Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище

Песнь четвертая

1. Коль скоро скорбь, иль радость огневаяОхватят в нас одну из наших сил,Тогда душа, с тем чувством вся слитая,

4. Как будто гасит всех движений пыл:Вот тем в отпор, y коих мы читаем,Что будто Бог нам душу в душу влил.

7. Вот потому-то, если мы внимаемИль видим то, что душу нам пленит, —Бегут часы, a мы не замечаем:

10. Затем что в нас одна способность зрит,Другая – душу в плен берет всецело;Когда та бодрствует, в нас эта спит.[129]

13. В сей истине я убедился зрело.[130]Пока внимал Манфредовым словам,На пятьдесят уж градусов успело

16. Подняться солнце: я же только там[131]Приметил то, где хором душ тех стадоНам крикнуло: – Вот, вот, что нужно вам![132]

19. Щель большую заткнет в шпалере садаОдним сучком терновым селянин,Когда буреют гроздья винограда,[133] —

22. Чем та тропа, по коей лез одинЯ за певцом, сердечной полон боли,Когда исчез отряд теней с долин.

25. Восходят в Лео, и нисходят в Ноли,На Бисмантову лезут на одних[134]Ногах; но тут потребны крылья воли, —

28. Тут я летел на крыльях огневыхЖеланий жарких вслед за тем вожатым,Что мне светил надеждой в скорбях злых.

31. Мы лезли вверх ущельем, тесно сжатымСо всех сторон утесами, где крутьПросила в помощь рук и ног по скатам.[135]

34. И вот, едва успел я досягнутьДо высшего скалы громадной края, —Куда, мой вождь, – спросил я, – держим путь?

37. А он: – Вперед, вперед, не отступая![136]Все вслед за мной стремись на верх хребта,Пока найдем проводника из рая.

40. Гора была до неба поднята,A склон ее был круче, чем с средины[137]Квадранта в центр идущая черта.

43. Я чуть дышал, когда сказал с вершины:– О добрый отче! видишь? оглянись!Я отстаю! Постой хоть миг единый.

46. A он: – О, сын! сюда хоть доберись.И указал мне на уступ над нами,[138]По этот бок горы торчавший вниз.

49. Так подстрекнут я был его словами,Что лез ползком за ним до тех я пор,Пока не встал на тот уступ ногами.

52. Тут сели мы, глядя с вершины горВ ту сторону, откуда в путь пошли мы,И радуя путем пройденным взор.[139]

55. Сперва я вниз взглянул на брег, чуть зримый,Потом взглянул на солнце, изумясь,Что слева мы лучом его палимы.[140]

58. Поэт вмиг понял, что я, весь смутясь,Дивлюсь тому, что колесница светаМеж севером и нами в путь неслась,

61. И рек: – Сопутствуй ныне, как средь лета,Кастор и Поллукс зеркалу тому,[141]Что вверх и вниз струят потоки света,[142] —

64. То Зодиак вращался-б вслед емуСовсем вблизи к Медведицам блестящим —По древнему теченью своему.[143]

67. Чтоб то понять с сознаньем надлежащим, —Весь сам в себе, вообрази СионС горою этой на земле стоящим,[144]

70. Чтоб горизонт имели с двух сторонОдин, но два различных небосклона:И ты поймешь, что путь, где Фаэтон[145]

73. Так дурно шел, придется от СионаВ ту сторону, и в эту здесь от нас,Коль разум твой проникнул в смысл закона.

76. И я: – Учитель, верь, еще не разРассудок мой, вначале столь смущенный,Не понимал так ясно, как сейчас,

79. Что средний круг, в науке нареченныйЭкватором, – тот круг, что ввек лежитМеж льдом и солнцем, – здесь, по приведенной

82. Тобой причине, столько ж отстоитК полуночи, насколько там ЕвреюОн, кажется, в палящем юге скрыт,[146]

85. Но знать желал бы, коль спросить я смею,Далек ли путь? Так к небу восстаетГора, что взор не уследит за нею.

88. A он на то: – Горы такой уж род,Что лишь вначале труден к восхожденью.A там, чем выше, тем все легче всход.[147]

91. Итак, когда узнаешь по сравненью,Что легче все тебе свой делать шаг,Как в судне плыть рекой вниз по теченью, —

94. Тогда конец пути в жилище благ;Там облегчишь и грудь свою усталу.Молчи ж теперь и верь, что это так.

97. Лишь вымолвил мой вождь, как из-за валу,Вблизи от нас, послышались слова:– Ну, до того и посидишь, пожалуй.

100. Мы обернулись оба и y рваУвидели, налево, риф громадный:[148]Был не примечен нами он сперва.

103. Мы подошли, и вот в тени прохладнойТолпа духов стоит при той скале,Как лишь стоит люд праздный, тунеядный.

106. Один из них, с истомой на челе,Сидел, руками обхватив колениИ свесив голову меж них к земле.

109. – О, добрый вождь! Взгляни в лицо той тени!Смотри, – сказал я, – как небрежно тамСидит она, как бы сестрица лени.

112. Заметив нас, дух кинул взгляды к намИ, по бедру лицо передвигая,Сказал: – Вишь сильный! Полезай-ка сам.

115. Тут я узнал лицо того лентяяИ, хоть усталость мне давила грудь,Я подошел к нему. И вот, когда я

118. Приблизился, он, приподняв чуть-чутьЛицо, сказал: – Что? понял ли довольно,[149]Как солнце здесь налево держит путь?

121. Во мне улыбку вызвал он невольно[150]Движений ленью, краткостью речей,И начал я: – Белаква, мне не больно[151]

124. Теперь подумать о судьбе твоей!Что ж, здесь сидишь? Вождя ли ждешь у грота?Иль жалко лень отбросить прежних дней?

127. A он: – О, брат! Кому тут лезть охота?Ведь к мукам вверх тогда допустит насГосподень страж, что там блюдет ворота,[152]

130. Как надо мной здесь небо столько раз,Как много лет я прожил, круг опишет.[153]Я ж о грехах вздохнул лишь в смертный час.

133. Так пусть же те, в ком скорбь по мертвым дышит.Спешат мольбой в том мире нам помочь;A наша что? Ее Господь не слышит.

136. Но тут поэт стал удаляться прочь,Сказав: – Идем. Смотри, как уж высокоНа полдне солнце, и стопою ночь

139. У тех брегов покрыла уж Марокко.[154]

Песнь пятая

1. Я повернул уж спину тем страдальцамИ по стопам вождя пошел, как вот —За мною тень, указывая пальцем,

4. Вскричала: – Вон, смотрите! слева тот,Что ниже, тенью свет дневной раздвинул.И, как живой, мне кажется, идет.[155]

7. На этот крик назад я взоры кинулИ вижу, – все вперили взгляд, дивясь,В меня и в тень, где свет за мною сгинул.

10. – Чем мысль твоя так сильно развлеклась,Сказал учитель, – что мешает ходу?Что в том тебе, что шепчутся о нас?

13. Иди за мной, и дай роптать народу;Будь тверд, как башня, на которой шпицНе дрогнет ввек от ветров в непогоду.

16. В ком помыслы роятся без границ,Тот человек далек от их свершенья:В нем мысль одна гнетет другую ниц.

19. Что мог сказать я больше от смущенья,Как лишь: – Иду. – И, покраснев, я стих,[156]За что порой мы стоим и прощенья.

22. Тут поперек наклона скал святыхВблизи пред нами тени проходилиИ пели Miserere – стих за стих.[157]

25. Приметив же, что вовсе не светилиЛучи сквозь плоть мою, – свой хор певцыВ «О!» хриплое протяжно превратили.

28. И двое из толпы их, как гонцы,Навстречу к нам помчались, восклицая:– Откуда вы, скажите, пришлецы?

31. И вождь: – Вернись назад, чета святая!Тебя пославшим можешь ты донесть,Что плоть на нем действительно живая.

34. Коль нужно им об этом слышать весть,То вот ответ им; если ж стали в кучиТам в честь ему, – он им воздаст за честь.

37. Пред полночью едва ли пар горючийБроздит так быстро звездные среды,[158]Иль в августе с заходом солнца тучи,[159] —

40. Как быстро те влетели душ в рядыИ, повернув, примчались к нам с другими,Несясь, как строй, бегущий без узды.

43. И вождь: – Теснят толпами нас густымиОни затем, чтоб к ним ты не был враг;Но дальше в путь, и слушай, идя с ними.

46. – Душа, – ты, ищущая вечных благ,Несущая те члены, где витаешь,Бежа кричали, – задержи свой шаг.

49. Взгляни! быть может, здесь иных узнаешьИ весть о них снесешь в свои страны;О, что ж спешишь? о, что ж ты не внимаешь?

52. Мы все насильством жизни лишены,Вплоть до тех пор ходя путем греховным;Когда же свет блеснул нам с вышины,

55. Мы все, покаясь и простя виновным,Ушли из жизни, примирившись с Тем,Кого узреть горим огнем духовным.[160] —

58. И я: – Из вас я незнаком ни с кем!Но чем могу служить я вашей тризне,Скажите, души дорогие? Всем

61. Готов помочь, клянусь тем миром жизни,Его ж искать вслед за таким вождемИз мира в мир иду, стремясь к отчизне.

64. И мне один: – Мы все с надеждой ждем.[161]Что и без клятв ты сдержишь обещанье,Была-б лишь воля на сердце твоем.

67. И я, за всех молящий в сем собранье,Прошу тебя: как будешь ты в странеМеж Карлова владенья и Романьи,[162] —

70. Замолви в Фано слово обо мне:Пусть вознесут там за меня молитвы,И от грехов очищусь я вполне.

73. Оттоль я родом; эти ж знаки битвы.Из коих с кровью вышла жизнь моя,[163]Мне антенорцы дали в час ловитвы.[164]

76. А им-то был так сильно предан я!Им так велел злой Эсте, в коем пышетСверх всяких мер гнев злобы на меня.

79. Уйди ж я в Мирру, прежде чем я, вышелИз Ориако, схвачен ими был, —Я б и поныне жил, где тварь вся дышит.[165]

82. В осоке там, увязнув в топкий ил?Среди болот я пал, и там из жилыВсю кровь свою, как озеро, разлил.

85. Тогда другой: – Да даст Всевышний силыТебе достичь до горних тех вершин!О, помоги, утешь мой дух унылый!

88. Я Буонконт, я Монтефельтро сын;[166]Джиованна с прочими меня забыла:[167]Затем-то здесь всех жальче я один.

91. И я ему: – Какой же рок, иль силаТак унесла твой с Камиальднно прах,Что мир не знает, где твоя могила?

94. – Под Казентином, он сказал в слезах.[168]Из Апеннин бежит Аркьян по воле,Взяв свой исток над пустынью в горах.

97. Туда, где он уж не зовется боле,[169]Добрел я, ранен в горло тяжело,И кровью ран обагрянил все поле.

100. Тут взор померк и слово замерлоНа имени Марии; тут и телоБездушное одно во прах легло.

103. Что я скажу, – живым поведай смело!Господень Ангел взял меня; но Враг:– О, ты с небес! – вскричал, – правдиво ль дело?[170]

106. Лишь за одну слезинку в ночь и мракЕго часть вечную ты взял у ада:Но уж с другой я поступлю не так!

109. Ты знаешь сам, как воздух в тучи градаИ в дождь сгущает влажный пар, когдаОн вступит в край, где стынет вдруг от хлада.

112. Злость дум своих, лишь алчущих вреда,[171]Слив с разумом и с силой злой природы,Враг поднял ветр и двинул туч стада.

115. И день угас, и сумрак непогодыВсю Протоманью до хребта горы[172]Закутал так, сгустив небесны своды,

118. Что воздух в воду превратил пары:И хлынул дождь, и то, что не прониклоВо глубь земли, наполнило все рвы,

121. И столько рек великих вдруг возникло,И ток могучий к царственной реке[173]Так ринулся, что все пред ним поникло:

124. Остывший труп мой тут нашел в рекеЗлой Аркиан и, бурный, в Арно ринул,Расторгнув крест, в который я, в тоске

127. Раскаянья, на персях длани сдвинул;Мой труп, крутя по дну и ночь и день,Покрыл весь тиною и в море кинул.

130. – Когда назад придешь в родную сеньИ отдохнешь, от странствия почия.Так за второй сказала третья тень,

133. О, не забудь ты и меня: я Пия![174]Мне Сьена жизнь, Маремма смерть дала.Как знает тот, из чьей руки впервые.

136. С ним обручась, я перстень приняла.

Песнь шестая