Данте Алигьери - Божественная комедия. Рай

Песнь десятая[138]

1. С любовью вечной созерцая Сына, —(Ея ж и в Нем и в Ней живут начатки), —Первичная и вечная Причина.[139]

4. Мир, зримый нам, ведет в таком порядке,Что всякий, созерцающий создание,Восторг, в нем углубись, вкушает сладкий.

7. Возвысь, читатель, взор и пониманье[140]Со мной в мир, где в движении двоякомСкрестилося небесных сфер вращанье, —

10. Да будешь к Зодчего искусству лаком,Зане Он сам, в нем утешая взгляды,Блестит в нем отраженья светлым знаком!

13. Оттоль, в различных степенях по ряду[141]Круг, косо правящий светил движенье,В мир жаждущий чрез них лиет отраду.

16. Будь скошена его дорога меней, —Небес без толку тратилась бы силаИ корень умер бы земных творений.

19. Едва ж его движенье б уклонилоОт прямизны свой путь и криво стало, —То в беспорядке б на земле все было.[142]

22. Теперь останься здесь, читатель, мало —Обдумать цену истине добытой;Всласть насладись, покуда не усталый!

25. Я взнес тебя к ней, – пей же сам досыта,Зане мои усилья и подходыВели к тому, что узришь впереди ты.

28. Служительницу высшую природы, —Мощь неба делящую в звездном хоре,Времен и лет собою меря ходы, —

31. Перед очами я увидел вскоре,В таком спиральном шедшую вращенье,Когда она быстрей сменяет зори.[143]

34. Я в Солнце был, но местонахожденьеМое лишь было чаяньем понятно,Как мысль, не осветившись в разуменье.

37. Мадонне лучше ведомо и внятно,Как в благе блага высшие возникнут,На рост не тратя мига, благодатно!

40. Предстал мне некто, солнцем весь проникнут,Не красками, но светом так сияя,Что очи к распознанью не привыкнут.

43. Искусство, дух и ум я напрягаю,Чтоб в слове то понятье отразилось,Но – только верить мне предоставляю.

46. И, если сил фантазия лишилась,[144]То высоту предмета помнить надо;Как в солнце взор, в ней песня утомилась.

49. В четвертый круг там были слиты чада[145]Всевышнего, открывшегося им,Век их питая брашнами отрады.

52. Мадонна молвила: Как херувим, —Стремись ты, видимое солнце зрячий,Душой к огню, что только духом зрим![146] —

55. Едва ли сердце человека пачеКогда стремилось к высоте верховнойВ столь полной, внутренней самоотдаче, —

58. Как я, порыв познав к Творцу любовный,Горе взлетел душой, что было мочи,И – Беатриче позабыл я, словно.

61. Она не осердилась; но очиЗажглись сильней улыбкою небесной —И, их увидя, мир я вспомнил прочий.[147]

64. А души, в круг поющий свившись тесно,[148]Избрали центром нас, огней коронойОбвивши нас и песнею прелестной.

67. Таким венцом обвита дочь ЛатоныВ час, как, покровом облачась туманным,В нем кроет лик, сияньем окруженный.

70. При сем дворе, богатом и пространном,[149]Нет счета драгоценнейшим алмазам,Которых вынести оттоль нельзя нам.

73. Такой алмаз была та песнь; чей разумНе знает сей полет широкопарный, —Тот от немых доволен будь рассказом!

76. Точь в точь рой звезд столб окружит полярный,Обвив нас трижды, вправо взяв и влево, —Остановился хор сей лучезарный.

79. Так к музыке прислушаются девы[150]И станут в миг, не прерывая пляски,Чтоб такт поймать и новые напевы.

82. – Коль благодати зажигают ласки,Любовью зажженные истомной,В тебе любовь, – из светлой опояски

85. Мне дух изрек, – ты, милостью огромнойВзнесенный в высь, куда попав однаждыНазад никто не спустит мост подъемный![151]

88. Как дождь, не властный пасть на море, каждыйИз нас лишен бы столь же был свободы,Своим вином твою не встретив жажду![152]

91. Узнай же, из цветов какого родаВенок, что песней радостного ликаК дальнейшему вас побуждает всходу.

94. В благословенном стаде ДоминикаЯ был; кто верен был трудам подъятым,Для тех руководитель он великий.[153]

97. И звался я Фомою Аквинатом;[154]Здесь радуюсь я с вместе помещеннымАльбрехтом Кельнским, – и вождем и братом.[155]

100. Коль хочешь, исчисленьем поименнымВсем имена сейчас давать я будуЦветам, в венке блестящем сем сплетенным.

103. Вот Грациан, согласье давший судуЦерковному с гражданским; и в столицуНебес за то он преселен оттуда.[156]

106. А вот и славный лептою вдовицы —Сокровищем для церкви, – в нашем клире,[157]Ломбардец Петр отрадою светится.

109. Сей пятый светоч – в царственной порфире[158]Мир удивлял премудростью целый,И, если только правда – правда, в мире

112. Еще та мудрость равных не имела.Досель о его месте настоящемВопрос решить не может разум смелый.[159]

115. В том светоче, лучистом и блестящем,[160]Витает, кто про ангельские чиныПонятие нам дал в прозренье вящем.

118. Сей малый пламень, в скромности единый, —Защитник христианства и начальный[161]Ключ многому в писаньях Августина.

121. Но не покинь мой перечень похвальный,И напряги взор духа! Там видна намЕще звезда большая блесткой дальной.

124. В свой разум углубленьем постояннымОна нам в жизни многое открыла,Разоблаченье дав мирским обманам.

127. Сей дух отторгнут был от плоти силойВ Сьельдоре, и, покинув скорбь и беды,Здесь жизнь его в блаженстве опочила.[162]

130. Исидор там сияет вместе с БэдойИ Ричард с ними: он по созерцаньюБыл выше человеческих мер, ведай!

133. С другого края вслед за мной сиянье —Дух, угнетенный жизнью убогой,К покою смерти правивший желанье.

136. Сигьери то, чей взор и разум строгийНа стыд глупцам, под крышей из соломы,Открыл для мира гадких истин много. —

139. Как звуками курантов Божья домаНевеста Божья, сон прогнав спокойный,Песнь утра жениху воспеть влекома,[163]

142. Чтобы любви Его пребыть достойной, —И дух ее возносит вдохновенноДинь-динь, их бой ласкающий и стройный, —

145. Так зазвенела песней переменнойСих благородных светочей коронаСтоль сладко, что понятно лишь блаженной

148. Семье святых духов у Божья трона.

Песнь одиннадцатая

1. О, смертных безрассудные усилья!Как унизительны те силлогизмы,Что долу ваши направляют крылья.

4. Тот право изучал, тот афоризмы,[164]А тот в духовном сане ищет счастье,Тот в ход пускает силу и софизмы;

7. Тот кражей, тот общественною властьюПрельщался, этот – леностью негодной,А этот пил утехи сладострастья.

10. А я, от этого всего свободный,С Мадонной к небу взлетал далече,Где ждал меня прием столь превосходный.

13. Когда все возвратились к месту встречи,И всяк там был, где прежде находился,Все стали – словно на шандалах свечи.

16. И улыбнулся мне, – меж тем как лилсяЗвук из него, – свет, молвивший в начале[165]И – от улыбки чище становился.

19. В твоем уме, – мне звуки те вещали —Как он мне ясно виден в свете вечном —Уже сомненья некие восстали,

22. Прикрытые желанием сердечным,Чтоб ясным их рассеял я языкомПеред твоим понятьем человечным.

25. О руководстве я сказал великомИ мудрости, всех выше вознесенной,[166] —И пред твоим явлю то ясно ликом.

28. Знай, Промысл руководствует вселеннойС такой наукой, что уж в предисловьеУм смертный поникает побежденный.

31. Чтобы невесту сочетать с любовью[167]Того, Кто в смертном тягостном бореньеС ней обручился собственною кровью,

34. Для верности ее и укрепленья,Дал двух вождей он, чтоб руководимаОна была в двояком направленье.

37. Один по рвенью – образ серафима,[168]Другой, – со своей наукой светоч велий, —Был отблеском сиянья херувима.

40. Я об одном скажу – зане на деле,Того ль нам иль другого взять угодно,К одной они нас руководят цели.

43. Между Тупиною и лентой водной,[169]С Убальдова сбегающей приюта,С горы наклон нисходит плодородный,

46. Где зной и хлад Перуджья пьет в минуты,Как горы плачут, Гвальдо же с НочеройПод игом ледяным еще согнуты.

49. Там, где тот спуск уже не крут чрез меру,Как светоч сей, рождающийся в ризеБлестящей с Ганга, встало солнце веры.[170]

52. И пусть то место не зовут Ассизи!Его достойно именем востокаНазвать, его значенье не принизя.

55. И это солнце, не успев высоко[171]Еще взойти, уж разлило под твердьюСвет добродетели своей широкой.

58. Вступивши в распрю с родшим – по усердьюЛюбовному к жене, пред коей двериВсе закрывают, словно как пред смертью,

61. В нее день ото дня все боле веря,Решил он браком с нею соединитьсяПред алтарем, ей предан в высшей мере.

64. Покинутая ото всех вдовицаБыла по смерти первого супруга[172]Одиннадцать веков должна томиться.

67. Не помогло ей то, что без испуга[173]Она с Амиклом ужас повсеместныйСнесла с презреньем; ни ее заслуга

70. В том, что она подверглась муке крестной,[174] —Которой не вкусила и Мария, —Как распят был ее жених небесный.

73. Но прочь иносказания такие!Франциск и Бедность – вот кто эти двое,Чьи рассказать хочу тебе судьбы я.

76. Их радостные лица, их святоеСогласие, их единенье в БогеВсе побеждали в мире пред собою.

79. Бернард почтенный обнажает ногиБежать им вслед, да срящет мир надежныйИ, быстрый, мнит, что медлен он в дороге!

82. О вечное богатство! блеск неложный!Эгид, соревнованьем беспокоясьС Сильвестром, вслед ему бежит тревожно.[175]

85. Отец же и учитель, удостоясьСоюза их, с супругой и с семьеюПриходит в Рим, сменив веревкой пояс.

88. Свое презрев рождение простое,И жизнь, мирской избавленную славы,Не дрогнул он испуганной душою

91. И перед папой царски величаво, —Да братству тот дарует одобренье, —Подробно изложил свои уставы.

94. И при дальнейшем стад увеличеньиУ пастыря, чья жизнь столь знаменита,Что ангелов заслуживает пенья,[176]

97. Через Гонория вторым обвитый,[177]Венцом, вновь папой подтвержден был каждыйСвятой устав сего архимандрита.[178]

100. И мученичества зажженный жаждой,Перед султаном гордым возвестил онХриста и церкви славу не однажды.

103. Но как неверных тем не обратил он,Пожать тот плод, что сеял он когда-то,В Италию оттуда поспешил он.[179]

106. Холм, между Тибром с Арно в высь подъятый,[180]Был местом, где до смерти за два годаОн получил последние стигматы.

109. Когда ж изволил Тот, Кому в угодуПодъял он подвиг доблестный, наградуЕму воздать за боли и невзгоды

112. Свою супругу избранному стаду, —Наследникам законным, – поручая,[181]Он завещал им в ней искать отраду.

115. Но, в царство с лона бедности вступая,[182]Не пожелал себе сей Божий воинИного гроба, как земля сырая.

118. Подумай же, кто был вести достоин[183]Петров корабль в открытом океане,[184]Который бурен так и неспокоен!

121. То патриарх наш был, и знай заране,Что добрым обеспечены товаромХранители его всех приказаний.

124. Но стадо, пренебрегши кормом старым,Рассеялось по пастбищам различноИ пропадает зачастую даром.

127. Чем более блуждать оно привычно,Тем выдоенными в пустыне чащеОвец его встречаем мы обычно.

130. Коль есть еще, кто бдит в усердье вящем,То им сукна на рясы надо мало:Немного их при водчем, руль держащем!

133. Когда твое вниманье не устало,Когда мои слова тебе все ясныИ твоя память все их удержала, —

136. Пей утоленье твоей жажде страстной:Ты видишь то, где без листвы растенье;И оговорку понял ты прекрасно,

139. Про руководство, коль не заблужденье.

Песнь двенадцатая