Обычный день - Ширли Джексон
– Разве этот сад наполовину не мой?
Я вскочил, выронив книгу, и увидел перед собой высокого, худощавого молодого человека, оборванного и утомленного; в его прикрытых от усталости глазах мелькало некое семейное сходство.
– Кто ты? – требовательно спросил я незнакомца, и он засмеялся.
– Я твой сводный брат, – ответил он.
Тогда засмеялся я, однако тут же отступил под его взглядом, так напомнившим мне отцовский, что я испугался.
– У твоего отца были и другие сыновья, – заявил незнакомец, прикоснувшись кончиком пальца к кольцу с печаткой на моей руке, а когда я отдернул руку, снова засмеялся.
Посерьезнев, он добродушно взглянул мне в глаза.
– Наш отец, – продолжил он, – отдал тебе кольцо только потому, что у меня не было на него законного права… тогда не было.
– Ты сын бедной деревенской женщины, которую мой отец… – я деликатно оборвал себя, но он все равно рассмеялся.
– Он самый.
Я почувствовал, как во мне растет доброта к несчастному юноше.
– Тогда я твой должник, – сказал я, и он безучастно кивнул.
Я предложил ему убежище в замке на день или два, пока мы не решим, что мне предстоит для него сделать, как возместить злополучное наследие моего отца. Мы вернулись в замок из сада вместе, едва не держась за руки, и пошли темными коридорами: я – повелитель замка, он – нищий с надеждой на помощь. Мы прошли по длинному залу, со стен которого на нас смотрели потемневшие от времени портреты. Портреты тех, кто породил нас и лелеял нас, и дал нам жизнь. В комнате, где старый Иосиф разжег огонь и подал ужин, я повернулся к своему спутнику, чтобы предложить ему сесть и разделить со мной пищу.
– Сначала скажи мне, – попросил я, – как тебя называть?
Он долго смотрел на меня из-под тяжелых век, и пламя плясало в его глазах.
– Николас, – наконец произнес он.
– Хорошо.
И я махнул ему, призывая пододвинуть стул к огню.
За нашим первым ужином мой гость рассказывал сказки о странствиях и поисках, о далеких землях и местах, что наверняка существовали лишь в его бурном воображении. Он говорил о чудесах, которые видел, о властителях, с которыми встречался, и о прекрасных королевах. Я позволил ему выговориться, задаваясь вопросом, какую роль может сыграть сводный брат в моих планах мести. Ибо мне, без сомнения, требовалась помощь, и сводный брат, возможно, был ниспослан мне покойным отцом.
Когда огонь почти догорел, и рассказчик умолк, я спросил его:
– Ты знаешь, как умер наш отец?
– Его повесили.
– Ты был там?
– Я видел, как это случилось. – Произнося эти слова, Николас смотрел в огонь, будто видел ту страшную картину снова.
– Я поклялся отомстить убийцам моего отца, – сказал я. – Я обещал ему, что они падут от моей руки.
Николас перевел на меня взгляд.
– Он просил тебя оставить эти мысли и жить в покое.
Я покачал головой, глядя в огонь. Какие тайны хранил очаг для нас той ночью!
– Со смертью моего отца вся его работа была уничтожена. Я отомщу и последую вперед, за самыми смелыми его мечтами.
Николас нахмурился.
– Но ты не восстановишь труд отца, отомстив глупым деревенским жителям, и даже уничтожив саму деревню.
– Я мог бы сжечь деревню вместе с жителями еще год назад, пожелай я того. Не они убили отца. Силы зла, тьмы и страха отдали его в руки крестьян и дали крестьянам эшафот, на котором его казнили.
Николас расхохотался, запрокинул голову.
– Неужели ты хочешь уничтожить силы зла?
Я встал.
– Я уничтожу силы зла, и для этого мне понадобится твоя помощь.
– Тебе понадобится помощь самого дьявола, – ответил Николас.
И сводный брат остался со мной в замке. Мы вдвоем ходили по темным залам и читали старинные книги. Именно Николас вывел меня на тропу мести, которую я искал.
– Знаешь, чего боятся жители деревни? – спросил он однажды.
– Они верят, что сам демон невидимкой обитает в замке, насылает тьму на землю и сгущает кровь. Отец был добрым и благородным, он вызвал демона на холме, чтобы победить, но проиграл.
– А ты?
– Когда я сам найду и уничтожу этого демона, мой отец будет отомщен.
– И каков твой план?
– Найти и уничтожить.
– А кто отомстит за тебя? – спросил Николас. – Если ты погибнешь, демон удержит власть и обратит свое зло на землю, чтобы нести вред людям.
– Значит, мне нужно жениться, – твердо заявил я, и Николас засмеялся.
– Ты действительно пойдешь на все, лишь бы достичь цели.
И тогда, впервые после смерти отца, я поехал в деревню. Из залитых солнцем окон женщины смотрели мне вслед, а мужчины, которых я встречал на улицах, щурились и плевали под копыта моего коня. На дальней окраине деревни я спешился, потому что здесь жила семья, навлекшая на отца смерть. В этом доме прежде жил мужчина, огромный, неповоротливый зверина, и именно он встал тогда перед отцом и бросил вызов демону холма. Когда меч моего отца лишил того человека жизни, все закричали, что ему помогло колдовство. Против их воплей оказались бессильны и отцовское боевое искусство, и мощь его убеждения. И вот я стоял перед домом, где жил тот человек, и смотрел на ту самую дорогу, на которой он поджидал моего отца, и на грязь, в которой он умер. Я стоял, не зная, что ищу, и тут послышался ясный, звенящий смех – он доносился из сада за домом.
Девушка, юная, златовласая, смотрела на меня сквозь розовые кусты.
– Ты считаешь камни под ногами и потому стоишь так тихо и неподвижно? – поинтересовалась она.
Я нахмурился.
– Иди сюда, – позвал я.
Девушка присела в небрежном реверансе и лениво пошла ко мне через садовые ворота.
– Кто ты? – спросил я.
– Элизабет, – кротко ответила она.
– Почему ты здесь живешь? – Я показал на дом человека, убившего моего отца.
– Это дом моих отца и матери, сэр, мне больше негде жить.
– Твоего отца?
– Он мертв, сэр.
– Ты дочь человека, который умер от руки старого властелина холма?
– Да, сэр.
– Ты знаешь, кто я?
Она посмотрела на меня из-под ресниц.
– Вы молодой хозяин, и очень симпатичный, – смеясь, добавила она, убегая.
Я постоял минуту, глядя ей вслед, потом сел на лошадь и поехал обратно по деревне и вверх по холму. Там я нашел Николаса и рассказал ему об Элизабет.
– Приведи
