Анатолий Иванов - Ермак
…Простоволосый всадник с монгольскими глазами бросает аркан, захлестывает молодую женщину с ребенком, она падает, роняет в дорожную пыль ребенка, всадник волочет ее по улице…
Горят яркими факелами уже многие дома в селении.
…На просторную деревенскую площадь вылетает на коне Иван Кольцо в окровавленной уже рубахе, за ним еще четверо казаков. А с другой улицы врываются на площадь десятка два янычар во главе с Омаром Гази.
— Взять живьем! — взревел турок.
Лейтенант янычар, сидя на коне, спокойно наблюдает со стороны за схваткой. Но силы слишком неравны. Свалился с коня последний казак. Атаман Иван Кольцо один теперь крутится на коне в плотном кругу янычар. Вот он свалил еще одного турка. Но какому-то янычару удалось выбить саблю из его рук.
С воем кинулись янычары на беспомощного атамана, стащили с коня, обмотали веревками, подтащили к своему сакка-баше.
— Здравствуй, атаман Кольцо, — сказал лейтенант янычар. — Ты меня помнишь? Меня зовут Омар Гази.
Кольцо с ненавистью глядел в лицо довольного турка.
— Три года назад ты захватил меня и моего отца в Хвалынском море. Разграбил наш корабль… А меня с отцом отпустил за большой выкуп.
— Счас бы я тебя, собаку, не отпустил.
Омар Гази весело рассмеялся.
— Отпустил бы. Сейчас мой отец Урхан Гази — главный ювелир самого султана, он за размером выкупа не постоял бы. А тебя кто теперь выкупит?
Кольцо молчал.
— У моего отца есть мечта — увидеть тебя гребцом на его судне Теперь эта мечта сбудется. Ибрагим!
Один из янычар склонился перед сакка-баши.
— Отвезешь его прямо в Константинополь.
Казацкого атамана бросили через седло, стали прикручивать.
…А городок горел. Через площадь татары и турки гнали толпы пленников.
Где-то у плетня возле горящей постройки дряхлый старик усаживает торопливо на коня парнишку лет четырнадцати.
— Скачи к атаману Ермаку, внучек… Беда, скажи! Ивана Кольца, скажи, полонили. Ермак тут недалече, в Парамоновом затоне стоит.
Мальчишка ударил голыми пятками коня, полетел вдоль дымной улицы. Старик, навалясь грудью на плетень, провожал его взглядом.
…Едва мальчишка скрылся в дыму, на голову старика со свистом опустилась сабля знакомого уже татарского военачальника. Конь его закрутился перед плетнем.
— Стариков, старух и детей — всех до одного резать! — кричит он. — Остальных вязать!
Старик с окровавленной головой, повернувшись к горящему жилью, медленно оседает вдоль плетня.
В Парамоновом затоне качалось около дюжины речных стругов, на берегу был разбит казачий лагерь. Меж многочисленных палаток и шатров горели костры, казаки готовили на них пищу.
Отдельным станом в лагере, со своими палатками, повозками и лошадьми расположился царский стрелецкий отряд.
Среди других размерами и ярким цветом выделялся шатер, стоящий недалеко от воды. У входа стояла икона-знамя Ермака — одетый в доспехи архангел Михаил поражающий копьем с коня извивающегося дракона. Тут же — четыре казака-стражника.
Внутри шатер был устлан коврами, невысокий столик уставлен золотой и серебряной восточной посудой с яствами.
— Справно живешь, Ермак Тимофеич, — проговорил сын боярский Дмитрий Непейцин, сидящий за столом в кресле, по красоте и богатству чуть ли не ханском. Он кивнул на видневшиеся через поднятый полог струги: — Опять в разбой собираешься?
— Донские казаки люди вольные. Хлебов мы не сеем, скотину не разводим, — проговорил в ответ чернобровый, с вьющимися волосами лет под сорок казак, плотный и тяжелый, в кольчуге под кафтаном. В отличие от Ивана Кольца узнать в нем бывшего кандальника Строгановых было трудно, короткая черная борода как-то сильно изменила его. — Живем походами.
— Знает государь Иван Васильевич о подвигах да отваге донских и волжских казаков, — проговорил Непейцин. — И часто призывает их на свою цареву службу. Счас вот многие казаки стоят на литовских рубежах, воюют в Ливонии. А ты со своими вольными казачками не хошь?
Ермак молчит.
— Государево жалованье щедрое: и деньги, и сукна, и соль…
— И соль… — усмехнулся Ермак.
В шатер врывается пятидесятник Матвей Мещеряк:
— Атаман! Татары жгут Нижний городок! Казаков побили! Ивана Кольцо в полон взяли!
— Ивана?! — страшно взревел Ермак, схватил шлем, саблю, ринулся из шатра.
…Вскакивает Ермак на коня, гнется под ним конь.
…Вскакивают на лошадей казаки. Среди них и мальчишка-гонец, за плечами у него уже лук и колчан со стрелами.
— Малец тут откуда? — крикнул Ермак.
— Он с вестью о татарском набеге прискакал!
— Мальцу тут быть. — Ермак выдернул саблю из ножен. — С богом, братцы!
Казаки поскакали за Ермаком. Поскакал и парнишка.
На поляне, окруженные плотным кольцом татар и янычар, лежат в пыли человек 50 полонников — молодых парней и девок. Парни почти поголовно повязаны, все в растерзанных одеждах, окровавленные.
Свирепого вида янычар приволок за косы еще одну почти обнаженную девку, бросил к пленникам.
— Все жилища пошарили? — спросил Омар Гази.
Татарский военачальник указал плетью на горящее селение.
— Живых там больше нет.
— Пленников разделим пополам, — сказал Омар Гази.
— Ты справедлив, сакка-баша, — поклонился татарин.
Татары и янычары принялись пинками и плетьми поднимать лежащих, не связанным еще — связывать руки на животе, концы арканов привязывать к седлам.
И вдруг визгливый вскрик:
— Каза-аки-и!
С пригорка к горящей деревне катилась лавина всадников. С визгом татары и янычары начали вскакивать на коней. Навстречу казакам полетели стрелы. Вот одна ударилась о кольчугу Ермака, скакавшего впереди других. Кольчугу стрела не пробила, упала на шею коня, потом на землю.
Еще несколько мгновений — и началась жестокая сеча.
…Ермак скрестил саблю с тем свирепым янычаром, что волок недавно полуголую девку. Кони их взбыдились. Турок рухнул с разрубленным плечом.
…Ермак взлетел в гущу связанных полонников.
— Кольцо?! Иван! — вскричал он. — Где Иван Кольцо?
— Янычары кинули его через седло и ускакали с ним, — произнес один из мужиков.
— Ускака-али? — яростно прорычал Ермак и ринулся к Мещеряку, который бился в самой гуще, орудуя саблей и топором против двух татар.
…Ермак саблей свалил одного с коня, повернулся и увидел, как…
…Мальчишка-гонец натянул тетиву, пустил стрелу Стрела ударила в спину одного из янычар, бившегося с каким-то казаком. Турок со стоном выгнулся в седле и упал. Мальчишка оцепенел от того, что убил человека, сидит в седле и не видит, что сбоку к нему подлетает сам сакка-баша.
— Береги-ись! — вскричал Ермак, бросая вперед коня.
От вскрика мальчишка вздрогнул. Омар Гази со свистом взмахнул саблей, но мальчишка успел юркнуть под брюхо коня. Когда он появился с другой стороны, лейтенант янычар заворачивал проскочившего вперед своего коня, но подоспел Ермак, ринулся на него…
— A-а, старый знакомец! — прокричал Ермак. — Пленник Ивана Кольца!
— И я помню тебя, атаман…
Околица деревни все больше покрывалась трупами. Но казаков было больше, они начали одолевать. К тому же бывшие пленники хватали оружие убитых, ловили лошадей, вскакивали на них, тоже вступали в битву.
Ермак все бился с саккой-баша, тот был уже с окровавленным плечом и без шлема. Выбрав момент, повернул своего коня и поскакал прочь. Увидев это, брызнули в разные стороны янычары и татары во главе со своим военачальником.
Ермак на секунду обернулся, поймал глазами Мещеряка.
— Матвей! Всех посечь до одного! — и ринулся за Омаром Гази.
…Конь турка был стремителен, однако Ермак потихоньку настигал лейтенанта янычар. Тот доскакал до высокого и крутого пригорка и остановился, прикрытый им, снял с седла свитой аркан, приготовился…
Едва Ермак вылетел на видимое место, взметнулся аркан, упал ему на плечи, сдернул с лошади. Турок с победным визгом бросил коня вперед, поволок Ермака по траве. К счастью, атаман не выронил сабли, изловчился и рубанул по аркану, вскочил, заложив пальцы в рот, пронзительно свистнул.
…Сакка-баша уже скакал с поднятой саблей к Ермаку. Но и лошадь Ермака летела к своему хозяину Умный конь сообразил, что хозяин не успеет сесть в седло, проскочил мимо. Кони, ударившись грудью, взвились, турок вылетел из седла, выронил оружие, но тут же поднял его, повернулся навстречу Ермаку?
— Где Кольцо, с-собака? — выдохнул Ермак.
— Теперь он мой невольник. Я отослал его к себе домой в Константинополь.
Опять зазвенела сталь. Ермак достал до другого плеча турка. Тот выронил саблю, упал на одно колено, зажал рану рукой. Ермак подошел к нему, толкнул, тот упал на спину. Ермак наступил ногой на грудь, стал медленно поднимать саблю.
