в общем коридоре, обе без окон, поэтому целый день в доме горела лампа. На этой стороне двора вообще ни у кого не было окон, некоторым немного света попадало в комнаты из застекленного коридора, но все равно надо было жечь электричество. Детей во дворе было много. На первом этаже Фаик и Исмет с сестрами, на втором два брата, Рамиз и Эльдар. На другом балконе второго этажа жили Лейбины, Спиваки и Толстый Гасан. У Спиваков кроме Моей детей не было, а Борис Лейбйн вырос вместе с Багадуром и всеми остальными. Целые дни проводили вместе, даже в школу одну и ту же ходили, сто семьдесят первую. Борис Лейбин, Рамиз и Фаик были двумя; классами старше, Толстый Гасан, Исмет и Эльдар пошли в школу в один год с Багадуром, И все выучились, получили высшее образование. Борис (он в школе тоже плохо учился, еле кончил) поступил в физкультурный, сейчас работает тренером по бегу в. детской спортивной школе (он и в детстве хорошо бегал), остальные все инженеры.

В шестьдесят третьем, когда Багадур вернулся из армии, Эльдар уже стал кандидатом наук, Исмет - главным инженером треста по сельскому строительству, Фаик - аспирантом. Кроме Рамиза, который женился и получил квартиру в Сумгаите, они еще жили в старом дворе.

Дела у всех шли хорошо. Только Толстый Гасан бросил работу по специальности и работал на посудном складе в центральном универмаге.ї Онїї сильно пил.її Когда они лет в семнадцать-восемнадцать частенько выпивали, Толстый в рот не брал спиртного - боялся отца, строго придерживающегося правил шариата, а потом вдруг, уже взрослым, попробовал где-то водки и запил. Пару раз его лечили, но помогало ненадолго. Кончилось все тем (мать написала об этом Багадуру в армию), что, будучи в гостях,, он упал с балкона третьего этажа на улицу. Получил сильное сотрясение мозга, но не умер, спасло то, что был пьян.

Первое время после получения квартиры Багадур пропадал в старом дворе. Сразу после работы переодевался, отмывал руки бензином, он работал тогда маляром в больнице нефтяников, и ехал туда. Часам к шести все собирались во дворе, садились играть в нарды или шли гулять "в город". Иногда выпивали.

Потом начались хлопоты, надо было привести в порядок новую квартиру (повестки из военкомата приходили одна за другой, и отец боялся, что он опоздает с ремонтом). Пришлось сократить встречи с друзьями, и постепенно Багадур начал отдаляться от них. Была и другая причина. Раньше, когда он жил с ними в одном дворе, все было просто: шли они куда-нибудь, то* и его брали с собой, не шли - так он у себя дома находился, хоть поспать можно было. А теперь приедет он после работы, " их никого нет. Посидит он, бывало, во дворе час-другой, побеседует с какой-нибудь соседкой и надо ехать к себе, на другой конец города. Или же дома они, но заняты делами своими, походит он от одного к другому и опять надо ехать - не сидеть же до ночи у людей без толку.