Собрание сочинений. Том 2. Путешествие во внутреннюю Африку - Егор Петрович Ковалевский
В болгарах он много наслышался о Сибири или землях «тьмы», как он называет ее, и совсем хотел было пуститься туда, но его отвлекли другие путешественники. Батута рассказывает много о Сибири, о ее торговле, о езде на соболях, но рассказывает слышанное, а не виденное им, и потому, большей частью, у него выходит вздор. Русских он тоже не видел, но слышал, что это народ рыжий, воинственный и предательский. Жаль, что мы не можем здесь сообщить многого из его любопытных рассказов и приключений, неизбежных в этих странах с путешественником, не можем потому, что должны поспешать к своей настоящей цели.
Ибн-Батута не удовольствовался тем, что посетил три раза Мекку и всех трех братьев и передал им по поклону святого имама; соскучившись опять дома, он отправился в Испанию оттуда на Африканский берег, потом в Судан отыскивать еще брата шейха Кавама Оддина, за которого тот и не просил его.
При виде Нила, конечно не в первый раз, он сравнивает его с другими большими речками земного шара; это сравнение показывает в нем человека сведущего в географии, которую он изучал во время своих путешествий; но сведения, доставленные им о вершинах Нила, до того сбивчивы, что ученый Cooley решительно утверждает, что здесь речь идет о Нигере, хотя он ясно называет Нил по имени, и самые подробности о народах, обитающих на этой реке, вполне подтверждают, что речь идет о Ниле; тут как мы заметили, не в первый раз ученые приняли Нил за Нигер, без важных оснований, преимущественно потому, что говорится о Ниле негеров, как будто белый Нил не есть исключительно Нил негров.
Вот – что, между прочим, говорит Ибн-Батута:
Проехав обширную пустыню, он достиг Абу-Латин, первого округа Судана. «Здесь все называются по имени дяди, со стороны матери, а не отца. Сын сестры наследует преимущественно перед собственным сыном: это такое обыкновение, которого я нигде не видел, кроме как между индейцами Малабари».
Это обыкновение вполне сохранилось до нынешнего времени в племени негров, известном под именем Гомедь или Абу-Гомедь, живущем недалеко от Россероса, у предгорий, так сказать у входа в землю негров в восточном Судане.
Далее, арабский повествователь прибавляет, что путешествуя от Абу-Латина к Мали, он встречал такие огромные деревья, что внутри одного из них помещался целый караван. Несмотря на преувеличение, ясно, что здесь речь идет о баобабе, который, как мы уже говорили, в изобилии растет около Россероса и по пути к Белому Нилу. Следуя по течению этой реки, Ибн-Батута видел в обширном заливе ее, или озере, множество гиппопотамов. Здесь, как видите, путь Батуты обозначается все яснее и яснее. Он выплыл из Белого Нила в реку эль-Газель, которую прежде признавали все, а нынче признают немногие, за настоящий Нил, потому что русло ее шире, чем Белого Нила. Река эль Газель вся в озерах. По ней, именно, в вершинах реки, живет племя негров, про которых, между прочим, рассказывает Ибн-Батута, что они едят людей, но только черных же, потому что, по их понятиям, белые еще не созрели и потому неудобосваримы в желудке.
Итак, ясно, что Батута не ошибается, называя реку, по которой следовал, Нилом.
Отсюда Батута отправился в Тамбукту через Бурну. По-видимому, Бурну был гораздо доступнее прежде, потому что по этому пути очень часто проходили караваны и путешественники в Тамбукту, далее – во внутренность Африки и на Нигер.
Наконец, Батута видно устал после 28-летнего странствования по белу-свету. Возвратившись в 1353 г. в Фец, он тут и поселился. Я забыл сказать, что в Судане он точно отыскал брата шейха, и передал его поклон по принадлежности в Феце. Упомянем еще о путешествии Абдаллатифа в эти страны.
Наконец, в конце XVI века португальские иезуиты, жившие в качестве миссионеров в Абиссинии, и особенно португалец Неец, превозгласили с шумом об открытии ими источников Нила. Ученый свет так обрадовался разрешению этой важной загадки, над которой трудились столько веков и народов, что без всякого исследования признал за ними славу подвига, но впоследствии д'Анвиль, а за ним многие другие разочаровали свет, объявив, что это источники не Нила, а одной из рек, впадающих в Нил, именно Голубой реки.
Впоследствии Брюс впал в ту же ошибку. Этого человека постигла странная участь, доказывающая всю превратность нашей славы, все непостоянство, мелочность публики, которая готова охотнее посмеяться над пустым анекдотом, промахом путешественника, чем гордиться славой своего соотечественника. Пора выставить имя Брюса в том блеске, какого оно вполне заслуживает, и поставить наряду с именами знаменитейших путешественников последнего времени, с именами Бернса, Коноли, Ландера, Роса и др.
Брюс был одарен той же непреклонной волей и силой характера, не смиряющегося перед бедствием, тем же самоотвержением, находчивостью и терпением, как и эти путешественники, но лучше их был приготовлен к избранной цели, более их имел счастья; те заплатили жизнью за безусловную преданность науке или политическим видам своих правительств, он возвратился в отечество…. но встретил насмешки и неблагодарность.
Яков Брюс был потомок славной и богатой фамилии северной Англии. Еще в школе он воспламенялся при мысли об открытии источников Нила. Эта мысль нигде не покидала его; путешествуя по Европе, он направлял все свои исследования, все расспросы к этой цели, остановился в Голландии, где процветала школа языков, и с увлечением занялся изучением арабского языка, а также математическими науками и астрономией. В 1762 году он с радостью принял место консула в Алжире, где надеялся быть ближе к цели своих изысканий и, главное, изучить разговорный арабский язык и некоторые наречия Абиссинии. Но, преследуемый своей мыслью, Брюс недолго оставался в Алжире; посетив Варварийские владения, он отправился в Каир. В то время, путешествие по Египту было нелегко, и первым препятствием служило само правительство, недоверчивое и корыстолюбивое; Брюс, однако, счастливо вышел из борьбы с ними, и в скором времени мог пуститься в путь. В Кене, он оставил Нил, и через пустыню направился в Коссейр. Жаль, что не можем здесь рассказать много любопытных вещей, виденных Брюсом. Из Коссейра, он посетил остров Изумрудов и потом Жеду, откуда отправился на абиссинский берег, в Массау. Несмотря на рекомендательные письма к тамошнему губернатору, он едва не сделался жертвой подозрительности, но твердость характера спасла его. Тут начинается путешествие по Абиссинии. Преодолев в Гондаре препятствия, представляемые христианским правителем, он достиг до
