Данте Алигьери - Божественная комедия. Рай

Песнь одиннадцатая

1. О, смертных безрассудные усилья!Как унизительны те силлогизмы,Что долу ваши направляют крылья.

4. Тот право изучал, тот афоризмы,[164]А тот в духовном сане ищет счастье,Тот в ход пускает силу и софизмы;

7. Тот кражей, тот общественною властьюПрельщался, этот – леностью негодной,А этот пил утехи сладострастья.

10. А я, от этого всего свободный,С Мадонной к небу взлетал далече,Где ждал меня прием столь превосходный.

13. Когда все возвратились к месту встречи,И всяк там был, где прежде находился,Все стали – словно на шандалах свечи.

16. И улыбнулся мне, – меж тем как лилсяЗвук из него, – свет, молвивший в начале[165]И – от улыбки чище становился.

19. В твоем уме, – мне звуки те вещали —Как он мне ясно виден в свете вечном —Уже сомненья некие восстали,

22. Прикрытые желанием сердечным,Чтоб ясным их рассеял я языкомПеред твоим понятьем человечным.

25. О руководстве я сказал великомИ мудрости, всех выше вознесенной,[166] —И пред твоим явлю то ясно ликом.

28. Знай, Промысл руководствует вселеннойС такой наукой, что уж в предисловьеУм смертный поникает побежденный.

31. Чтобы невесту сочетать с любовью[167]Того, Кто в смертном тягостном бореньеС ней обручился собственною кровью,

34. Для верности ее и укрепленья,Дал двух вождей он, чтоб руководимаОна была в двояком направленье.

37. Один по рвенью – образ серафима,[168]Другой, – со своей наукой светоч велий, —Был отблеском сиянья херувима.

40. Я об одном скажу – зане на деле,Того ль нам иль другого взять угодно,К одной они нас руководят цели.

43. Между Тупиною и лентой водной,[169]С Убальдова сбегающей приюта,С горы наклон нисходит плодородный,

46. Где зной и хлад Перуджья пьет в минуты,Как горы плачут, Гвальдо же с НочеройПод игом ледяным еще согнуты.

49. Там, где тот спуск уже не крут чрез меру,Как светоч сей, рождающийся в ризеБлестящей с Ганга, встало солнце веры.[170]

52. И пусть то место не зовут Ассизи!Его достойно именем востокаНазвать, его значенье не принизя.

55. И это солнце, не успев высоко[171]Еще взойти, уж разлило под твердьюСвет добродетели своей широкой.

58. Вступивши в распрю с родшим – по усердьюЛюбовному к жене, пред коей двериВсе закрывают, словно как пред смертью,

61. В нее день ото дня все боле веря,Решил он браком с нею соединитьсяПред алтарем, ей предан в высшей мере.

64. Покинутая ото всех вдовицаБыла по смерти первого супруга[172]Одиннадцать веков должна томиться.

67. Не помогло ей то, что без испуга[173]Она с Амиклом ужас повсеместныйСнесла с презреньем; ни ее заслуга

70. В том, что она подверглась муке крестной,[174] —Которой не вкусила и Мария, —Как распят был ее жених небесный.

73. Но прочь иносказания такие!Франциск и Бедность – вот кто эти двое,Чьи рассказать хочу тебе судьбы я.

76. Их радостные лица, их святоеСогласие, их единенье в БогеВсе побеждали в мире пред собою.

79. Бернард почтенный обнажает ногиБежать им вслед, да срящет мир надежныйИ, быстрый, мнит, что медлен он в дороге!

82. О вечное богатство! блеск неложный!Эгид, соревнованьем беспокоясьС Сильвестром, вслед ему бежит тревожно.[175]

85. Отец же и учитель, удостоясьСоюза их, с супругой и с семьеюПриходит в Рим, сменив веревкой пояс.

88. Свое презрев рождение простое,И жизнь, мирской избавленную славы,Не дрогнул он испуганной душою

91. И перед папой царски величаво, —Да братству тот дарует одобренье, —Подробно изложил свои уставы.

94. И при дальнейшем стад увеличеньиУ пастыря, чья жизнь столь знаменита,Что ангелов заслуживает пенья,[176]

97. Через Гонория вторым обвитый,[177]Венцом, вновь папой подтвержден был каждыйСвятой устав сего архимандрита.[178]

100. И мученичества зажженный жаждой,Перед султаном гордым возвестил онХриста и церкви славу не однажды.

103. Но как неверных тем не обратил он,Пожать тот плод, что сеял он когда-то,В Италию оттуда поспешил он.[179]

106. Холм, между Тибром с Арно в высь подъятый,[180]Был местом, где до смерти за два годаОн получил последние стигматы.

109. Когда ж изволил Тот, Кому в угодуПодъял он подвиг доблестный, наградуЕму воздать за боли и невзгоды

112. Свою супругу избранному стаду, —Наследникам законным, – поручая,[181]Он завещал им в ней искать отраду.

115. Но, в царство с лона бедности вступая,[182]Не пожелал себе сей Божий воинИного гроба, как земля сырая.

118. Подумай же, кто был вести достоин[183]Петров корабль в открытом океане,[184]Который бурен так и неспокоен!

121. То патриарх наш был, и знай заране,Что добрым обеспечены товаромХранители его всех приказаний.

124. Но стадо, пренебрегши кормом старым,Рассеялось по пастбищам различноИ пропадает зачастую даром.

127. Чем более блуждать оно привычно,Тем выдоенными в пустыне чащеОвец его встречаем мы обычно.

130. Коль есть еще, кто бдит в усердье вящем,То им сукна на рясы надо мало:Немного их при водчем, руль держащем!

133. Когда твое вниманье не устало,Когда мои слова тебе все ясныИ твоя память все их удержала, —

136. Пей утоленье твоей жажде страстной:Ты видишь то, где без листвы растенье;И оговорку понял ты прекрасно,

139. Про руководство, коль не заблужденье.

Песнь двенадцатая

1. Едва еще успел ли разлететьсяПоследний речи звук в дали окружной, —Небесный жернов начал вдруг вертеться,[185]

4. Но круг еще не кончил он, как, дружноИ в пляске тот же такт поймав и в песни,Иных огней явился круг жемчужный.

7. Настолько-ж было пенье то прелестнейСирен и муз земных, как отраженныйЛуч меркнет пред лучом звезды небесной.

10. Как радугой двойной одновременно,И по цветам и по окружи ровной,Свод неба красит иногда Юнона,

13. Одна с другою столь-же схожей, словноРечь с той, кого, как росу полдень жаркий,Так некогда истаял жар любовный;

16. И как на память людям о подаркеГосподней снисходительности к НоюВозникли в мире обе эти арки,[186] —

19. Так вокруг нас вращалось в равном строеДвойное вечных, алых роз сплетенье,Во всем одно копируя другое.

22. Когда ж затихло пляски их круженье,И песен хор, и светочей блестницы,И в друге друг взаимоотраженье, —

25. Раз в раз потщились все остановиться,Точь в точь в одно мгновение закрытыИли открыты двух очей зеницы;

28. И глас исшел из цепи, внове слитой,К нему-ж всем существом я был направленКак к полюсу глядит игла магнита

31. Подвинут я примером, что мне явлен,[187]Второго пастыря представить в яве,Чьим сыном мой учитель так прославлен.

34. Хвалясь одним, хвалить другого в правеВсяк, ибо к цели доблестной единойЕдиный дух привел их в равной славе.

37. Искупленные Господом дружиныВлачилися, усталы и несчастны,Ослабши от невзгоды и кручины,

40. Как Кесарь, в вечном, как и в бренном властный,(Из милости, не по заслугам чести)Призвал их поддержать в борьбе опасной

43. И чем помочь Своей святой невестеДвух рыцарей, чье слово, как и дето,Распуганных овец собрало вместе.

46. В том крае, из которого предела[188]Зефир струится, вешних дней началоИ новый лист неся Европе целой,

49. Невдалеке от волн морских привала,Где, совершив длиннейшую дорогу,Спешит укрыться солнца лик усталый,[189]

52. Стоит счастливый город Калларога[190]Под кровом многомощной той монеты,Где подчинен лев – подчинитель строгий.[191]

55. Подруге верной Бог борца – атлетаТам возрастил в приюте одиноком.Врагам он грозен, присным – полн привета.[192]

58. Едва создан, отмечен он в высоком[193]Пареньи духа даром благодати,И не рожденный он уж был пророком.[194]

61. И воссиял от дивного дитяти,Чуть обрученного крещенья бане,И на востоке свет и на закате;

64. И восприемнице его заране[195]Открыл во сне чудесном ВседержительПро плод ее учений и стараний.

67. Ему дал имя светлый небожительИ с ангельского назван он языка,Да явится всем, кто его властитель.[196]

70. Так получил он имя Доминика,[197]Как вертоградарь быв в саду ХристовомК работе призван важной и великой.

73. Глашатаем и трудником ХристовымПребыл он и любовью просветился,Первейшим повелением Христовым.[198]

76. На спрос, зачем так долго он молилсяНа землю пав во прахе и в молчанье,Он отвечал: На это я родился.

79. О, как прилично Феликса прозванье[199]Его отцу! А матери ИоанныПо истине дано именование!

82. Не пищи, для сынов земли желаннойВ писаньях Остиензе иль Фаддея,[200] —Искал везде он лишь небесной манны.

85. Великий доктор, Божье семя сея,Всем сердцем он старался плевел вредныхВ сад Божий не пустить виной своею.

88. Престол, в былые дни приют для бедных,[201]Теперь чрез заместительские виныОт подвигов отрекшийся наследных,[202]

91. Он не просил о даче десятиныИль льготе от повинности платежнойЗа взятое неправдою бесчинной, —

94. Он испросил, для битв с доктриной ложной,Посев, как видишь ты, произрастившийВ дважды двенадцать раз свой плод надежный,

97. «Апостольскому долгу посвятившиВсю силу, все познания, всю волю,Весь чувств родник, ключом обильным бивший.

100. Его струи победно поборолиМощь ереси на смерть в бою жестоком,С сопротивленьем рос наплыв их боле,

103. И многих рек он сделался истоком,Чтоб плодоносье церкви вознеслосьПрекрасной зеленью пред Божьим оком.

106. Широким кругом он вступил в колеса[203]Для боевой за церковь колесницы,Когда междоусобье в ней велось.

109. С его вращеньем призванном сравнитьсяО колесе другом теперь размысли,О ком в предшедшей речи говорится.

112. Но ныне руки чуждые навислиНад тех колес возвышенным полетом,И в кислый уксус Божьи вина вскисли.[204]

115. Иным они отдалися заботам,Простря персты туда, где были пяты;Назад движенье видно оттого там.[205]

118. Как сгнили эти семена, стократыПри жатве будет видно, – и сравненьяПотребует с пшеницей злак проклятый!

121. Согласен я, лист за листом при чтеньиСредь нашей книги лист ты сыщешь вмале,Гласящий: Вот я, вот мое значенье! —

124. Но лишь не в Акваспарте иль Казале:[206]Сей наших уз ослабил слишком снуры,При том – они излишне туги стали!

127. Знай: пред тобою жизнь Бонавентуры,[207]В ком, пред святым призванием, когда-тоУмолк любой другой позыв натуры.

130. Там Августин, там зришь Иллюмината,[208] —Из нас, что нищетою Богу служимИ вервием, два первозванных брата.

133. А там сияет с Гуго, славным мужем,Петр, светом чьих двенадцати писанийБлеск ложный мира ясно обнаружим.

136. Еще о Златоусте ИоаннеУпомяну и о Донате, славномИскусством, что в ряду других всех ране.

139. Раван, Ансельм, Наеан – провидец равнымСиянием блестит с Иоахимом,Провидцем из Калабрии недавним.

142. А рыцарь церкви славный – мной хвалимымБыть должен, ибо похвалой ФомыРастроганный, молчать я сил не имам,

145. Как тронуты и все ей были мы.

Песнь тринадцатая