X-AVIA - Анна Олеговна Ефименко
Впрочем, хватит о грустном. Что еще может интересовать мою подружку из цеха печива? Кристабель, я, как и все в аэропорту, подписана на газету «X-Avia», зачитываю до дыр каждый выпуск. А тебе приходят свежие экземпляры раз в неделю? Ведь по распоряжению Хельги и Герберта эта газета должна стать нашим единственным чтивом, своеобразной культурной отдушиной, дабы внимание сотрудников не отвлекалось на кинотеатры и клубы. И, конечно же, чтобы никто втихаря не стаскивал с самолетов прессу, предназначенную лишь для тех, кто заплатил деньги за билет. Все, что попадает в «X-Avia», подвергается жестокой цензуре, и, надо признать, что это действует на благо нашей локальной периодике.
Я слежу за развитием событий в детективной новелле «Признаки пассажира электрички», отрывки которой публикуют в каждом новом номере газеты. Я даже вырезаю из каждого выпуска «X-Avia» очередной кусочек «Признаков». Сюжет заключается в том, что есть некая Мира – она киллер, но убивает в целях очищения мира от скверны, у нее есть девочка, которую она опекает, К., эта К. подрабатывает тем, что возит Миру на автомобиле по ее киллерским делам. Мира ловит всех тех, кто представляет опасность для ее семьи, как правило, это люди, имеющие мало денег и возможностей, но, однако, по непонятной причине, которая пока еще не раскрылась в новелле, очень и очень опасные. В последней «X-Avia», которую мне буквально сегодня принес почтальон, Мира признается в убийстве одной художницы, швабки Мартариозы из Аугсбурга, потому что та заставила К. возненавидеть все троллейбусы маршрута №63.
Это очень запутанная и интересная новелла, если вдруг тебе пока не оформили подписку на газету в цехе, я отправлю тебе с этим посланием отксерокопированный отрывок моей обожаемой детективной истории.
Не скучай, Кристабель, на земле без меня! Скоро я прилечу, и мы обязательно встретимся!
Обнимаю. Твоя Клео.
«ПРИЗНАКИ ПАССАЖИРА ЭЛЕКТРИЧКИ: Мира против Марты
«Да! Я – та самая Мира, и я убью любого, кто родится изначальным злом. Но бывают люди, злом не являющиеся, однако, мешающиеся на пути других. Марта была лишним звеном, тогда как моя малышка К. железными крючьями впилась в это лишнее звено, валяясь на траве и мурлыча вверх: «Мартариоза, это небо такое же лазурное, как и твои глаза». Марта была наполовину немкой, с волосами Гретхен, она прыгала с железнодорожной платформы, чтобы не покупать билет, и каждый раз, убегая от контроллеров в соседний вагон электрички, напевала: «Fantastisch tru-la-la!» Марта родилась в ночь марта, ранней весной, за два дня до появления меня в жизни К. Та тогда меня и позвала, после вечеринки в честь совершеннолетия Марты, когда ни у кого не осталось сил, и что-то надо было решать с помощью оружия. Марта таращила небесно-голубые глаза в ледяное дуло пистолета. А К., в общем-то сама меня позвавшая, теперь висла у меня на руке: «Нет, Мира, нет! Не трогай ее, она хорошая!» Мне пришлось ударить К. прикладом, чтобы та, наконец, перестала вопить. Потом я застрелила Марту. С чувством выполненного долга я поехала в отель, ночевала в отеле для авиаторов, ведь я прилетела в эту страну всего на сутки. К. еще долго потирала ушибленную голову и бормотала что-то про «капитальный разлом фюзеляжа», хотя мне не хотелось причинить ей боль, это было необходимо, это было сделано в целях выживания. Мартариоза фон Лау, родом из Аугсбурга, столицы Швабии, была куда большим дьяволом, чем можно было предположить – она могла скрываться не только в электричках, но и в метро, и в троллейбусах. Я держала под прицелом каждый троллейбус шестьдесят третьего маршрута, пока не узнала, на какой остановке сходит Марта. Это была остановка «Механический завод». Если бы удача улыбнулась мне, то получилось бы пристрелить фон Лау прямо за зданием завода, а потом оттащить ее куда-нибудь за склад списанных станков. Увы, такой блестящий план провалился, и я прикончила ее прямо на улицах имени Ротшильда, в самом эпицентре пузырями и волдырями бурлящей жизни Города.»
(«X-Avia», выпуск от 12 сентября)
Глава 17. Клео в отеле
«Тебе не надо выходить из дому. Оставайся за своим столом и слушай. Даже не
слушай, только жди. Даже не жди, просто молчи и будь в одиночестве. Вселенная
сама начнет напрашиваться на разоблачение, она не может иначе, она будет
упоенно корчиться перед тобой.»
(Ф.Кафка, «Афоризмы»)
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ИНФЕРНАЛЬНОЙ СТЮАРДЕССЫ КЛЕО:
Сегодня я расскажу тебе о том, что такое резерв, Кристабель. Резерв – это русская рулетка. Никогда не знаешь, что случится ближайшие пять минут. В любой момент может позвонить диспетчер, и ты полетишь то ли на жаркие курорты, то ли на крайний север. А пока я вкатываю чемодан, внутри которого чего только нет: от шерстяных свитеров до пляжного саронга. Мне предстоит провести в авиационном отеле двенадцать часов ночи или дня, в зависимости от того, какого времени суток резерв. Дневной резерв – с восьми утра до восьми вечера; ночной – наоборот.
Ходят слухи о призраке одной девочки-стюардессы, выбросившейся недавно из окна в отеле во время ночного резерва. Причиной самоубийства послужили, как ни банально, проблемы в личной жизни. С тех пор то и дело по службе меж экипажей рассказываются невероятные истории о том, как кто-то заселился в номер, и, проснувшись, обнаружил на соседней кровати сидящую в форме девушку. Безымянный свидетель спросонок поинтересовался, кто она, откуда прилетела или куда летит, на что в ответ получил холодное молчание. Стоило моргнуть или потереть костяшками глаза, как девушки и след простыл. Так призрак обходится с мужчинами. Других девочек суицидная душа предпочитает накрывать ледяными ладонями во время сна либо душить. После подобных столкновений с иным миром люди выходят утром из отеля, находясь в удрученном настроении и под весьма негативным впечатлением.
И впрямь что-то изменилось в отеле. Уют ковровых дорожек и вкусная еда не могут подавить общую нервозность, подвешенное состояние, неизвестность касательно того, предстоит ли тебе сегодня вернуться домой или же улететь за тысячи километров на неделю.
Я закрываюсь по макушку кремового цвета одеялом, и мне снится первый беспокойный сон о звонке диспетчера. Судорожно пытаюсь вспомнить, все ли вещи у меня с собой и сколько осталось еще не разменянной валюты на случай заграничной командировки. Годы идут, а я все никак не могу привыкнуть к резерву, слишком уж большое это для меня напряжение.
На прикроватной тумбочке рядом со мной остаются пепельница, планшет для чтения
