Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса
– Что ж, должен признаться, вы проследили ход моих мысленных рассуждений с чрезвычайной точностью, – сказал я. – Удивительно четкая логика, Холмс.
– Но это же элементарно, мой дорогой Уотсон.
Подходил к концу 1887 год. Зима прихватила землю своей стальной хваткой с тех пор, как в последнюю неделю декабря повалил обильный снег, и за окнами квартиры Холмса на Бейкер-стрит открывался невеселый вид на низко нависшие тучи и побелевшие черепичные крыши, с трудом различимые сквозь густо падающие снежинки.
И хотя это был, несомненно, памятный год для моего друга, гораздо более важным оказался он для меня самого, потому что прошло всего два месяца с того дня, когда мисс Мэри Морстон оказала мне честь, согласившись соединить свою судьбу с моей. Смена холостяцкого существования отставного армейского врача на благополучную семейную жизнь не осталась без непрошеных и весьма колких комментариев со стороны Шерлока Холмса, но, поскольку именно ему мы с женой были обязаны тем, что вообще встретили друг друга, нам легко удавалось относиться к его циничным шуткам с терпимостью и даже пониманием.
В тот день – а если быть точным, 30 декабря, – я заскочил в нашу старую берлогу, чтобы провести с моим добрым другом несколько часов и заодно узнать, не попалось ли ему какого-нибудь интересного дела с тех пор, как я навещал его в последний раз. Я застал его бледным и апатичным в старом домашнем халате, обернутым вокруг плеч, и курившим свой излюбленный черный табак в таких количествах, что из-за висевшего в гостиной дыма огонь в камине был словно костер в тумане.
– Ничего, кроме нескольких рутинных расследований, Уотсон, – ответил он на мой вопрос с ноткой искреннего огорчения в голосе. – Творческое начало в преступном мире, кажется, полностью атрофировалось с тех пор, как я избавил мир от покойного Берта Стивенса, да будет ему земля пухом!
После этого наступило долгое молчание. Холмс угрюмо свернулся в своем кресле и не произнес ни слова до той самой неожиданной реплики, с которой я начал рассказ.
Когда я поднялся, собираясь уходить, Холмс снова оглядел меня критическим взглядом.
– Как я вижу, Уотсон, – сказал он, – вы уже начали расплачиваться за свое семейное счастье. Плохо выбритая левая сторона вашего подбородка дает невеселые основания полагать, что некто переставил ваше зеркальце в ванной под другим углом. И, кроме того, вы позволяете себе излишние расходы.
– Совершенно неоправданное обвинение.
– Это при зимней-то цене в пять пенсов за цветок? А петлица вашего сюртука говорит о том, что в нее вдевали бутон не далее как вчера.
– Впервые замечаю за вами подобную мелочность, Холмс, – ответил я довольно резко.
Он разразился искренним смехом.
– Мой дорогой друг, вы должны простить меня за это! – воскликнул он. – Ведь это действительно до крайности несправедливо, что я выплескиваю на вас накопившиеся во мне излишки умственной энергии, которые действуют мне на нервы. Но постойте! Я, кажется, что-то слышу.
На лестнице раздались чьи-то тяжелые шаги. Мой друг жестом показал, чтобы я вернулся в кресло.
– Задержитесь ненадолго, – сказал он. – Это Грегсон, и старый пес, быть может, снова при каком-нибудь важном деле.
– Грегсон?
– Я ни с чем не спутаю этот печатный шаг. Это не Лестрейд – тот намного легче, но в то же время миссис Хадсон его знает, иначе проводила бы наверх. Так что это Грегсон.
Не успел он договорить, как в дверь постучали, и на пороге возникла с ног до ушей закутанная в утепленный плащ фигура. Гость швырнул свой котелок в ближайшее пустовавшее кресло и размотал шарф, прикрывавший нижнюю часть лица, после чего мы увидели перед собой обрамленный соломенного цвета волосами бледный овал лица инспектора Скотленд-Ярда.
– А! Это вы, Грегсон! – приветствовал его Шерлок Холмс, бросив лукавый взгляд в мою сторону. – Только что-то действительно неотложное могло привести вас сюда в столь неблагоприятную погоду. Но снимайте же скорее плащ, дружище, и подсаживайтесь ближе к камину.
Но полицейский помотал головой.
– Мы не можем терять ни минуты, – сказал он, сверяясь с карманными серебряными часами в форме луковицы. – Поезд в сторону Дербишира отправляется через полчаса, и я попросил кебмена подождать внизу. Хотя случай не должен представлять особых сложностей для офицера с моим опытом работы, я все же буду рад, если вы составите мне компанию.
– Это что-то интересное?
– Убийство, мистер Холмс, – коротко ответил Грегсон. – И не совсем обычное, судя по телеграмме, пришедшей из местного полицейского участка. Из нее следует, что лорд Джоселин Коуп, заместитель лорд-мэра графства, был найден убитым в замке Арнсуорт. Мы в состоянии расследовать преступления подобного рода своими силами, но, принимая во внимание некоторые примечательные фразы, содержащиеся в телеграмме, я подумал, что вы пожелаете присоединиться ко мне. Вы поедете?
Холмс наклонился вперед, высыпал остатки табака из носка персидской туфли в кисет, и вскочил.
– Дайте мне всего минуту упаковать чистый воротничок и зубную щетку, – воскликнул он. – У меня найдется новая и для вас, Уотсон. Стоп, мой друг! Никаких возражений! Что я буду делать без вашей неоценимой помощи? Напишите жене короткую записку, а миссис Хадсон позаботится, чтобы ее доставили по назначению. Завтра мы уже вернемся. Итак, Грегсон, я в вашем распоряжении. В детали вы сможете посвятить меня по дороге.
Дежурный уже вовсю размахивал флагом, сигнализируя отход поезда, когда мы вбежали на платформу вокзала Сент-Панкрас и забрались в ближайшее свободное купе для курящих. Холмс успел прихватить с собой три дорожных пледа, и, когда поезд пустился в путь среди быстро угасавшего света зимнего дня, мы с максимальным комфортом сумели устроиться каждый в своем углу.
– Ну вот, Грегсон, а теперь мне было бы интересно услышать от вас все известные вам подробности, – сказал Холмс, с любопытством глядя из-под своего знаменитого охотничьего кепи и пуская спирали голубого дыма из трубки.
– Мне мало что известно сверх того, о чем я уже успел сообщить вам.
– Но вы же применили такие обороты речи, как «не совсем обычное» по отношению к преступлению и «примечательные фразы», когда описывали телеграмму. Извольте объяснить, что вы имели в виду.
– Мои слова были сказаны по одной причине – инспектор местной полиции в своем послании рекомендовал следователю Скотленд-Ярда прочитать путеводитель по графству Дербишир и сегодняшний номер «Газеттиер». Весьма странные советы, как вам кажется?
– А возможно, весьма уместные. Вы предприняли что-нибудь?
– В «Газеттиере» говорится только, что лорд Джоселин Коуп был заместителем лорд-мэра графства, женат, но бездетен, крупный землевладелец, завещал значительную сумму местным археологическим обществам. Что касается путеводителя, то он у меня при себе, – он вытащил из кармана брошюру и принялся листать ее.
– Вот что сказано здесь, – продолжал он. – Замок Арнсуорт. Возведен в царствование Эдуарда III. Цветные витражи XV века установлены в ознаменование битвы при Аженкуре. В 1574 году семья Коупов подверглась гонениям со стороны королевского двора по подозрению в симпатиях к католикам. Замковый музей открывается для посещения один раз в году. В нем хранится обширная коллекция старинного оружия и прочих экспонатов, среди которых особо выделяется небольшая гильотина, первоначально изготовленная в Ниме во время французской революции специально для казни одного из предков нынешнего владельца замка по материнской линии. Никогда не использовалась, поскольку жертве намеченной казни удалось сбежать. После окончания наполеоновских войн семья приобрела ее с торгов как реликвию своей истории и доставила в Арнсуорт. Черт! Тамошний начальник полиции, должно быть, немного не в себе. Здесь ведь нет ничего для нас полезного.
– Давайте не будем спешить с суждениями. Этот человек не стал бы рекомендовать нам ознакомиться с подобными сведениями, не будь у него на то причины. А сейчас я бы обратил ваше внимание на закатный пейзаж за окном. При таком освещении каждый материальный предмет приобретает смутные, порой едва различимые очертания, а между тем он по-прежнему находится там же, просто мы уже перестаем воспринимать его органами нашего зрения. Поверьте, вглядываясь в сумерки, можно многое для себя почерпнуть.
– Полностью согласен, мистер Холмс, – расплылся в улыбке Грегсон, как бы невзначай подмигнув мне. – И очень поэтично, как мне показалось. Но я бы предпочел немного вздремнуть.
Прошло еще около трех часов, прежде чем мы сошли с поезда на небольшом полустанке. Снегопад прекратился, и позади крыш домов деревни вдали виднелись голые холмы дербиширских пустошей. Сейчас совершенно побелевшие, они чуть искрились в лучах полнолуния и тянулись плавными перекатами до самого горизонта. Коренастый кривоногий мужчина, закутанный в пастушеское одеяло, торопливо направлялся к нам от противоположного края платформы.
