Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага
Поняв по лицу Элен, что ей не терпится узнать, как все сошло в Бэймуте и осуществилась ли ее заветная мечта, Пен весело рассказал о постигшей его беде и смеясь добавил, что тут уж было не до объяснений в любви.
- Для нежных чувств, матушка, хватит времени и тогда, когда Лора приедет домой, - сказал он и победоносно оглядел себя в зеркале, а Элен, откинув ему волосы со лба, поцеловала его и, разумеется, подумала, что ни одна женщина перед ним не устоит; и весь тот день она была счастлива.
А мистер Пен, расставшись с ней, занялся делом: он складывал в чемоданы книги и платье, разбирал и жег бумаги, вычистил ружье и убрал его в чехол; короче - он готовился к отъезду. Ибо этот джентльмен, хоть и не прочь был жениться, в то же время рвался в Лондон, справедливо полагая, что в двадцать три года пора наконец начать самостоятельную жизнь, с тем чтобы возможно скорее стать богатым человеком.
Каким путем достичь этой цели, он уже обдумал. "Запишусь в одну из юридических корпораций, - рассуждал он. - Двухсот фунтов мне на первый год вполне хватит, а дальше я, несомненно, смогу зарабатывать своим пером, так живут в Лондоне несколько человек из тех, что были со мною в Оксбридже. У меня уже есть трагедия, комедия и роман - почти законченные, их наверняка удастся продать. Значит, я вполне просуществую, не обременяя матушку, пока не стану юристом. А потом приеду домой и порадую ее - женюсь на Лоре. Лора милая, добрая девушка, к тому же очень хороша собой, а если мы будем женихом и невестой, это удержит меня от искушений, верно, Понто?" Так, прогуливаясь с трубкой в зубах по своим владениям и беседуя с собакой, этот юный мечтатель строил воздушные замки. "Да, она поможет мне остепениться, верно?.. А ты, старик, будешь обо мне скучать, когда я уеду?" - спросил он у Понто, и пес в ответ завилял хвостом и ткнулся черным носом в руку хозяина. Понто лизал ему руку и башмаки, как и все в доме, и мистер Пен принимал эти знаки внимания так же, как любой из нас принимает почести и лесть.
Лора воротилась домой только вечером; и как назло ее привез из Клеверинга мистер Пинсент. Бедняжка не могла отказаться от его услуг, но Артур Пенденнис, увидев его, сделался чернее тучи. Лора это заметила и огорчилась; Элен же в своем нетерпении ничего не замечала; желая, очевидно, чтобы объяснение состоялось немедленно, она вскоре после приезда Лоры собралась спать и уже встала с софы, на которой она теперь обычно проводила время, пока Лора сидела возле нее с книгой или рукоделием. Но едва Элен поднялась, Лора, вспыхнув, проговорила чуть дрожащим голосом, что очень устала с дороги и хочет спать; таким образом, замысел вдовы опять сорвался, и мистеру Пену пришлось остаться в неизвестности до завтра.
Это вынужденное ожидание в прихожей, когда ему нужна была аудиенция, уязвило его самолюбие. Всемогущему султану не подобает ждать! Однако он смирился и отлично проспал ночь, а когда открыл глаза, было уже утро, и мать стояла у его изголовья.
- Пен, милый, вставай! - говорила она. - Не ленись. Ты только посмотри, какое утро! Я с самой зари не могла сомкнуть глаз, и Лора уже час как в саду. В такое утро грех сидеть в комнатах.
Пен рассмеялся. Не трудно было догадаться, о чем думает эта простодушная женщина.
- Ну и притворщица! - сказал он, целуя мать. - Ну и тонкий дипломат! Неужели никто не спасется от ваших козней? Вы и на единственного своего сына имеете виды?
Элен, ободренная его веселостью, тоже засмеялась... закраснелась... затрепетала. Она себя не помнила от счастья, эта добрая, нежная сваха, чье самое большое желание вот-вот должно было исполниться.
Итак, обменявшись с Артуром лукавыми взглядами и торопливыми словами, Элен вышла из спальни, а наш герой, восстав с ложа, обрядил свою августейшую особу, побрил державный подбородок и спустя полчаса вышел в сад на поиски Лоры. Наводя красоту, он предавался невеселым размышлениям: "В угоду матушке, - думал он, - я свяжу себя на всю жизнь. Лора прекрасная девушка и... и она отдала мне свои деньги. Если б только я их не принял! Если б только мне не нужно было исполнить этот долг! Но раз обе женщины так хотят этого брака - что ж, я, наверно, должен их уважить, и нечего больше тянуть. Не так уж это мало - осчастливить два благороднейших сердца". Как видим, когда дошло до дела, Пен не радовался, а был даже скорее печален и воображал, что приносит большую жертву.
Мисс Лора, отправляясь в сад работать, облекалась в своего рода униформу, которая, по утверждению многих, была ей очень к лицу. Для защиты от солнца она носила соломенную шляпу с широкими полями и совершенно ненужными лентами. Поверх платья надевала длинную блузу или халат, ловко перехваченный в талии кушаком, а руки, для предохранения их от шипов своих любимых роз, прятала в кожаные перчатки, придававшие ей вид воинственный и решительный.
В ее улыбке Пену почудилась та же насмешка, с какой она смотрела на него в вечер бала, и его снова кольнуло воспоминание о пережитом позоре. Но Лора, увидев, с каким угрюмым, озабоченным видом он идет по дорожке, пошла ему навстречу, глядя открыто и приветливо, и протянула ему руку в кожаной перчатке, которую мистер Пен и соизволил пожать. Однако трагическое выражение все не сходило с его лица, и во взгляде, обращенном на Лору, была торжественная скорбь.
- Извини, что в перчатке, - смеясь, сказала Лора. - Мы что, неужели опять сердимся?
- Зачем ты надо мной смеешься? - спросил Пен. - И тогда, в Бэймуте, смеялась и перед всеми выставила дураком.
- Артур, милый, я не хотела тебя обидеть. Но и ты и мисс Бомбл выглядели так уморительно, когда... когда вы столкнулись, что я просто не могла отнестись к этому серьезно. Право же, Пен, это такой пустяк! А уж если кого жалеть, так мисс Бомбл!
- А будь она неладна! - вспылил Пен.
- Чего уж тут ладного! - подхватила Лора. - Ты-то мигом вскочил; а она, бедняжка - никогда не забуду! - как села, так и сидит в своем красном платье и озирается по сторонам... - Лора скорчила гримасу, изображая, как выглядела мисс Бомбл, однако тут же спохватилась. - Нехорошо над ней смеяться. А вот над тобой, Пен, следует посмеяться, если ты мог расстроиться из-за такой безделки.
- Кому-кому, а тебе, Лора, не должно надо мной смеяться, - проговорил Пен с горечью.
- Это почему? Разве ты такой уж великий человек?
- Ах нет, Лора. Я - жалкий человек. Довольно ты надо мной издевалась.
- Ну что ты, Пен! У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Неужели сестре нельзя и пошутить с тобой, ты же умный человек! - И она снова протянула ему руку. - Ну прости меня, больше не буду.
- Вот эта твоя доброта мне горше всех издевок, - сказал. Пен. - Ты всегда оказываешься выше меня.
- Как! Выше великого Артура Пенденниса? Возможно ли это? (Не исключено, что в характере Лоры, наряду с добротой, было и немножко коварства.) Неужели ты считаешь, что женщина может быть равна тебе?
- Тем, кто оказывает благодеяния, не пристало глумиться. Мне и без того не сладко быть тебе обязанным. Ты меня презираешь, потому что я взял твои деньги, и я достоин презрения; но с твоей стороны это невеликодушно.
- Деньги! Обязательства! Как тебе не совестно, Пен! - сказала Лора, вспыхнув до корней волос. - Разве наша мать не вправе распоряжаться всем, что мы имеем? Разве не обязана я ей всем своим счастьем? Что такое несколько жалких гиней, если с их помощью можно ее успокоить, облегчить ее тревогу за тебя? Ради нее я пошла бы работать в поле... нанялась бы в служанки. Ты это отлично знаешь, - продолжала мисс Лора, все более горячась, - и ты называешь какие-то жалкие деньги обязательством? Это жестоко, Пен, это недостойно тебя! Если уж я не могу уделить от своего избытка моему брату, то кому же? Да и не мои это деньги, а маменькины, как и все, что я имею, как и моя жизнь. - И восторженная девушка подняла глаза к окну спальни Элен и послала ей свое благословение.
А вдова, украдкой глядя на своих детей из того самого окна, к которому были обращены глаза и чувства Лоры, волновалась и надеялась, что ее молитва будет услышана; и ежели бы Лора сказала слово, которого ждала от нее Элен, кто знает, от каких соблазнов был бы избавлен Артур Пенденнис или через какие иные испытания ему довелось бы пройти? Возможно, он тогда остался бы в Фэроксе до конца своих дней и умер помещиком. Но разве это спасло бы его? Соблазн - послушный слуга, он готов жить и в деревне; мы знаем, что он селится не только в больших городах, но и в келье отшельника, и разделяет одиночество анахорета, удалившегося в пустыню.
- Твоя жизнь, Лора, в самом деле принадлежит матушке? - спросил Пен, задрожав от сильного волнения. - А тебе известно, чего ей хочется больше всего на свете? - И он опять взял руку девушки в свою.
- Чего, Артур? - Лора отняла руку, взглянула на Пена, потом ни окно спальни и потупилась, избегая его взгляда. Она тоже вся дрожала, чувствуя, что наступила решительная минута, к которой она втайне готовилась.
- У нашей матери есть заветное желание, Лора, - сказал Пен, - и ты, я думаю, знаешь - какое. Не скрою, она поведала его мне; и если ты, дорогая моя сестра, согласна его выполнить, я готов. Я еще очень молод, но горести и разочарования состарили меня. Я могу тебе предложить лишь очень усталое сердце. Я утомлен, хотя жизненная борьба для меня едва началась. Я неудачник; я пользуюсь помощью тех, кто по праву должен бы рассчитывать на мою помощь. Не скрою, мне стыдно принимать твою щедрость, хоть я и благодарен тебе от души. Когда матушка мне рассказала, что ты для меня сделала, как ты дала мне возможность еще раз попытать счастья в жизни, я готов был упасть к твоим ногам и сказать: "Лора, пойдем со мной, будем бороться вместе! Твое сочувствие придаст мне сил. У меня будет самая нежная, самая великодушная на свете помощница". Ну как, Лора, согласна ты составить счастье нашей матери?
