Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна
Я ожидал вызова в тюрьму на казнь каждый раз, когда открывалась дверь Черного кабинета, пока однажды на пороге не появился разъяренный Саддам.
- Рафик мертв, - заявил он, с трудом сдерживая злобу.
Смешанные эмоции - горя и облегчения нахлынули на меня. С одной стороны мне было очень грустно из-за смерти Рафика, но я ощутил огромное облегчение от того, что это не моих рук дело. Я попытался сдержать свои чувства.
- Что случилось? - спросил я.
- Твоего шурина допрашивали. Похоже, тот, кто вел допрос, применил к нему испытанный прием - целился в него из незаряженного пистолета, а потом нажал курок. Пистолет оказался заряжен. Рафика Пашу застрелили прямо в затылок.
Прошло несколько недель. Латиф был на свободе, но у меня не было возможности обмениваться с ним сообщениями. Я начал думать, что он мертв, пока однажды утром, почти через два месяца после неудачного покушения на Удая, не произошел странный телефонный разговор.
- Привет, это Сара, - сказал женский голос.
- Кто? - переспросил я, не уверенный, что правильно расслышал имя.
- Сара! - снова несколько раздраженно ответил голос. - С-А-Р-А! произнесла она по буквам.
- Прошу прощения, - ответил я, думая о том, как странно она произносит это имя, - вы ошиблись номером. Я не знаю никого с таким именем.
- Да-да, - упорствовал голос, - Сара из аль-Мавсила.
- Думаю, вы... - начал я, но звонившая повесила трубку.
Некоторое время я обдумывал услышанное, но вскоре забыл, а вечером, когда я уже лежал в кровати, я вдруг понял возможный смысл этих слов. Сара. С-А-Р-А. Салем, Амна, Рафик, Абдулла. Может, звонивший пытался передать сообщение от Латифа, используя инициалы его друзей и родственников. Упоминание об аль-Мавсиле могло означать, что Латиф сейчас скрывался там.
В мае пришло сообщение о том, что шурин Саддама, Аднан Хайралла, погиб в авиакатастрофе. Официально причиной катастрофы была объявлена песчаная буря, но вряд ли кто-нибудь поверил этому. По слухам, машина было взорвана в небе по распоряжению Саддама, который все чаще использовал этот метод для устранения армейских командиров, которые урывали у него куски военной славы. Иногда казалось, что при подобных загадочных обстоятельствах мы теряли больше вертолетов, чем во время боев с иранскими ВВС.
Да, Аднан осмелился критиковать президента за оскорбление Саджиды, но даже нападки на Саддама не могли оправдать такого убийства. На самом деле все было гораздо проще. В первую неделю года Саддам отменил ежегодный смотр войск, так как был раскрыт заговор с целью покушения. Мишенью заговорщиков должна была стать трибуна, где находились бы Саддам и его семья. Аднана, который в тот день случайно оказался в другом месте, сочли виновным. Такое решение было вполне в духе Саддама. И, конечно же, из этого следовало, что Аднан уже был в сговоре с американской разведкой.
Саддам распорядился доставить обломки вертолета во дворец и пообещал, что лучшие эксперты страны по авиакатастрофам обнаружат причины "происшествия". Эти обломки и по сей день, наверное, ржавеют в подвалах дворца, никакие расследования так и не были проведены.
Демонстрация моей преданности Саддаму временно была отложена. Вскоре после решения Кусая, младшего сына президента, развестись со своей женой Ламией, жестокость старшего сына вновь напомнила о себе. Через несколько дней после их развода я услышал о происшествии, в которое поверил с трудом. Ходили слухи, что Ламия, тяжело переживала разрыв и нашла утешение, познакомившись с одним юношей. Отношения между ними были платоническими, но когда об этом узнал Удай, он увидел в этом надругательство над честью брата и решил действовать. Парня вытащили из дома родителей, и четверо мордоворотов Удая его избили. Считая, что этого будет недостаточно, Удай приказал одному из своих людей содрать у парня кожу с гениталий. Изобретательный малый отрезал пенис несчастного мальчика и совершил такие жуткие вещи с его яичками, что я даже не могу заставить себя описать это. А юноша был все ещё жив. Его оставили лежать в луже собственной крови и рвоте. Парень умер бы, если бы перепуганные родители не бросились его искать. Хотя Ламия и была разведена с братом Удая, послание было ясным: женщины семьи президента, бывшие или настоящие, были запретны.
В июне мы узнали из газет, что в Польше прошли первые свободные выборы за пятьдесят лет, и правящая коммунистическая партия потерпела поражение. Режимы Венгрии, Восточной Германии, Чехословакии, Болгарии и Румынии постигла та же судьба. Начались разговоры об объединении Германии. С распадом восточноевропейского блока угроза ядерной войны отступала и был виден конец "холодной войны". Большинство людей на Западе радовались этому, но в США это вызвало смешанные чувства. Чем могли Соединенные Штаты оправдывать наращивание своей военной мощи, если главная угроза - от СССР отступила? Огромная система производства вооружений грозила обанкротиться, а роль всемирного защитника "демократии" уже никому не была нужна. Как единственной теперь супердержаве, Америке была нужна новая роль и новый враг. Ирак, возглавляемый Саддамом Хусейном, быстро вошел в список потенциальных кандидатов на это место.
Пока народы говорили о всеобщем мире, дела на Ближнем Востоке шли как обычно. Вероятность новой арабо-израильской войны оставалась по-прежнему высокой. Между Израилем и Ираком всегда были напряженные отношения, усугублявшиеся желанием Саддама царить во всем регионе. Победа над Ираном сделала Ирак в глазах арабов олицетворением их стремления к военному превосходству, и Тель-Авив опасался Ирака больше всего, а США не могли мириться с мыслью, что главные запасы нефти во всем мире будут в руках одного человека. Раз Саддам придерживался прежней политики, новая конфронтация была неизбежна.
В конце концов, то, как это произошло, удивило почти всех.
В начале нового года Латиф снова объявился. Это произошло утром, в пятницу в начале января. И телефон вновь прозвонил ровно в 11 часов. Когда я снял трубку, никто не ответил. Я всем сердцем надеялся, что это Латиф, а не кто-то другой использует код от его имени.
Наша встреча была точным повторением той, что была более года назад, когда Латиф прошагал мимо меня на вокзальной площади, устремился к тому же месту возле стены и проследовал дальше, а я за ним. И вновь мы не заговаривали друг с другом, пока сообщник Латифа не прошел мимо нас и не дал знать, что все в порядке.
- Приятно видеть тебя снова, Макаелеф, - сказал Латиф с большой теплотой. - Я боялся, что этого уже не произойдет.
- Я также очень рад видеть тебя, Латиф. Где ты был?
- В аль-Мавсиле, - ответил он. - Я пытался послать тебе весточку, но...
- Да, - ответил я. - Я получил послание, но оно было столь неопределенным, что я не уверен, что правильно его понял.
Он кивнул.
- Не было другого способа. Твой телефон определенно прослушивается Он рассказал мне, как ему пришлось покинуть Багдад в багажнике машины, которую вел сочувствующий компартии сотрудник правительства. Их останавливали дважды, но, благодаря высокому статусу водителя, пропускали, не обыскивая машину. Без сомнения, Саддам был бы в ярости, узнав, как Латиф избежал ареста с помощью одного из его собственных сотрудников.
- Ты знаешь, что случилось с Рафиком? - спросил я, надеясь, что он в курсе. Мне не хотелось рассказывать ему об этом.
- Да. - Гримаса боли исказила его лицо. - Я знаю о том, как он страдал, и о том, как ему пришлось умереть. Та же судьба ждет и нас, если мы не будем предельно осторожны. Об этом мне и нужно с тобой поговорить.
Чувствовалось, что Латиф живет в огромном напряжении, однако его страстность и сила остались неизменными. Он казался более решительным и уверенным, чем когда я видел его последний раз, в ту ночь, когда убили его братьев.
- Моя сестра и двое братьев погибли от руки Саддама, - продолжал он, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. - В моей жизни есть только одна цель - отомстить за них. Мне все равно, что произойдет со мной, но с радостью пожертвую своей жизнью, если при этом смогу устранить Саддама и его сыновей. Я не надеюсь, что ты присоединишься ко мне.
- Ты забыл, - резко сказал я, - что моя жена и дети тоже были убиты, и я так же, как ты, мечтаю отомстить.
Сильно сказано для бывшего школьного учителя! На Латифа это произвело впечатление, так же, как и на меня самого.
- Я не забыл, - сказал он, улыбнувшись, - но слышать, как ты говоришь об этом, - музыка для моих ушей.
Он моментально прикусил язык, когда мимо нас прошла молодая парочка, а затем рассказал мне о своих действиях после возвращения в столицу.
- Мне потребовалось новое имя - Рад Мохаммед, я сформировал новую активную группу ИКП; партии в Ираке сейчас практически не существует. Я единственный человек, которого ты знаешь в этой группе, и для всех будет лучше, если так это и останется. Мне нужна твоя помощь в серьезном деле, Микаелеф. Сейчас ИКП - часть коалиции. Если нам удастся устранить Саддама, сможешь ли ты его замещать, пока мы не начнем контролировать ситуацию?
