Бернард Шоу - Дом, где разбиваются сердца
Рэндела. Он слишком велик. Поэтому, когда у него нервы не в порядке и
он раскапризничается, я просто довожу его до слез. Вот теперь он будет
хорошо вести себя. Посмотрите, он уже совсем спит. Так оно, в сущности,
и есть. Рэндел (просыпается, с возмущением). Я не сплю. Какая вы жестокая, Ариадна!
(Расчувствовавшись.) Но я, кажется, готов простить вас, как всегда.
(Подавляет зевоту.) Леди Этеруорд (Гектору). Ну, грозный воин, вы удовлетворены моим
объяснением? Гектор. Когда-нибудь, если вы зайдете слишком далеко, я вас зарежу. Я думал
раньше, что вы просто дура. Леди Этеруорд (смеясь). Все почему-то так думают сначала. Но я не такая
дура, как это может показаться на первый взгляд. (Очень довольная,
встает.) Ну, Рэндел, теперь марш спать. И утром вы будете
пай-мальчиком. Рэндел (слабо сопротивляясь). Я пойду спать, когда мне захочется. Сейчас еще
и десяти нет. Леди Этеруорд. Десять уже давно было. Пожалуйста, Гектор, посмотрите, чтобы
он сейчас же пошел спать. (Уходит в сад.) Гектор. Есть ли на свете рабство более гнусное, чем это рабство мужчин у
женщин? Рэндел (решительно поднимаясь). Я завтра не стану с ней разговаривать. Целую
неделю не буду с ней говорить. Я ее так проучу... И сейчас пойду спать,
не простившись с ней. (Идет к двери в переднюю.) Гектор. Околдовали вас, человече. Старик Шотовер продался дьяволу на
Занзибаре. И дьявол дал ему за это чернокожую ведьму в жены. Эти две
чертовки-дочки - мистический плод сего союза. Я привязан к юбке
Гесионы, но я муж ей. И если я даже и совершенно спятил из-за нее, то
мы хоть поженились, по крайней мере. Но почему вы позволяете, чтобы
Ариадна швыряла вас и таскала, как ребенок таскает и колотит
игрушечного ослика? Какая вам от этого радость? Вы что, любовник ее,
что ли? Рэндел. Вы не должны это так дурно понимать. Может быть, в высшем смысле, в
платоническом... Гектор. Фью-ю... В платоническом! Она держит вас на побегушках. А когда
приходит время расплачиваться, она надувает вас. Так это надо понимать? Рэндел (вяло). Мне кажется... если я против этого не возражаю... то вам-то
до этого какое дело? Кроме того, я же вам сказал, что я проучу ее. Вот
увидите. Я знаю, как надо обращаться с женщинами. А правда, я, кажется,
совсем засыпаю. Пожелайте миссис Хэшебай от меня покойной ночи, не
сочтите за труд. Спокойной ночи. (Поспешно уходит.) Гектор. Бедняга! О, женщины! Женщины! Женщины! (Поднимает кулаки к небу и
потрясает ими, точно произнося заклинание) Разверзнись! Разверзнись и
сокруши! (Уходит в сад.)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Гектор выходит в сад через стеклянную дверь кормовой
галереи. С восточной стороны от эспланады, в свете
дугового фонаря, который в своем матовом колпаке похож
на луну, леди Этеруорд томно раскинулась в гамаке; рядом
с изголовьем гамака стоит складной стул. С другой
стороны флагштока, на длинной садовой скамье, спит
капитан Шотовер, рядом с ним сидит Элли, нежно
прижавшись к его плечу; по левую сторону от них палубный
стул. Позади в темноте прогуливаются Гесиона и Менген.
Прекрасная тихая, безлунная ночь.
Леди Этеруорд. Какая чудесная ночь! Как будто нарочно для нас. Гектор. Никакого ей до нас дела нет. Что мы ей? (Угрюмо садится на стул.) Элли (сонно прижимаясь к капитану). Эта ее красота прямо проникает во все
мои жилки. Ночь несет в себе покой для старых и надежду для юных. Гектор. Это вы что - сами придумали? Элли. Нет. Это последняя фраза капитана перед тем, как он заснул. Капитан Шотовер. Я не сплю. Гектор. Рэндел спит. И мистер Мадзини Дэн. И Менген, должно быть, тоже. Менген. А вот и нет. Гектор. Ах, вы здесь? Я думал, Гесиона уже отправила вас спать. Миссис Хэшебай (подходит сзади к скамье и появляется в круге света вместе с
Менгеном). Да, пожалуй, пора. Менген без конца повторяет мне, что у
него предчувствие, будто он умрет. В жизни не видела человека, который
бы с такой жадностью добивался, чтобы его пожалели. Менген (жалобно). Но у меня правда такое предчувствие. Правда же. А вы не
хотите слушать. Миссис Хэшебай. Я слушала что-то другое. Тут было какое-то чудесное жужжанье
в небе. Никто не слышал? Откуда-то донеслось издалека, а потом замерло. Менген. Я же вам сказал, что это поезд. Миссис Хэшебай. А я вам говорю, Альф, что в эти часы никакого поезда нет.
Последний приходит в девять сорок пять. Менген. Может быть, какой-нибудь товарный. Миссис Хэшебай. По нашей маленькой ветке они не ходят. Просто прицепляют к
пассажирскому один товарный вагон. Что бы это такое могло быть, Гектор? Гектор. Это грозное рычание неба, знаменующее его отвращение к нам, жалким,
бесполезным тварям. (Исступленно.) Я вам говорю, вот увидите,
что-нибудь случится. Одно из двух: или из тьмы выйдет какое-то новое
существо на смену нам, как мы пришли на смену животным, или небосвод с
грохотом обрушится и уничтожит нас. Леди Этеруорд (хладнокровно, поучительным тоном, укладываясь поуютнее в
своем гамаке). Вовсе мы не приходили на смену животным, Гектор. Почему
вы призываете небо обрушиться на этот дом, в котором можно было бы
устроить такую уютную жизнь, если бы только Гесиона имела хоть малейшее
представление о том, как надо жить? Разве вы не понимаете, в чем
главный недостаток этого дома? Гектор. Мы - главный недостаток. Смысла в нас нет ни малейшего. Мы
бесполезны, опасны. И нас следует уничтожить. Леди Этеруорд. Глупости! Гастингс в первый же день, как только приехал сюда,
- это было тому назад года двадцать четыре, кажется,- сразу же сказал
мне, в чем недостаток нашего дома. Капитан Шотовер. Что? Чурбан сказал, что в моем доме какой-то недостаток? Леди Этеруорд. Я сказала, что это Гастингс сказал, а он вовсе не чурбан. Капитан Шотовер. Какой же это недостаток в моем доме? Леди Этеруорд. Такой же, как и на корабле, папа. Разве не тонко было со
стороны Гастингса подметить это? Капитан Шотовер. Дурак он. Какой может быть недостаток на корабле? Там все
на месте. Леди Этеруорд. Нет, не все. Миссис Хэшебай. Ну, а что же такое? Да не тяни ты, Эдди. Леди Этеруорд. Угадайте. Гектор. Дьяволицы, дщери ведьмы занзибарской! Дьяволицы! Леди Этеруорд. А вот и нет. Уверяю вас, все, что нужно, чтобы сделать этот
дом разумным, здоровым, приятным, чтобы у всех был хороший аппетит и
здоровый сон,- это лошади. Миссис Хэшебай. Лошади! Какая чушь! Леди Этеруорд. Да, лошади. Почему мы никогда не могли сдать этот дом внаймы?
Потому что тут нет конюшен. Поезжайте куда угодно в Англии, где живут
нормальные, здоровые, довольные, настоящие, порядочные англичане, и вы
увидите, что главный стержень всего дома - это конюшни; а если
кому-нибудь из гостей вздумается побренчать на рояле, так, прежде чем
открыть его, надо всю комнату перевернуть вверх дном - чего-чего только
не навалено на крышке. Я до тех пор не почувствовала, что существую,
пока не научилась ездить верхом. Но я никогда по-настоящему, как
следует, ездить не буду, потому что меня с детства этому не учили.
Настоящее английское общество делится на два круга: это круг лошадников
и круг невротиков. И это вовсе не условность. Всякому ясно, что люди,
которые занимаются охотой, - это порядочные люди, а те, кто не
охотится, это не настоящие люди. Капитан Шотовер. В этом есть доля правды. Мужчину из меня сделал мой
корабль, а корабль - это конь морской. Леди Этеруорд. Вот именно поэтому-то, как мне Гастингс объяснял, ты и
джентльмен. Капитан Шотовер. Не так уж глупо для чурбана. Можешь его привезти в
следующий раз. Мне надо поговорить с ним. Леди Этеруорд. Почему Рэндел такой слюнтяй? Воспитывали его хорошо, учился в
колледже и университете, работал в министерстве иностранных дел, всю
жизнь вращался в лучшем обществе. А почему он какой-то такой
недоделанный, никчемный? Почему ни один слуга не уживается у него
дольше чем два-три месяца? Потому что он слишком ленив и слишком падок
на всякие развлечения и поэтому не может быть ни охотником, ни
стрелком. Он бренчит на рояле, рисует, волочится за замужними
женщинами, читает беллетристику, стихи. Он даже на флейте играет. Но я
никогда не позволяла ему являться с флейтой ко мне в дом. Посмел бы он
только... (Ее прерывают меланхолические звуки флейты, доносящиеся из
открытого окна сверху. Она в негодовании приподнимается в гамаке.)
Рэндел! Вы до сих пор не легли спать? Вы что же, подслушиваете?
Флейта задорно отвечает.
Боже, какая пошлость! Сейчас же в кровать, Рэндел! Как вы смеете!
Окно со стуком закрывается.
(Снова укладывается в гамак.) Ну кто может заинтересоваться таким
ничтожеством? Миссис Хэшебай. Эдди, как ты думаешь, следует Элли выйти замуж за бедного
Альфреда только из-за его денег? Менген (в ужасном смятении.) Ну что же это такое? Миссис Хэшебай, неужели вы
