Босиком по осколкам

Кирилл

Утро началось с головной боли и сухости во рту. Двинул ладонью, а та коснулась чужого бедра. Замер, а пока открывал глаза, молился, чтобы это была Аида. Вот только что-то подсказывало мне, что всё не может быть так радужно.

– Ммм, – простонал женский голос, до боли знакомый и ненавистный. – Ты уже проснулся, милый?

– К сожалению, да, – буркнул и присел на кровати, трогая виски, которые ломило от боли.

Спины коснулась рука.

– Убрала! – прорычал, чувствуя накатывающую злость, которая комом осела в горле.

– А ночью ты по-другому говорил, – обиженно произнесла, явно надувая силиконовые губы.

– Добилась своего? – горько усмехнулся, но больше всего сейчас ненавидел себя.

Встал, накидывая на себя одежду, даже не обернулся ни разу. Не хотел портить утро сильнее.

– Даже не взглянешь на меня? – спросила Карина невинным голоском, как она умеет.

– Заткнись, – процедил сквозь зубы и прикрыл глаза, выдыхая и пытаясь успокоиться.

– Значит, сейчас снова не пошалим? – игривый тон добавлял мне еще больше головной боли.

– Значит, ты замолчишь и прикроешь свой рот, – произнес и обернулся, глядя на эту хитрую лису, которая явно обманом забралась в мою постель. – Если хоть одна душа узнает…

Прошипел, наклоняя голову и глядя на девчонку хмуро и грозно, вот только вместо страха на ее лице обозначилась улыбка победы, которая мне совсем не понравилась.

Голова раскалывалась, и в этот момент звякнул мобильный. Поднял экраном к лицу и поджал губы, еле сдерживая стон боли. Аида. “Доброе утро”.

– Я, может, и не расскажу, но вот показать мне ведь никто не запретит, правда? – кинула мне в спину Карина, когда я выходил из ее комнаты.

Замер деревянным столбом, медленно обернулся, чувствуя в этом подвох. И не ошибся. Она протянула руку, в которой лежал ее телефон. На экране отчетливо виднелась фотография, где я лежал голый в ее постели. Впрочем, и она там совсем без одежды. Стиснул челюсти и сжал кулаки, а затем резко выхватил мобильный из ее рук, желая стереть это непотребство.

– Удаляй, думаешь, я такая глупая, что не сохранила нигде? Ты же меня знаешь, Кирюш, я умненькая девочка.

– Не называй меня так! – рявкнул и сморщился, ощущая боль в висках от собственного рыка.

Хотелось выдрать всё из головы, забыть сегодняшнее утро, стереть вчерашний вечер и сделать вид, что ничего не было. Что я провел Аиду до общежития, благополучно вернулся домой и уснул. А всё это кошмарный сон. Вот только он никак не желал заканчиваться.

– Чего ты хочешь? – процедил сквозь зубы, глядя на эту пиявку.

Она томно облизнула губы и выпятила грудь.

– Прикройся, – практически выплюнул.

Не смотрел ей ниже подбородка. Всё, чего я сейчас хотел – скорее свалить, но пока не мог.

Она фыркнула, потянула простынь, еле-еле прикрывая себя до ключиц, но пока молчала.

– Говори! – рыкнул, находясь в нетерпении.

– Ты уж определись, то заткнись, то говори. Какой ты непостоянный, – усмехнулась Карина, раздражая меня тем самым еще больше.

– Что ты хочешь за удаление этой фотки и за свое молчание? – оскалился, боль уже разрывала грудину.

Сам себя был готов съесть живьем за то, что испортил всё своими руками. Только решил измениться, остепениться ради Аиды, но нутро ведь не сломать, за несколько дней не переделать.

– Ты знаешь, чего я хочу, – улыбнулась, опустила глаза, играя роль скромницы.

– Не переигрывай, – дернул губой презрительно, крылья носа затрепетали.

– Какой ты скучный, – наклонила голову набок, – хочу, чтобы ты был моим, и никто о нашей ночи не узнает. Ну как, никто, ты же не желаешь, чтобы Аида узнала об этом, правда?

Прилегла боком, выставляя бедро, прикрытое простыней, напоказ.

– Нет, – сказал, как отрезал.

– Ну ты подумай до вечера, а то вдруг наша скромница Аида расстроится, плакать будет. Еще и о споре узнает, не сказал ей ведь до сих пор, трусишь? – ухмыльнулась до того нагло, что мне хотелось схватить ее за горло и откинуть к стене. Еле как сдержал бушующий внутри гнев.

– Тварь, – процедил, кинул в нее телефон, развернулся и вышел, вбивая подошвы ботинок в пол так сильно, словно сваи забивал.

“Нужно встретиться и поговорить. Набережная. То же место”.

Нажал “отправить” и стиснул переносицу пальцами. Иногда приходится вырывать сорняки с корнями, чтобы прекрасные цветы продолжали благоухать и цвести. Но как же тяжело будет вырывать самого себя.