Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)
- Я еще раз приношу вам свои извинения. Торанага глянул на Хиро-Мацу; извинения звучали для их ушей как самая прекрасная музыка. Оба знали, сколько крови стоило это Ишидо. Они были в большой комнате для аудиенций. По предварительному соглашению присутствовало только по пять телохранителей со стороны каждого из противников, все они были очень надежны. Остальные ждали снаружи. Ябу также ждал снаружи. И чужеземец, которого основательно почистили. Хорошо, подумал Торанага, чувствуя глубокое удовлетворение. Он бегло поразмыслил о Ябу и решил не встречаться с ним сегодня вовсе, но продолжать играть с ним, как кошка с мышкой. Поэтому он попросил Хиро-Мацу отправить того и опять повернулся к Ишидо.
- Конечно, ваши извинения принимаются. К счастью, никакого вреда нанесено не было.
- Тогда я смогу представить чужеземца наследнику, как только он будет доставлен?
- Я пришлю его, как только кончу с ним.
- Могу я спросить, когда это будет? Наследник ждет его этим утром.
- Нам следует быть очень осторожными с этим, вам и мне, не так ли? Яэмону только семь лет. Я уверен, что семилетний мальчик может запастись терпением. Не правда ли? Терпение - это форма дисциплины и требует практики. Не так ли? Я объясню ему это недоразумение сам. Я дам ему этим утром еще один урок плавания.
- Да?
- Да. Вам также следовало бы научиться плавать, господин Ишидо. Это превосходное упражнение и может быть очень полезным во время войны. Все мои самураи умеют плавать. Я настаиваю, чтобы все учились этому искусству.
- Я использую их время для тренировок в стрельбе из лука, фехтовании, верховой езде и стрельбе из ружей.
- Я добавляю сюда поэзию, владение пером, аранжировку цветов, чайную церемонию. Самурай должен быть хорошо сведущ в искусствах мира, чтобы быть сильным в искусстве войны.
- Большинство моих людей уже более чем искусны в этих вещах, - сказал Ишидо, сознавая, что сам он пишет плохо и его познания ограниченны. Самураи рождены для войны. Я хорошо разбираюсь в военном искусстве. В настоящий момент этого достаточно. Этого и повиновения воле господина.
- Урок плавания Яэмона проводится в час лошади (День и ночь у японцев делились на шесть равных частей. День начинался с часа зайца; с пяти до семи часов до полудня, потом час дракона, с семи до девяти часов до полудня. Часы змей, лошади, козы, обезьяны, петуха, собаки, кабана, быка следовали один за другим, и цикл заканчивался часом тигра - между тремя и пятью часами до полудня). - Вы не хотели бы присоединиться к нашем уроку?
- Спасибо, нет. Я слишком стар, чтобы менять свои привычки, - сказал Ишидо с намеком.
- Я слышал, ваш командир охраны получил приказ совершить сеппуку.
- Конечно. Бандитов следовало поймать. По крайней мере одного из них следовало взять живым. Тогда мы бы нашли остальных.
- Я удивлен, что такой отряд мог действовать так близко от замка.
- Согласен. Может быть, чужестранец сможет описать их нам.
- Что может знать чужеземец? - Торанага засмеялся. - Что касается бандитов, они были ронины, не так ли? Таких много среди ваших людей. Расследование может дать интересные результаты, правда?
- Расследование проводится. И во многих направлениях. - Ишидо пропустил скрытую насмешку о ронинах, не имеющих господина, почти отверженных наемных самураях, которые тысячами собрались под знаменем наследника, когда Ишидо пустил слух, что он по поручению наследника и его матери принимает их к себе и, что невероятно, прощает и забывает их провинности и их прошлое, а со временем оплатит их преданность с щедростью, свойственной Тайко. Ишидо знал, что это блестящий ход. Это дало ему огромное количество подготовленных людей, это гарантировало их верность, так как ронины знали, что другого такого шанса у них не будет, это привело в его лагерь всех недовольных, многие из которых стали ронинами из-за войн Торанаги и его союзников. И последнее - это отодвинуло опасность увеличения числа бандитов: почти единственный путь, приемлемый для самурая, которому не повезло, - это стать монахом или бандитом.
- Я многого не понимаю в этой истории с засадой, - сказал Ишидо, его голос был полон яда. - Да. Почему, например, бандиты пытались схватить этого чужеземца, чтобы получить за него выкуп? В городе много других, гораздо более ценных людей, ведь именно об этом говорил бандит? Он хотел выкупа. Выкуп от кого? Чего стоит этот чужеземец? Ничего. И как они узнали, где он был? Это только вчера я дал приказ привести его к наследнику, думая, что это развлечет мальчика. Очень любопытно.
- Очень, - сказал Торанага.
- Потом это совпадение, когда господин Ябу оказался рядом и с вашими, и с моими людьми в одно и то же время. Очень любопытно.
- Очень. Конечно, он оказался там потому, что я послал за ним, а ваши люди были там, потому что мы договорились - по вашему предложению, - что это будет хорошая политика и способ начать залечивать разногласия между нами, если ваши люди будут сопровождать моих повсюду, пока я нахожусь здесь с официальным визитом.
- Странно также, что бандиты, которые были достаточно смелы и хорошо организованы, чтобы убить первую десятку без борьбы, действовали как корейцы, когда туда прибыли наши люди. Обе стороны были хорошо подобраны, одинаково вооружены. Почему бандиты не сражались или не взяли с собой варвара сразу же в горы и не глупо ли было оставаться на главной дороге к замку? Очень любопытно.
- Очень. Я, конечно, возьму завтра с собой двойную охрану, когда поеду на охоту с ловчими птицами. Неприятно знать, что бандиты так близко к крепости. Может быть, вам тоже хотелось бы поохотиться? Выпустите одного из ваших ястребов против моих? Я буду охотиться на холмах с северной стороны замка.
- Спасибо, нет. Завтра я буду занят. Может быть, послезавтра? Я прикажу двадцати тысячам человек прочесать все леса, рощи и поляны вокруг Осаки. Через десять дней на протяжении двадцати ри не останется ни одного бандита. Это я вам могу обещать.
Торанага знал, что Ишидо использует бандитов как повод, чтобы увеличить количество своих ловушек в окрестностях. Если он говорит двадцать, это значит тысяч пятьдесят. "Вход в ловушку закрывается, - сказал он себе. Почему так быстро? Какое новое предательство произошло? Почему Ишидо так уверен? "
- Хорошо. Тогда послезавтра, господин Ишидо - Вы не будете направлять своих людей в мои охотничьи места? Я бы не хотел, чтобы они помешали охоте, - добавил он с намеком.
- Конечно. А чужестранец?
- Он есть и всегда был моей собственностью. И его корабль. Но вы можете взять его, когда я кончу с ним. А потом вы сможете отправить его на казнь, если захотите.
- Спасибо. Да, я так и сделаю. - Ишидо сложил свой веер и спрятал его в рукав. - Он не представляет никакой ценности. Почему я пришел навестить вас, - о, кстати, я слышал, что госпожа, моя мать, находится в монастыре Джоджи.
- Да? Я думал, что для сезона, когда любуются цветущей сакурой, уже поздновато. Конечно, они хороши и после расцвета?
- Мы никогда не можем ничего сказать про стариков, у них своя голова, и они по-другому смотрят на вещи, не так ли? Но у нее неважно со здоровьем. Я беспокоюсь о ней. Ей надо быть очень осторожной, она легко простужается.
- То же самое с моей матерью. Надо следить за здоровьем стариков. Торанага отметил про себя, что надо послать срочное письмо, напомнить аббату, чтобы он тщательно следил за здоровьем старухи. Если она умрет в монастыре, впечатление будет ужасное. Он должен будет стыдиться перед всей империей. Все дайме поймут, что в сложной игре за власть он использовал беспомощную старуху, женщину, мать своего врага, как заложницу и не оправдал возлагаемой на него ответственности. Взятие заложника действительно было опасной игрой. Ишидо почти ослеп от ярости, когда узнал, что его мать, почитаемая им, была в замке Торанаги в Нагое. Полетели головы. Он немедленно привел в действие планы войны с Торанагой и принял важное решение произвести осаду Иагои и уничтожить дайме Кацамаки, на чьем попечении она была это время, и началась воина заложниками. Наконец было послано частное письмо аббату через посредников, что, если она не будет выпущена из монастыря невредимой через двадцать четыре часа, Нага, единственный сын Торанаги, которого можно было захватить, и любая из его женщин, которых можно будет взять в плен, отправятся в деревню прокаженных, где их будут кормить, поить и дадут ему одну из их проституток. Ишидо знал, что, пока его мать находится во власти Торанаги, он должен ходить с большой осторожностью. Но он дал также понять, что, если его мать не будет отпущена, он ввергнет империю в ад.
- Как госпожа, ваша мать, господин Торанага? - вежливо спросил он.
- У нее все очень хорошо, благодарю вас, - Торанага позволил себе показать, как он счастлив при мысли о своей матери и о бессильной ярости Ишидо. - Она замечательно выгладит для своих семидесяти четырех лет. Я только надеюсь, что и я буду так же силен в ее возрасте.
