Письма молодого врача. Загородные приключения - Артур Конан Дойль
– Средства! – рассмеялся адмирал. – У меня вот пенсия есть. Боюсь, Уокер, что наши средства особо и собирать-то не придется.
– Ах, перестаньте, есть средства, о которых вы, наверное, и не задумывались. Например, адмирал, я всегда намеревался дать своей дочери приданое в пять тысяч фунтов, когда она выйдет замуж. Разумеется, беда вашего сына – это и ее беда, и этим деньгам нельзя найти лучшего применения, чем поправить положение. У нее есть немного своих денег, которые она захотела пожертвовать, однако я решил, что лучше всего поступить именно так. Возьмите чек, миссис Денвер, и мне кажется, что лучше всего будет ничего не говорить об этом Гарольду, а использовать его для этой цели.
– Благослови вас Бог, Уокер, вы настоящий друг. Я никогда этого не забуду.
Адмирал присел на свой сундук и вытер лоб красным платком.
– Какая мне разница, получите вы чек сейчас или потом? Хотя теперь он гораздо более кстати. Вот только есть одно условие. Если дело повернется к худшему, и если ситуацию никак нельзя будет поправить, то оставьте чек себе, поскольку бесполезно лить воду в дырявую лохань. Если парень станет банкротом, ему кое-что понадобится, чтобы снова встать на ноги.
– Не станет, Уокер, и вам не придется краснеть за семью, с которой ваша дочь собирается связать себя узами брака. У меня есть план, однако мы оставим себе ваши деньги, мой друг, поскольку они нас морально поддержат.
– Ну, вот и хорошо, – вставая, сказал доктор Уокер. – А если понадобится еще немного, то мы поможем еще одной или двумя тысячами – вдруг что-то не заладится. А теперь, адмирал, я отправляюсь на утреннюю прогулку. Не составите компанию?
– Нет, я собираюсь в Лондон.
– Что ж, тогда до свидания. Надеюсь на более приятные известия, что все образуется. Всего наилучшего, миссис Денвер. Мне кажется, что ваш сын мне как родной, и я не успокоюсь, пока дела у него не уладятся.
Глава 13. В незнакомых водах
Когда доктор Уокер ушел, адмирал сложил все вещи обратно в сундук за исключением окантованного латунью ларчика. Он открыл его и вынул оттуда с десяток синих листов бумаги, испещренных штампами и печатями, вверху которых красовался огромный королевский вензель. Он аккуратно связал их вместе, положил во внутренний карман пиджака, после чего схватил трость и шляпу.
– О, Джон, не надо скоропалительных решений! – воскликнула миссис Денвер, хватая его за рукав. – Я так мало тебя видела, Джон. Всего-то три года, как ты вышел в отставку. Не уезжай от меня снова. Я знаю, что это сантименты, но разлуки не вынесу.
– Узнаю свою стойкую жену, – ответил адмирал, гладя ее по седой голове. – Мы честно с тобой жили, мать, и, даст Бог, в чести и умрем. Каким образом в долги ни залезешь, а платить их все равно надо, а долги сына – это и наши долги. У него нет денег, и как ему их найти? Никак. И что дальше? Теперь это мое дело, и выход только один.
– Но, может, все не так уж и плохо, Джон. Возможно, лучше подождать, пока он завтра не встретится с клиентами?
– Они могут дать ему слишком мало времени, мать. Но я позабочусь о том, чтобы не зайти слишком далеко, и при необходимости отмотать все назад. А теперь, мать, не удерживай меня. Дело надо закончить и как можно быстрее. – Он снял ее пальцы с рукава, осторожно усадил в кресло и торопливо вышел из дома.
Меньше чем через полчаса адмирал доехал до вокзала Виктория и сразу оказался в густой оживленной толпе, бурлившей на многолюдной платформе. Его план, казавшийся вполне выполнимым в просторной комнате, сразу столкнулся с трудностями, и старый моряк в замешательстве раздумывал, с чего же начать. В стремительном потоке людей, каждый из которых знал, куда и зачем ему надо, адмирал в своем твидовом костюме и мягкой черной шляпе медленно шагал вперед, опустив голову и задумчиво наморщив лоб. Внезапно его словно осенило. Он вернулся к стоявшему у путей киоску и купил газету. Затем адмирал принялся листать ее, пока не увидел нужную колонку, разгладил страницу, присел на скамейку и начал внимательно читать.
И пока адмирал вчитывался, ему начало казаться странным, что в мире еще остаются люди, которым срочно нужны деньги. Он увидел целый ряд объявлений от господ с финансовыми излишками, которые громко призывали бедных и нуждающихся избавить их от непосильного груза. Вот один наивный простак, не являющийся профессиональным ссудодателем, охотно ответит письменно и так далее. Вот другой готовый услужить человек, который дает взаймы от десяти до десяти тысяч фунтов без накладных расходов, залога и задержки. «Деньги выдаются в течение нескольких часов», – говорилось в завлекательном объявлении, и тотчас возникала картина, как быстрые курьеры спешат с мешками золота, чтобы помочь бедному заемщику. Третий же вел дела после личного заявления просителя, занимал деньги под любой залог или без оного. Согласно объявлению, ему достаточно лишь устного обещания, и, наконец, он просит не более пяти процентов комиссии. Это объявление поразило адмирала как наиболее его устраивавшее, и пока он читал, морщины его разгладились, а недовольный взгляд исчез. Он сложил газету, поднялся со скамейки и оказался лицом к лицу с Чарльзом Уэстмакоттом.
– О, это вы, адмирал!
– Уэстмакотт! – Старый моряк всегда благоволил Чарльзу. – Что вы здесь делаете?
– Так, устраивал одно небольшое дело для тетушки. Однако я раньше никогда не встречал вас в Лондоне.
– Я ненавижу этот город, он меня душит. По эту сторону от Гринвича не сыскать и глотка свежего воздуха. Слушайте, может, вы знаете, что и где в Сити?
– Ну, немного знаю. Видите ли, я всегда жил неподалеку от него и занимаюсь многими делами тетушки.
– Возможно, вам и Бред-стрит известна?
– Это за Чипсайдом.
– Ну, тогда как отсюда туда попасть? Проложите мне курс, и я им пойду.
– Что ж, адмирал, заняться мне нечем, и я с удовольствием вас туда провожу.
– Проводите, да? Очень любезно с вашей стороны. У меня там дело. Смит и Хэнбери, финансовые агенты, Бред-стрит.
Они зашагали к реке, а оттуда вниз по Темзе к пристани у собора Святого Павла, что пришлось адмиралу по вкусу гораздо больше, чем добираться туда омнибусом или кэбом. По дороге он рассказал спутнику о своем деле и вызвавших его причинах. Чарльз Уэстмакотт не очень много знал о жизни в Сити и финансах, однако был, по крайней мере, чуть опытнее, нежели адмирал, и решил не оставлять старика одного, пока дело не завершится.
– Вот эти люди, – сказал адмирал, разворачивая газету и показывая на завлекательное объявление. – Похоже, они ведут дела честно и без обмана,
