Босиком по осколкам

Аида

“Доброе утро”.

Отправила сообщение и скрестила на груди руки, мечтательно закатывая глаза.

– Чего такая улыбка, м? – сонно протянула Мила, глядя на меня и при этом прищуриваясь.

– Да так, – ответила неопределенно, легла на живот и стала болтать ногами, чувствуя, как внутри всё порхает.

На душе царила легкость, в голове – пустота.

“Нужно встретиться и поговорить. Набережная. То же место”.

– Чего улыбаешься? – вдруг встрепенулась Мила, глядя на меня с улыбкой.

– Кирилл зовет встретиться. Видимо, шестое свидание, – дернула бровями, а затем вскочила, начиная метеором собираться на свидание. – Может, снова платье надеть?

Подружка при виде моих метаний рассмеялась, а затем присела на кровати, наблюдая и веселясь.

– С каких пор ты решила, что девочка? Раньше одни джинсы да кеды, – фыркнула Мила, а я остановилась, чтобы перевести дух.

– Точно, – закатила глаза и простонала, – какое свидание, у меня же сегодня бег. Может, перенести?

– С ума сошла, – тут же встала подружка и подошла ближе. – Ты уверена, что это свидание?

– Нет, – покачала головой, задумавшись.

А ведь и правда, обычно он предупреждал, что заедет.

– Оденься, как обычно, утро же, – пожала плечами подружка. – Не показывай, что только и ждешь его звонка. Надень вещи, как если бы ты была на тренировке, и ты пришла просто потому, что по пути.

– Думаешь? – поджала губы и задумчиво потрогала вещи. – Ладно, тебе лучше знать.

Честно говоря, в мужской психологии я разбиралась хуже, поэтому полностью положилась на мнение подруги. По итоге, готова я была в рекордные сроки, так что вышла из общежития уже через десять минут после сообщения от Кирилла.

– Не показывай, что только и ждала его внимания, поняла? – крикнула мне напутствие Мила, и я кивнула.

Впрочем, как только попала на улицу, все ее слова благополучно вылетели из головы. В животе у меня порхали бабочки, и всё, о чем я могла думать, это Кирилл.

А когда увидела его силуэт вдалеке, когда подходила к набережной, сама не заметила, как ускорилась.

– Угадай, кто, – не удержалась и прикрыла его глаза, подходя со спины.

Не обратила внимания, как он напряжен, а зря.

– Аида, – с какой-то мукой произнес, как мне показалось.

– Что-то случилось? – спросила, чувствуя, что что-то не так.

Он обернулся и глянул на меня странным взглядом, прикрыл, а затем выдохнул и снова посмотрел.

Время словно замерло. Мы застыли, а после всё разом пришло в движение.

Кирилл берет меня за руку, тянет к себе. Его аквамариновые глаза отдают на солнце оттенком зелени. Любуюсь им, пока другой рукой он кладет шлем на байк. Садится на него, притягивает меня за талию и смотрит в глаза. И, видимо, находит что-то. Привстает.

– Любишь меня? – спрашивает, будто с вызовом.

– Люблю, – глажу его лицо, но он дергает головой и отходит.

– Я же недостоин таких, как ты и твоя подружка, – хмыкает, скалится.

В его голосе издевка, но я слышу и отчаяние. У меня перехватывает дыхание. Нет-нет, он не мог слышать те мои слова, не мог…

– Как банально, – хватает жестко пальцами меня за подбородок и приближает к себе, выдыхая мне в губы, – ты оказалась легкой добычей, Аида.

Сердце готово выпрыгнуть из груди, настолько ужасно оборачивается ситуация. Гулко бьется вена на шее, я даже слышу пульсацию в ушах. Сглатываю ком и шепчу с надрывом.

– Ч-что? – переспрашиваю, но до меня уже доходит смысл.

– Я поспорил на тебя, что влюбишься в такого циника и бабника за семь свиданий, – хмыкает, язвительно изгибая губы, – а ты влюбилась за пять!

Цепляюсь за его руки и пытаюсь словить родной взгляд, но вижу там только свое отражение. Жалкое, слабое, униженное…

– Ты не мог, – держусь за остатки доверия, но он лишь садится на свой мотоцикл и отворачивается.

Даже шлем не надевает, сразу поворачивает ключ зажигания. Мотор гудит, рычит, вторя моим мыслям, но мне остается лишь с агонией смотреть ему вслед.

Перевожу взгляд на свои ноги в кедах. Сегодня ведь тренировка…

По плечам ударяют первые капли. Вскидываю голову, с неба моросит дождь. Ловлю капли лицом, прикрыв глаза, ощущаю, как намокают волосы и сосульками ложатся на спину. Холод пробирает меня до костей, но я продолжаю молча и неподвижно стоять посреди тротуара. И тут меня касаются чужие руки.

– Девушка, Вам помочь?

Не оборачиваюсь, сил на это нет.

– Аида? – вдруг снова раздался мужской голос, вынуждая меня повернуть голову.

– Марат? – скупо улыбнулась, чувствуя, как капли дождя касаются лица.

Так хотелось, чтобы хлынул ливень, способный скрыть слезы, которые вот-вот готовы скатиться вниз по щекам. Горло саднит от горечи, душа ноет и нарывает, но всё, что я сейчас могу, с силой прикусить нижнюю губу. Боль отрезвляет, заставляя посмотреть на Марата, который накидывает на меня свой пиджак.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает снова мужчина.

Я открываю рот, но произнести ни слова не в силах.

– Жду, – пробормотала.

– Чего ждешь? – прозвучал обеспокоенный вопрос.

– Не знаю, – ответила рассеянно, поднимая глаза к ясному небу, которое вдруг заволокло тучами.

От этой картины захотелось зареветь, и я, более не сдерживаясь и даже не стесняясь знакомого, позволяю чувствам вырваться наружу. Дура ты, Аида, знала ведь, что всё так и закончится. Знала, а всё равно полезла в хомут. Никто не заставлял, даже отец предупреждал.

– Всё будет хорошо, – прозвучали слова поддержки от Марата, а затем он притянул меня к себе.

Я уткнулась лицом ему в грудь, чувствуя, как намокает его рубашка, мужские руки ласково гладили меня по спине. И эта поддержка заставляла меня плакать сильнее, словно я расклеивалась и никак не могла собрать себя на части.

– Не будет, – нашла в себе силы и выдавила.

– Из-за Кирилла плачешь? – проявил он чудеса прозорливости.