Покоя больше нет. Стрела бога - Чинуа Ачебе

– Эта женщина ждет медсестра?

– Не знаю, – ответил второй, словно ему задали сложный вопрос. – Такие всегда сегодня болеть, завтра нет, вот и пойми.

– Как говорят, не надо было получить живот.

Клара пробыла в больнице пять недель. По выписке ей предоставили семьдесят дней отпуска, и она уехала из Лагоса. Оби узнал об этом от Кристофера, а тому, в свою очередь, рассказала об этом его подружка, которая работала медсестрой в той же больнице.

После еще одной неудачи Кристофер посоветовал Оби не искать Клару, пока она в таком состоянии.

– Очухается, – заверил он. – Дай ей время.

И Кристофер на ибо припомнил слова ободрения, которые клопиха якобы сказала своим детям, когда на них полился кипяток. Она велела им не терять присутствия духа, потому что все горячее, в конце концов, становится холодным.

Намерение Оби положить на счет Клары пятьдесят фунтов по разным причинам выполнить не удалось. Однажды он получил почтовое извещение на заказное письмо. Оби недоумевал, кто мог послать ему заказное письмо. Оказалось, налоговый инспектор, речь шла о налогах на прибыль.

Мэри посоветовала ему на будущее платить в рассрочку ежемесячно через банк.

– Так вы ничего не заметите, – объяснила она.

Это был, разумеется, дельный совет – на следующий налоговый год. А сейчас Оби предстояло быстро найти тридцать два фунта.

В довершение всего пришло известие о смерти матери. Оби послал на похороны сколько мог, но, к его стыду, ему уже передали, что женщина, родившая столько детей, из которых один занимал европейскую должность, заслужила лучшие похороны, чем те, что состоялись. Один умуофиец, он как раз находился в отпуске, когда умерла Ханна, принес новости в Лагос на собрание Прогрессивного союза Умуофии.

– Это было позорище, – заявил он.

Кто-то поинтересовался, почему этот негодяй (имелся в виду Оби) не запросил и не получил разрешения поехать домой.

– Вот что Лагос творит с молодыми людьми. Гоняется за удовольствиями, танцует, тесно прижавшись, с женщинами и забывает свой дом и родных. Откуда вы знаете, какое зелье эта женщина-осу могла подсыпать ему в суп, чтобы отвратить его глаза и уши от родных?

– А вы давно видели его на наших собраниях? – усмехнулся другой. – Он нашел себе компанию получше.

Тут взял слово один из пришедших на собрание стариков. Он всегда говорил высокопарно:

– Все, что вы тут изволите обсуждать, чистая правда. Но я хотел бы кое-что вам разъяснить. То, что происходит на белом свете, имеет смысл. Как у нас говорят? Если что-нибудь стои́т, рядом встанет еще что-то. Вам, разумеется, известно, что такое кровь. Нет в мире ничего подобного крови. Поэтому, когда вы сеете ямс, произрастает ямс, а когда сажаете апельсин, дерево рождает апельсин. Я много повидал в жизни, но никогда не видел бананового дерева, приносящего таро. Почему я это говорю? Молодые люди, те, что собрались здесь, я хочу, чтобы вы выслушали меня, ибо мудрости научаются, слушая стариков. Я понимаю, что, вернись я в Умуофию, на меня не будут смотреть как на старика. Но здесь, в этом Лагосе, для большинства из вас я старик. – Оратор выдержал эффектную паузу. – Молодой человек, о котором мы толкуем, что он такого сделал? Ему сообщили, что у него умерла мать, а он и ухом не повел. Странно и удивительно, но могу вам поведать, что я уже видал подобное. Так поступил и его отец.

Слова вызвали волнение аудитории.

– Это правда! – воскликнул другой старик.

– Я утверждаю, что так же поступил и его отец, – поспешно повторил первый, чтобы у него не перехватили инициативу. – Я не гадаю на кофейной гуще и не прошу вас хранить тайну. Когда отец этого молодого человека – вы все его знаете, это Исаак Оконкво, – так вот, когда Исаак Оконкво услышал о смерти своего отца, он сказал, что тот, кто убивает мачете, должен погибнуть от мачете.

– Это правда, – подтвердил второй старик. – Об этом говорили в Умуофии тогда и потом еще долго. Мне было тогда очень мало лет, но я это слышал.

– Сами видите, – включился президент. – Можно поехать в Англию, стать юристом или доктором, но крови это не изменит. Это как птица, которая взлетает с земли, а затем садится на муравейник. Она все равно на земле.

Оби был потрясен смертью матери. Он сразу все понял, лишь завидев почтальона в костюме цвета хаки и железном шлеме, который подошел к его столу с телеграммой в руке. Когда Оби расписывался в квитанции, рука сильно дрожала, и получилась совсем не его подпись.

– Время, когда получить, – напомнил почтальон.

– А который час?

– Имеешь часы.

Оби посмотрел на часы, так как, по меткому наблюдению почтальона, они у него были.

Все отнеслись к его беде очень тепло. Мистер Грин сказал, что он может взять неделю отпуска. Оби взял два дня. Он сразу поехал домой и заперся у себя в квартире. Какой смысл ехать в Умуофию? Мать все равно похоронят прежде, чем он успеет доехать. Мысль, чтобы заявиться домой, а матери там нет, терзала его. В спальне слезы лились по лицу Оби, как у маленького ребенка.

Они имели поразительный эффект. Он наконец уснул и ни разу не проснулся за ночь. Такого с ним не случалось много лет. Последние несколько месяцев Оби вообще почти не спал. Он проснулся вдруг и понял, что совсем светло. Какое-то время вспоминал, что случилось. Затем с силой навалились вчерашние мысли. В горле встал ком. Оби поднялся с кровати и стоял, глядя на свет, пробивающийся сквозь жалюзи. Сердце мучили стыд и чувство вины. Вчера тело матери опустили в яму и засыпали красной глиной, а он не смог даже одной ночи провести без сна ради нее.

– Кошмар! – произнес Оби.

Мысли обратились к отцу. Бедный, без нее он совсем потеряется. Первый месяц будет еще ничего. Приедут все замужние дочери. Эстер придется смотреть за отцом. Но ведь в конечном счете они уедут. И тогда отец по-настоящему почувствует удар – когда все начнут разъезжаться. Оби думал, правильно ли поступил, что не выехал вчера в Умуофию. А какой смысл? Куда полезнее было послать все деньги, какие мог, на похороны, чем тратить их на бензин, чтобы добраться до дома.

Он умылся и побрился старой бритвой. Потом чуть не сжег себе рот, почистив зубы кремом для бритья, который перепутал с зубной пастой.

Едва вернувшись из банка, Оби снова лег и не вставал до тех пор, пока в три часа не появился Джозеф. Он приехал на такси. Себастьян открыл ему дверь.

– Положи эти бутылки в холодильник, – велел Джозеф бою.

Оби вышел из спальни и увидел бутылки с пивом на пороге. Примерно дюжина.

– Что это, Джозеф? – спросил он.

Тот ответил