Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна
Однажды в Багдаде, на Палестинской улице, кортеж Саддама задержало дорожное происшествие. К таким случаям охрана президента относится с особой подозрительностью, поэтому машины президента тут же повернули обратно. Засада, как оказалось, была в двухстах метрах впереди. Нападавшие сразу начали стрелять вслед повернувшим машинам президента и охраны, но расстояние из-за большой скорости быстро увеличивалось и стрельба велась почти вслепую. Один личный охранник был убит, несколько других ранены, однако президент не пострадал.
Другая попытка была устроена несколькими неделями позже, но тоже не удалась, так как у кого-то из нападавших сдали нервы и он начал стрелять, когда машина Саддама ещё не подъехала к намеченному роковому месту. Саддам потерял ещё одного личного охранника, но одним больше, одним меньше...
Третий случай произошел в аль-Басре и, судя по всему, это была работа одной из шиитских группировок. Саддам присутствовал на заседании комитета Баасской партии и собирался уже уезжать, когда в дверях взорвалась бомба. Были убиты трое мужчин и одна женщина, много прохожих получили ранения. Саддам, конечно, остался невредим. Один из убитых, говорили, был похож на Саддама, и вполне возможно, что это был один из десяти или двенадцати двойников президента. Я никогда не подменял Саддама в Кувейте, хотя идея использовать двойников в разных местах очень импонировала Саддаму, может, потому и погиб один из двойников в Басре.
Ирак был настолько разорен и повержен союзными войсками год тому назад, что, к удивлению и облегчению Саддама, ООН, а особенно США, не вмешивалась во внутренние дела страны. Саддам по-прежнему вызывал меня к себе просто для того, чтобы поговорить о западном мире вообще и о США в особенности. Он получал удовольствие, используя меня как подобие звукового отражателя, но всякое мое возражение могло мне дорого обойтись.
Однажды, войдя в его кабинет, я застал его за телефонным разговором. Как потом оказалось, он говорил с Тариком Азизом. Он широко улыбался, слушая собеседника, а потом громко рассмеялся. Окончив разговор с Тариком, он, не колеблясь, пересказал его мне в деталях.
Дело было в том, что Тарик только что вернулся из тюрьмы Абу Граиб. Делегация США захотела ознакомиться с состоянием наших тюрем, и Тарик с удовольствием удовлетворил их пожелание. Конечно, он повел их к уголовникам, а не в корпус "перевоспитания", где находятся диссиденты. Кое-кто из заключенных решил поиздеваться над делегацией, а через несколько минут они устроили американцам настоящий кошачий концерт.
- Представляешь? - Саддам зааплодировал. - Как жаль, что я этого не слышал.
Он настолько был доволен, что послал начальнику тюрьмы приказ: всем участникам "комитета встречи" американской делегации скостить срок пребывания в тюрьме наполовину.
Его критика Совета Безопасности ООН была уничтожающей. Он был уверен, что совет преступно непоследователен в исполнении собственных резолюций, полностью находится под влиянием США и под их нажимом санкционировал "освобождение" Кувейта.
- США не заинтересованы в благосостоянии нашей страны, - жаловался Саддам. - Если бы они об этом думали, то не настаивали бы на продолжении санкций, которые ежедневно уничтожают простой иракский народ. Они объявили войну Ираку, потому что мы слишком сильны. Вот в чем причина. - Он ударил несколько раз по столу кулаком, да так сильно, что запрыгали карандаши и ручки. - Сколько раз предметом обсуждения Совета Безопасности был Израиль, и сколько было принято резолюций, требующих от него ухода с Голанских высот и передачи их Сирии. А Западный берег реки Иордан, южный Ливан! Эти проклятые евреи игнорируют все резолюции, и ООН ничего не предпринимает против них.
Эта тема всегда приводила его в гнев. Начав, он уже не мог остановиться и способен был говорить часами.
Он был убежден, что политика США всегда преследовала только свои личные интересы и цели, чтобы контролировать цены на нефть на Среднем Востоке. Они стараются создать обстановку, при которой ни одно арабское государство не сможет иметь доминирующее влияние в этом районе. Во время войны 1980-1988 годов США сначала поддерживали Иран, потом Ирак, затем снова Иран. Саддам напомнил мне, что в те времена была в ходу шутка: спрашивают: "На чьей стороне сейчас Америка?" - отвечают: "На стороне проигравшего".
- США никогда не поддержат влиятельную арабскую страну. Они весь последний год нападают на Ирак, потому что не могут смириться с тем, что Саддам получил контроль над богатыми нефтяными ресурсами Кувейта. Они давно против курдов, потому что объединенный независимый Курдистан станет самой богатой страной на Среднем Востоке. Они против шиитов, потому что те, объединившись с Ираном, станут Исламской империей. Они против коммунистов лишь по одной причине - потому что они коммунисты! - Саддам грубо расхохотался. - Американцам нужна дивизия на Среднем Востоке, - продолжал он разглагольствовать и оседлал любимую тему - единого арабского мира. Я согласился с ним, что США никогда этого не допустят. Он утверждал, что даже если бы за это проголосовала каждая арабская страна, Америка начала бы войну прежде, чем арабский союз был заключен. Теперь, когда Ирак побежден и не способен вести войну, США удовлетворены. Лучше побежденный Саддам, чем восстающие курды или шиитские народы. Иногда мне кажется, что американцам ни к чему такие слова, как свобода и равенство. Их рассуждения о правах человека это лицемерие. На самом деле им нужны власть и прибыль.
Несмотря на мою ненависть к Саддаму и его основанному на терроре режиму, я сочувствовал его идеям. Многим его взгляды покажутся грубым извращением исторических событий, но его оценку позиции США разделяют многие в Ираке и даже в других странах.
Окружение Саддама и его родственники приноровились ловко обходить препятствия, возникшие после объявления международных санкций против Ирака. Дороги между Иорданией, Турцией и Сирией были забиты контрабандными грузами, попадавшими не только во дворцы Саддама и правительственные учреждения. Удай и в особенности Хуссейн Камиль нажили, благодаря этим санкциям, целые состояния.
Все это тяжело отзывалось на жизни простого народа. Критическое состояние иракской экономики и последствия войны сказались прежде всего на населении, это обсуждалось в коридорах ООН и беспокоило и заставляло задумываться многих членов этой организации.
Самым большим препятствием на пути решения этих вопросов была позиция, занятая Соединенными Штатами и Великобританией, считавшими, что любое послабление по отношению к Ираку позволит Саддаму снова начать реализовывать свою программу вооружения. Более всего ратовали за снятие санкций Россия и Франция, два полноправных члена ООН. Россия, сама переживающая экономический кризис и которой Ирак должен 11 миллиардов долларов, лелеяла надежду получить хотя бы часть своего долга, если Ираку снова будет открыт свободный доступ на рынки. У Франции были свои надежды и интересы, связанные с рынками иракской нефти и вооружения. Что касается США, то, наоборот, эти заботы их не волновали, поскольку война в Заливе открыла им новые и выгодные пути. Иными словами, здесь приоритеты стран членов ООН сталкивались, и сомнений в том, что интересы США возобладают, не было.
Жестокой реальностью для Ирака стало то обстоятельство, что результаты тридцатилетнего, пусть неровного и неустойчивого, но все же подъема иракской экономики после Второй мировой войны и до начала ирано-иракского конфликта, по сути дела, были сведены к нулю. Ахиллесовой пятой экономики Ирака была её полная зависимость от нефтяных доходов. После войны в Заливе добыча нефти стала быстро сокращаться и достигала лишь одного миллиарда долларов.
Последствия двух разорительных войн и экономической блокады ощущались всеми иракцами без исключения. Весь свой гнев люди направляли на Соединенные Штаты и отчасти на Великобританию, противившиеся всеми силами снятию санкций. Саддам, публично выступая, всегда называл эти две страны главными противниками Ирака, говорил о "Великом Сатане" и возлагал на эти две страны всю вину за бедственное положение своей родины. После таких эмоциональных выступлений во время демонстраций на улицах иракских городов сжигались американские флаги. Репутация Саддама достаточно скоро была восстановлена. Он снова, во всяком случае для следящего за ним мира, стал борцом за свой народ. Даже на меня он порой производил впечатление, но обмануть уже не мог, как не мог и поколебать моего давнего и убежденного решения помочь свергнуть его.
Саддам, как всегда, постарался использовать возросший к нему интерес, и в июне мне было велено посетить несколько детских больниц в окрестностях дворца. Одно из таких посещений привело меня в больницу аль-Масур в Багдаде. То, что я увидел там, повергло меня в ужас.
