Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- А что ты думаешь, если поставить парус? - прокричал Родригес.

- Нет. Это больше повредит, чем поможет.

- Тогда оставайся здесь. Если капитан не справится с барабаном или мы его лишимся, ты займешь его место, хорошо?

- Я никогда не плавал на таких кораблях - я никогда не командовал гребцами. Но я попытаюсь.

Родригес посмотрел в сторону земли. Мыс появлялся и исчезал в пелене дождя. Скоро он сможет попытаться. Волны становились все больше, и на гребнях уже появились срывающиеся с них буруны. Течение между мысами казалось дьявольски быстрым. "Проход здесь не получится", - подумал он и решился.

- Иди на корму, англичанин. Возьми штурвал. Когда я посигналю, иди на восток-северо-восток к этой точке. Ты видишь ее?

- Да.

- Не мешкай и держи этот курс. Внимательно следи за мной. Этот знак обозначает круто на левый борт, этот - круто на правый, а этот - так держать.

- Очень хорошо.

- Поклянись Святой Девой, что ты будешь ждать моих приказов и будешь их выполнять?

- Ты хочешь, чтобы я взял штурвал, или нет?

Родригес знал, что он в западне.

- Я должен доверять тебе, англичанин, а мне не хочется доверять тебе. Иди на корму, - сказал он. Он увидел, что Блэксорн понял, что у него на уме, и ушел. Потом он передумал и позвал его: - Эй ты, надменный пират! Иди с Богом!

Блэксорн повернулся назад и с благодарностью произнес:

- Ты тоже, испанец!

- Ссать я хотел на всех испанцев, и да здравствует Португалия!

- Так держать!

x x x

Они пришли в гавань, но без Родригеса. Его смыло за борт, когда порвался страховочный линь.

Корабль был близок к спасению, когда с севера налетела огромная волна, и хотя до этого начерпали много воды и уже потеряли японского капитана, сейчас их захлестнуло и отбросило к скалистому берегу.

Блэксорн видел, как унесло Родригеса, как он задыхался и боролся со вспененным морем. Шторм и прилив отнесли корабль далеко в южную часть бухты, почти на скалы, и все на борту знали, что корабль погиб.

Как только Родригеса смыло, Блэксорн бросил ему деревянный спасательный круг. Португалец бросился к нему, молотя руками по воде, но тот был недосягаем. Сломанное весло ткнулось в Родригеса, и он вцепился в него. Хлынул такой сильный дождь, что последнее, что видел Блэксорн, - это как рука Родригеса сжимала сломанное весло и точно над ними прибой, бьющий об изрезанный берег. Он мог нырнуть с борта, и плыть к нему, и спасти, может быть, было время, но его первой обязанностью было быть с кораблем, и последней его обязанностью было быть с кораблем, а корабль был в опасности.

Поэтому он повернулся спиной к Родригесу.

Волна смыла нескольких гребцов, другие пытались занять их места за веслами. Один из матросов смело отвязал свой страховочный линь. Он прыгнул на палубу полуюта, привязался и возобновил барабанную дробь. Старший запел, задавая ритм, гребцы пытались установить порядок в гребле среди этого хаоса.

- Исоги! - закричал Блэксорн, вспомнив слово. Он всем весом навалился на штурвал, ставя нос против ветра, потом подошел к поручням и, пытаясь ободрить команду, начал отсчитывать: - Раз-два, раз-два. Ну, вы, мерзавцы, давай!

Галера была на камнях, по крайней мере камни были точно за кормой, с левого борта и с правого борта. Весла опускались и толкали галеру, но она пока еще не двигалась, ветер и прилив сопротивлялись, заметно оттаскивая ее назад.

- Ну, давай, мерзавцы! - снова прокричал Блэксорн, - его руки отбивали ритм.

Сначала они сопротивлялись морю, потом победили его. Корабль сдвинулся со скал. Блэксорн держал курс на подветренный берег. Скоро они были в более спокойном месте. Ветер тут был еще силен, но преодолим. Здесь еще свирепствовала буря, но они уже были не в море.

- Отдать правый якорь!

Никто не понял его слов, но все моряки знали, что нужно делать. Они бросились выполнять его приказание. Якорь с плеском погрузился в воду. Он дал кораблю немного пройти, чтобы проверить, тверд ли морской грунт, моряки и гребцы поняли его маневр.

- Отдать левый якорь!

Когда корабль оказался в безопасности, он оглянулся на корму.

Резко очерченная береговая линия была едва видна сквозь дождь. Он оглядел море и прикинул свои возможности.

"Португальский журнал внизу, полузатопленный. Я могу довести судно до Осаки. Я могу привести его обратно в Анджиро. Но будут ли они правы, не выполняя моих приказаний? Я не ослушался Родригеса. Я был на юте. Один".

- Правь на юг, - прокричал Родригес, когда ветер и прилив несли их в опасной близости к скалам. - Поворачивай и иди по ветру!

- Нет! - прокричал Блэксорн в ответ, веря, что их единственный шанс попытаться попасть в гавань и что в открытом море они будут залиты водой. Мы можем пройти туда!

- Разрази тебя Господь. Ты убьешь всех нас!

"Но я никого не убил, - подумал Блэксорн. - Родригес, ты знал и я знал, что это была моя обязанность решать - если бы там было время решать. Я был прав. Корабль спасен. Остальное не имеет значения".

Он поманил к себе моряка, который бросился с полуюта. Оба рулевых были ранены, их руки и ноги были почти вырваны из суставов. Гребцы были подобны трупам, беспомощно упавшим на свои весла. Другие с трудом поднимались снизу на палубу, чтобы помочь им. Хиро-Мацу и Ябу, оба сильно пострадавшие, были выведены на палубу, но, ступив на нее, оба дайме сразу стали прямо.

- Хай, Анджин-сан? - спросил моряк. Он был среднего возраста, с крепкими белыми зубами и широким обветренным лицом. Свежий синяк красовался у него на щеке в том месте, где волна ударила его о планшир.

- Ты вел себя очень хорошо, - сказал Блэксорн, не заботясь о том, что его слова не будут поняты. Он знал, что его тон говорит сам за себя, так же как и его улыбка. - Да, очень хорошо. Ты теперь капитан-сан. Вакаримас? Ты! Капитан-сан!

Человек уставился на него с открытым ртом, потом поклонился, чтобы скрыть удивление и радость.

- Вакаримас, Анджин-сан. Хай. Аригато годзиемашита.

- Слушай, капитан-сан, - сказал Блэксорн. - Дай морякам поесть и выпить. Горячей пищи. Мы останемся здесь на ночь. - Знаками Блэксорн добился, чтобы тот понял.

"Хотел бы я говорить на вашем варварском языке, - подумал он с удовольствием. - Тогда я мог бы поблагодарить тебя, Анджин-сан, за спасение корабля и вместе с кораблем жизни нашего господина Хиро-Мацу. Ваше могущество дает нам всем новые силы. Без вашего искусства мы бы погибли. Ты, может быть, и пират, но ты великий моряк, и пока ты кормчий, я буду слушаться тебя во всем. Я недостоин быть капитаном, но я попытаюсь заслужить твое доверие".

- Что ты хочешь, чтобы я делал дальше? - спросил он. Блэксорн огляделся по сторонам. Морского дна не было видно. Он мысленно взял пеленги и, когда убедился, что якоря держат и море неопасно, сказал:

- Спусти ялик. И возьми хорошего рулевого. Опять словами и знаками Блэксорн добился, чтобы его поняли.

Ялик был спущен и подготовлен мгновенно. Блэксорн подошел к планширу и собирался спуститься с борта в шлюпку, но хриплый голос остановил его. Он огляделся. Там стоял Хиро-Мацу, сбоку от него Ябу. У старика были сильно ушиблены шея и плечи, но он все равно держал свой длинный меч. У Ябу текла кровь из носа, лицо было ушиблено, кимоно в пятнах крови, и он пытался остановить кровотечение небольшим лоскутом. Оба были бесстрастны, казались нечувствительными к своим травмам и холодному ветру. Блэксорн вежливо поклонился:

- Хай, Тода-сама?

Снова раздалась хриплая речь, старик указал на ялик своим мечом и покачал головой.

- Там Родригес-сан! - ответил Блэксорн, показав на южный берег. - Я поеду искать!

- Ие! - Хиро-Мацу опять покачал головой и долго говорил, очевидно, отказывая ему в разрешении из-за опасности.

- Я кормчий этого сучьего корабля, и если я хочу на берег, то я еду на берег, - Блэксорн продолжал говорить очень вежливо, но твердо, и было очевидно, что он имеет в виду. - Я знаю, что ялик не продержится на такой волне! Хай! Но я собираюсь попасть на берег - вон туда. Тода Хиро-Мацу, вы видите это место? К той маленькой скале. Потом я собираюсь обойти вокруг полуострова. Я не тороплюсь умереть, и мне некуда теперь бежать. Я хочу найти тело Родригес-сана. - Он поднял ногу над бортом. Меч немного выдвинулся из ножен. Поэтому он тут же замер. Но его взгляд был прежним, лицо спокойно.

Хиро-Мацу стоял перед дилеммой. Он мог понять, что пират хочет найти тело Родригеса, но плыть было опасно, опасно было даже идти пешком, а господин Торанага велел привезти чужеземца в целости и сохранности, что он и собирался сделать. Но было столь же ясно, что собирался сделать этот человек.

Он видел его в разные периоды шторма, стоящего посреди кренящейся палубы как дьявольский дух моря, бесстрашного, и мрачно думал, что лучше встретиться с этим чужеземцем и всеми чужеземцами, подобными ему, на земле, где можно иметь с ними дело на равных. На море они не в нашей власти.

Он мог видеть, что пират терял терпение. "Как они невежливы, - сказал он себе. - Даже при этом мне следует поблагодарить тебя. Все говорят, он один привел судно в гавань, что Родригес растерялся и повел нас от земли, и мы бы наверняка утонули, и тогда бы я провинился перед моим господином. О, Будда, защити меня от этого! "